Пек Лепрекон - Необыкновенные охотники на привидений против графа-вампира

– Я понял, – тем же спокойным тоном продолжал Рэйман, – что миссис Мортон кое-что перепутала.

– Это что же я перепутала? – вновь подбоченилась Жозефина, и глаза ее воинственно заблестели.

– Рэй прав, – сказал Игон. – Вы обратились не по адресу. Если бы речь шла о привидениях, мы признали бы свою вину. Но вы говорите о вампире, а это не наш профиль.

– Теперь вы должны извиниться, – настойчиво проговорил Питер. – Честь фирмы требует этого. Мы каждый день совершаем подвиги, равных которым не было в мировой истории. И обвинять нас в несчастье семьи Синди – это недобропорядочно.

– Да вы только посмотрите на них! – всплеснула руками Жозефина И они называют себя мужчинами! Они хвастаются своими подвигами! Да какие вы мужчины, какие вы герои, если для вас честь вашей фирмы выше судьбы самой прелестной девушки Америки? Да вас проклянут потомки!

– Не надо таких громких слов, миссис Мортон, – спокойно попросил Игон. – Мы вам еще раз повторяем, что вампиры – не наш профиль. Вы же не заставите своего шофера вести самолет, на котором захотели полететь?

– Да, но я могу пилота самолета попросить повести машину, – тут же нашлась Жозефина.

– Чего же вы от нас хотите? – в отчаянии спросил Питер.

– Это уже ближе к делу, – уже более спокойно сказала Жозефина. – Вы должны исправить свою ошибку.

– Но не было никакой ошибки! – сердился уже Питер. – Можно допустить невероятную мысль, что ошиблись мы. Но прибор?! Да никогда!

И он показал на прибор, похожий на компас и притянутый ремешком к его правой руке, а для большей убедительности нажал на кнопку его включения.

Раздались негромкие, но тревожные прерывистые гудки, синяя и красная стрелки компаса сначала заметались, а потом красная стала указывать в сторону Жозефины.

– Что такое? – встрепенулся Рэйман.

– Признаки привидения! – воскликнул Уинстон. – Вот это да!

– Прибор никогда не ошибается, – медленно объявил Питер и пристальным взглядом уставился на Жозефину.

Трое остальных охотников уже тоже смотрели на Жозефину весьма подозрительно.

– Вы что? – распахнула в изумлении глаза Жозефина. – Вы меня принимаете за привидение?!

Шотландец машинально направил бластер па женщину.

– Они убьют меня! – закричала Жозефина и бросилась за спинку кресла, в котором сидел Майкл.

Однако охотники не последовали за ней. Их внимание привлек маленький предмет, который лежал на столе и рядом с которым только что находилась Жозефина.

Это была монета, подаренная графом Майклу.

– Что это? – спросил Игон.

Майкл стал подробно рассказывать, как у него оказалась эта монета и что она из себя представляет по словам старой княгини.

– Да выключи ты его, Пит, – попросил Игон, кивнув на пиликающий прибор.

Питер нажал на кнопку.

– Дела принимают другой оборот, – задумчиво сказал Игон. – Мы мало знаем о вампирах.

– А точнее – ничего! – воскликнул Уинстон. – По крайней мере, я.

– Если бы только ты... – вздохнул Питер.

– Но этот вампир имеет дело с нечистой силой.

– Еще бы не имел! – опять возникла Жозефина, – едва переведя дыхание после испытанной угрозы ее жизни. – Просто так не дается бессмертие.

– Он бессмертен? – серьезно посмотрел на Жозефину Игон.

– А разве я вам не говорила? Впрочем, нетрудно было догадаться.

– Признаюсь сразу, что в бессмертие живого существа я не верю. Вампиры тоже люди, но с отклонениями, – Игон говорил уверенно.

– По-моему, мы имеем дело с мутантом. И пусть бы этим занималась полиция и психиатры, если бы не эта монета.

– Игон, – подал голос Уинстон, – ты хочешь сказать, что мы займемся этим вампиром? Как мы будем выглядеть в глазах общественности? Гоняться за каким-то психом!

– Этот псих украл девушку! – гневно крикнула Жозефина.

– Но мы не заменяем полицию, – ответил Питер. – Или я опять чего-то не понимаю?

– Да, скорее всего, это так, – кивнул Игон. – Вы слышали, что сказал мистер Синди? Изображение на этой монете остается видимым до тех пор, пока мисс Катрин жива. Можете ли вы это объяснить законами физики или химии?

– Пожалуй, нет, – согласился Уинстон.

– Значит, мы имеем дело с нечистой силой. А если мы имеем дело с нечистой силой, то как мы можем отойти в сторону? Что о нас подумают?

– Но с чего начать, Игон? – спросил немногословный Рэйман.

– Действительно, – согласился Уинстон, – не считая этой монеты, не осталось никаких следов. Никто не знает даже адреса, куда отправился этот липовый граф.

– Он не липовый, – вдруг подала голос миссис Маргарет, – он настоящий граф.

– Хорошо, будем так его называть, – сказал Игон. –Никто не должен знать, что мы охотимся за каким-то вампиром. Нас могут поднять на смех. Итак, что нам известно о графе?

– Что он из этой страны... Как ее? – Уинстон не мог вспомнить.

– Из Черногории, – подсказал ему Рэйман.

– Что он вампир, – загнул палец Питер. – Не так уж много, должен я признаться.

– Но и не так мало, – сказал Игон.

Возле открытого окна гостиной, выходящего в сад, притаившись, стоял садовник и прислушивался к разговору. Ему было о чем рассказать, и он ждал удобного момента. Он уже готов был всунуть в окно голову и, попросив тысячу извинений, высказать свои соображения, но тут раздался скрипучий голос прибывшей утром старухи.

– Что вы мелете ерунду! – возмутилась она, вновь появившись в гостиной. – Я не знаю, кто вы и что тут делаете, но догадываюсь, что вас интересует граф Марко Владич.

Охотники немало удивились внезапному появлению древней старухи, которая двигалась с энергией молодой девушки и жестикулировала с истовостью одержимого музыкой дирижера.

– Так вот, молодые люди, – продолжила она. – Марко оставил Черногорию пять веков назад и ни разу там более не был. Я не думаю, что у него заговорила совесть и он не тревожил свой народ. Какая может быть совесть у человека, продавшего дьяволу душу? Просто он насытился кровью своих собратьев. Будь он проклят!

– Где же его искать, миссис? – подал голос незадачливый Уинстон.

– Какая я вам «миссис»? – фурией накинулась старуха на молодого человека. – Разве так называют титулованных особ? Сразу видно, что вы не кончали Кембридж. Я княгиня Черноевич, господа. Да будет вам известно, что черногорцам слишком часто приходилось воевать за свою свободу. И они придерживались военизированного быта, потому что в одиночку не выжить. Племя – вот что объединяло людей. Все члены племени имели общего предка и были связаны кровным родством. Пусть кто-нибудь из вас поспорит со мной, что это было не так, и я покажу вам, что значит, когда в жилах течет кровь Черноевичей. Мое начало восходит к тому самому Черноевичу, который правил Черногорией после Стефана Душана, а это шестнадцатый век.