Пек Лепрекон - Необыкновенные охотники на привидений против графа-вампира

Старуха явно собралась подробно рассказать историю своего рода – а после шестнадцатого века утекло много воды, и ее повествование грозило затянуться, – поэтому Игон осторожно перебил ее:

– Все, что вы говорите, очень интересно, и мы с удовольствием вас слушаем. Но вы видите монету? Пока с нее не исчез профиль женщины, мы должны постараться что-то предпринять.

Старуха посмотрела на Игона с таким видом, словно тот был последним учеником в классе.

– А вы не поняли, – громогласно проскрипела знатная старуха, – что я вам помогла выиграть те несколько дней, которые вы зря потратили бы, отыскивая следы Марко в Черногории.

– Мы это высоко оценили, – благодарно склонил голову Игон. – Может, вы еще что-то посоветуете, мис... э-э-э... княгиня?

– Не торопите меня, молодой человек, – огрызнулась старуха и, взяв со стола монету, приступила к ее изучению.

Она пристально вглядывалась в женский профиль и так глубоко задумалась, что шотландец уже начал проявлять нетерпение и стал дипломатично покашливать в кулак. Но старуха так глянула на него, что он застыл, выпучив глаза. Наконец, она протянула монету Игону и сказала;

– Пусть это будет у вас.

Миссис Маргарет было протянула руку за монетой, но старуха жестом остановила ее:

– Вы лишь будете па нее смотреть беспрерывно и сойдете с ума, а этих молодых людей монета будет торопить. Что же вы стоите? – обратилась она к охотникам.

– А что мы должны делать? – спросил Уинстон.

– Мы сейчас же едем ко мне, – сказала старуха. – Это не так далеко и не займет так немного времени. Я дам вам почитать досье на графе Владича, которое много лет составляла сама. Надеюсь, вам помогут собранные мною сведения. Ступайте и ждите меня в машине.

Попрощавшись с хозяевами дома, охотники за привидениями спешно удалились к машине. По дороге к машине их перехватил садовник.

– Я могу кое-что сообщить вам, – многообещающе сказал он.

– И что же? – спросил на ходу Питер, не сбавляя шага.

– Это тот самый садовник, у которого, как он утверждал, внезапно увяли розы, – пояснил Питеру Уинстон.

– Почему «утверждал»? – не согласился садовник. – Я и сейчас это утверждаю, хотя мне никто не верит.

– Хорошо, я вас слушаю, – деловито проговорил Игон.

– А дальше случилось еще более невероятное, – продолжал садовник. – Ни с того ни с сего я встретился с моим заклятым врагом – соседским садовником, мы и учинили настоящую пьянку. Чтобы я когда-то пил?!

– Конечно, нечистый попутал? – с иронией спросил Питер.

– А как вы думаете! – воскликнул садовник.

– Если все пьяницы Америки будут винить в своих пристрастиях нечистого, – глубокомысленно проговорил Уинстон, – то не слишком ли много найдется падших ангелов?

– Вы напрасно шутите, – обиделся садовник, – лучше послушали бы меня.

– Мы внимательно слушаем, –успокоил садовника Игон.

– Так вот, – продолжал тот. – Вы видите мой нос? Ночью меня кусает шмель. Вы знаете, какой величины эта зверюга?

– Какой же? – поинтересовался Питер.

– Во! – и садовник показал свой увесистый кулак, а потом выпрямив указательный палец, уточнил: – С таким вот жалом.

– Довольно убедительно, – не без иронии заметил Уинстон.

– И вы думаете, этим все кончилось? – продолжал садовник, все более волнуясь и бережно коснувшись носа. – После работы я захожу в ванную комнату, раздеваюсь... И что вы думаете? Откуда ни возьмись, снова вылетает эта зверюга и, как самолет-истребитель, начинает кружить надо мной, совершая стремительные атаки. Я не могу выскочить из ванной, потому что зверюга со стороны двери. Каждый его укус можно сравнить с кинжальным ударом. Вам показать мои раны?

– Нет, нет, – живо отозвался Игон, – мы и так представляем.

Он посмотрел на нос садовника, который принял размеры увесистой картофелины.

– Так скажите, что вы можете нам подсказать?

– Нет, скажите вы... Разве это не проделки злого привидения?

– Это все, что вы хотели нам сообщить? – спросил Игон.

– Вам мало? – удивился садовник. – Я думал, что вы более сообразительные ребята.

– И что же мы должны были сообразить? – поинтересовался со скрытой издевкой Питер.

– Надо выловить всех шмелей Америки, –с серьезным видом предложил садовник, окинув взглядом охотников.

– Мы принимаем ваш совет, – протянул руку садовнику Питер.

Отделавшись от садовника, друзья сели в машину.

– Что скажете, шмелеловы? – хохотнул Уинстон. – Следующий тип заставит нас ловить мышей. До чего докатились настоящие охотники за привидениями!

Игон задумчиво смотрел на монету. Профиль женщины как бы излучал свет, четко выделяясь на темном фоне металла.

К вечеру ветер стих, и Марко Владич убрал паруса. Двигатель яхты работал столь бесшумно, что казалось, будто какая-то неведомая сила гонит ее вперед по зеркальной глади океана.

Катрин сидела в удобном шезлонге па баке и смотрела вдаль. Она не видела пенистого шлейфа, оставляемого яхтой за кормой, и у нее создавалось впечатление, что судно парит в пространстве.

Поставив руль на автоматическое управление, граф подошел к Катрин и опустился в стоящий рядом шезлонг.

Девушка посмотрела на него с нежной улыбкой, но ничего не сказала, чтобы не нарушить очарование тишины. Ей казалось, то есть она была в этом совершенно уверена, что обожаемый ею граф испытывает те же чувства, что и она, – тихую радость и блаженство.

Конечно, бедняжка Катрин ошибалась.

Граф так соскучился по своему замку, что это медленное движение по океану его раздражало. Он мог бы попросить своего властелина и тут же оказаться среди родных стен, но в его планы не входило привозить туда Катрин. Он намеревался выполнить намеченное не в замке, а здесь, посреди океана.

Однако Катрин, погруженная в мысли, выглядела гаком умиротворенной, что графу не хотелось ее пугать, как поступали некоторые вампиры со своими жертвами, когда хватали их, грубо притягивали к себе и, оскалив зубы, смотрели дикими глазами. Жертва начинала биться, кричать, и это приносило необыкновенное удовольствие вампиру.

Нет, граф был хорошо воспитан, и проявлялось в его манерах, особенно когда он хотел насытиться кровью девушек. Он не станет испугать Катрин, не будет спешить. Пусть бедная девочка еще немного понаслаждается красотами этого столь прекрасного мира.

На небе огромным диском, плоским и ярким, висела луна. Своим светом она приглушила блеск звезд, рассыпанных на небосклоне.

Океан притих, не играли дельфины, не виднелись плавники акул. Морские обитатели отдыхали. Пусть отдохнет и Катрин.

Граф отнюдь не жалел ее. Это было другое чувство, которое приносило ему удовлетворение. Ведь от его воли зависела жизнь этой девушки, он был всесильным перед пей. И эта власть, это могущество тешило графа, как многих смертных.