Максим Климкович - Русалочка: книга-игра

– Тараканы и пауки –вот уж, право, лучшие для тебя соседи, – напутствовала Айя сверток.

Феи выехали ко дворцу новорожденной под вечер и уже не застали толпу у ворот. Застали лишь няньку Секлесту. Настояли перенести новорожденную во дворец, как ни ворчала старуха.

– Не пристало царской дочери жить в неказистой беседке! – уверяла Флоринда.

А Айя с простительной юности дерзостью прижала Русалочку к себе и не отпускала, пока не опустила в серебряную колыбельку во дворце.

Детская дышала теплом и уютом. Мягкие кремовые краски и море живых цветов. Богатство обитых гобеленами стен с причудливыми сценами. Голубое и золотое – сочетание, достойное королей и поэтов. Тут и там мягкие ковры манили прилечь и отдохнуть. Резное бюро красного дерева скромно дожидалось той поры, когда Русалочка вырастет и на пергаменте с вензелем принцессы напишет первую любовную записку.

Колонны поддерживали мраморный свод. Над колыбелью, расписанной лучшими художниками морского царства, летели амуры в кайме из розовых гирлянд. Охотники, натянув тетиву, подстерегали осторожного оленя. Но лучше всех был триптих на стене, выписанный черной тушью. Штриховка позволяла угадывать, но никак не рассмотреть рисунок. В первой части у мозаичного окна с красным яблоком в руке стоял ребенок – девочка лет десяти-двенадцати. За окном простирался туманный осенний сад. А нежно-желтые тени твердили, что в доме тепло и ребенок любим. В середине триптиха – тот же ребенок, но уже девушка-подросток, сидит на берегу пруда. И снова осень, точно художник, снедаемый смутной тоской, предпочел всем другим пору тлена и увядания. Хоть девушка и грустна, во всем ее облике – страстное стремление к счастью.

Глаза ее устремлены вдаль, на губах, кажется, застыли слова: «Пора! Пора! Время лететь!»

Завершал триптих портрет: бледный овал и белокурые коконы, безвольно опущенные руки, белые на фоне синего бархата платья. Раскрытая книга и оплывшая свеча. Молодая женщина на минутку оторвалась от чтения, чтобы улыбнуться кому-то.

– Верхний мир? – удивилась Лона.

Секлеста, поджала губы. Она ни за что не хотела признаться, что именно триптих заставил ее унести из детской принцессу. Что за блажь взбрела в голову морскому владыке? Разве может жить ребенок в окружении врагов подводного мира?!

Русалочку куда больше привлекала бутылочка с теплым молоком, нежели живопись неизвестного мастера. Люди на картине пугали саму старуху. Что-то опасно-привлекательное таилось в этой женщине, в ее неведомом пути от детства к зрелости.

Небо расцветила шипящая и стреляющая искрами шутиха. Презрев запреты Нептуна, в парке у дворца Русалочки вовсю веселились те, кого Нептун не взял с собой в янтарный дворец.

Феи разрывались между двумя желаниями: получше рассмотреть новорожденную и потанцевать. Поминутно то одна, то другая вылетали в окно детской, парили над праздником в парке и тут же возвращались.

Никто не приметил, как ко входу подлетела тройка черных коней, и огромная женщина, закутанная в иссиня-черное кимоно, выскользнула из экипажа и спряталась у стены, где кустарник и тени были гуще всего.

В детской что-то неуловимо изменилось. Феи зябко поежились.

– Кажется, погода портится, – заметила Айя, – море потемнело, стало совсем свинцовым.

Секлеста выжидала, когда гостьи уйдут. Ей нелегко пришлось во всей этой суматохе. Заломило поясницу. Подводное царство, конечно, благословенное место, однако за вечную сырость приходится расплачиваться.

Флоринда приподняла кисею. Мерцающая ткань, пологом прикрывавшего колыбель, заискрилась. Феи обступили Русалочку раскрасневшиеся и торжественные. В тринадцатый раз феи Голубого замка стояли вокруг колыбели дочери морского царя. И всякий раз волновались.

Русалочка проснулась. Феи улыбкой осветили лицо малышки. В детской сразу стало светлей. Секлеста успокоилась. Где-то там, за окнами, стонали ветры, хмурилось небо. Но феи окружили Русалочку покоем.

Первой по старшинству выступила Флоринда.

– Я подарю тебе счастливый подарок, – сказала фея, положив рядом с Русалочкой неказистый живой цветок с бледно-лиловыми лепестками. Сестры, переглянувшись, усмехнулись. Точно такие цветы росли на дорожках дворцового парка и даже просочились через решетку ограды, где их мог рвать всякий, кому не лень наклониться. Но цветок, подаренный феей, обладал удивительным свойством. Он умел петь и рассказывать сказки, каких не прочтешь ни в одной, даже самой толстой книге. Голос у цветка был чистый и искренний, хоть чуть слышный.

Лона снисходительно улыбнулась подарку сестры. Ей давно не терпелось достать свой подарок. Из сумочки, расшитой жемчугом, фея торжественно вытащила маленького грозного краба в красном камзоле. Встряхнув подарочек, который недовольно шевелил клешнями, Лона объявила:

– Самый нахальный краб в океане – мистер Крабс. Он научит Русалочку выжить. Научит щипаться, когда нужно постоять за себя. И даже вывернется для нее из панциря.

Крабс, насупившись, выслушал тираду, перебрался к изголовью младенца и притих.

– Я подарю моей девочке имя, – мечтательно прижмурилась младшая фея. – А остальное она получит сполна...

– Майя! – позвала волшебница, и Русалочка, точно поняв, беззубо зевнула и открыла глаза, темно-карие вишенки бессмысленно таращились на сияние, исходившее от феи.

– Майя! – с нежностью повторила фея.

Дитя вильнуло хвостиком и выпуталось из пеленок.

Феи умиленно рассмеялись – по полу раскатисто просыпалось цветное драже смешинок. Крабс сцапал конфетку и засунул за щеку.

Феи, довольные собой, покружились над колыбелью, и, вылетев в окно, присоединились к пляшущим гостям.

Только тогда старуха-нянька отлепилась от стены, и, мертвея, наклонилась над колыбелью.

– Бедная моя, бедная, – раскачивала старуха кроватку.

Слезы няньки скатывались из уголков глаз и терялись в морщинах.

Долго плакала-причитала старуха, проклиная непрошеный дар феи.

Лона, Флоринда и Айя порхали от цветка к цветку и веселились до упаду.

Чей, по-твоему, из трех подарков фей Голубого замка расстроил старуху Секлесту?

2a. Флоринды?

2b. Лоны?

2c. Айи?

Подумай и реши, в чьей сказке ты хотел бы очутиться. Но не спеши, дружок. Всякая сказка может закончиться печально – и что тогда? Сказки бывают злые и добрые. Бывают страшные, наполненные приключениями – их любят мальчишки с поцарапанными коленками. А бывают сказки, похожие на запертую комнату, ключ от которой потерян.

Решился? Тогда не трать времени. Вперед! Переходи к выбранной тобой главе.

Ты думаешь, дружок, что нянька плакала из-за подарка Флоринды? Давай проследим за ним. Пойдем снова на день рождения Русалочки, только перепрыгнем через пятнадцать лет.