Пек Лепрекон - Необыкновенные охотники на привидений против графа-вампира

Ион и прежде замечал за собой привычку прихвастнуть, но перед Катрин он бахвалился безудержно, и лишь бы она смотрела на него, как на героя.

– А видите того тигра? О-о, это была презабавная история. Мы с графом гостили в Африке у одного... з-э-э... чернокожего князя. Этакий симпатичный людоед.

– Как вы сказали? – удивилась Катрин. – Людоед?

– Я сказал людоед? – спохватился Ион. – Да вам послышалось! Я сказал – людовед. Понимаете? Он людей вел, свое племя. С одного края Африки на другой.

– Зачем?

– Чтобы потом повести назад.

– Какой же смысл в этом?

– А племя такое. Не помню, как называется по-ихнему, а по- нашему – ходуны. Они не могут прожить и дня, если не пройдут километров семьдесят, а то и больше. Они и едят на ходу, и спят, и решают государственные вопросы тоже на ходу. Все на ходу. Такое уж племя. Тут ничего не поделаешь. Разве только если посадить на цепи. Так ведь умрут.

– Ничего подобного не слышала.

– На свете много удивительного.

– И что же с тигром?

– Долго мы на него охотились, много сил потратили. – Ион ласково потрепал гриву тигра. – И тут я придумал, как его обхитрить. Сидит тигр в зарослях, от нас спрятался. А дальше протянулось ровное плато с редкими деревьями. И пришло мне в голову одно соображение. Я его изложил графу. Он согласился. Нет, говорит, у нас другого выхода. А надо сказать, что бегаю я быстро, когда нужда заставит. Я бы мог быть чемпионом мира по бегу. Но зачем мне это надо? Я не хочу славы. Я скромный господин.

– Что же вы придумали?

– Так вот. Выскочил я из засады и бегу по равнине. Тигр видит, что я без оружия. А тоже ведь соображает и свою выгоду знает. Думает, вот и обед скачет. С этой наивной мыслью тигр бросается за мной. Думал, легко меня догнать. А я прибавил ходу. Он тоже. Я еще прибавил. И он старается. В ушах ветер свистит. Несемся со скоростью пули. И тут я делаю маленький трюк. Я сходу забегаю за дерево. А тигр этого не ожидал и свернуть при такой скорости не смог. И как врежется головой в дерево! Вижу – готов.

Ион заметил, что Катрин слушает его невнимательно.

– О чем вы задумались? – спросил он чуть обиженно.

– А я не могу поговорить с графом по телефону? – спросила Катрин. – Услышать бы только голос.

– Это надо обдумать. Я робею беспокоить графа, когда он занят делами. Другое-дело-– на охоте. А так...

– Тогда не надо. А он скоро вернется?

– Видите ли, мне он много чего доверяет, но на этот раз не сказал, когда вернется. Он может появиться и сегодня. Так что не грустите. Появится и сразу к вам побежит. Уже поверьте мне. Может, я расскажу о том, как мы охотились на того тура?

– О нет! – сказала с грустной улыбкой Катрин. – Все очень интересно, но в другой раз, когда мне будет не так печально.

– Вам печально? – испугался Ион.

– Да, – призналась Катрин. – Я тоскую по графу.

– Не делайте этого, умоляю, – всерьез обеспокоился Ион. – Не надо грустить.

– Почему вы так встревожились?

– Кому охота бросать уголек? Я развеселю вас...

Граф Марко Владич осторожно постучал в дверь, но никто не открыл. Он надавил на ручку, но оказалось, что дверь не заперта. Граф прошел одну, вторую комнату, но и здесь Катрин не было. Граф решил, что она, наверное, в спальне. Он подошел к двери, немного постоял, сосредотачиваясь. Лицо его принимало все более злое выражение. Резким движением граф распахнул дверь.

Было пусто.

Граф опустился на стул, стоявший у дверей.

– Арис! – позвал он жестким голосом.

В спальню вошла девушка и остановилась в нескольких шагах от графа. Она покорно ждала приказаний.

Граф долго смотрел на нее, о чем-то думая, и, наконец, спросил:

– Тебе хорошо, Арис?

– Хорошо, Марко.

– Почему тебе хорошо, Арис?

– Покой.

– Тебе спокойно, потому что ты ничего не помнишь из своего прошлого?

– Да, Марко.

– Ты не думаешь о настоящем?

– Да, Марко.

– Тебя не тревожит будущее?

– Да, Марко.

– Ты только помнишь, как обняла меня? И с этим чувством ты осталась?

– Да, Марко.

– Хочешь ли ты узнать, кто ты была и откуда?

– Нет, Марко, не хочу. Тогда уйдет покой.

– Это страшно, Арис, если уйдет покой?

– Что может быть страшнее!

– Так знай, что тебя звали не Арис. Это я так тебя назвал.

– Я не хочу знать, как меня звали. Пощади, Марко.

– Зачем мне тебя щадить? Я хочу, чтобы ты все знала.

Я пробужу твою память и оставлю рабыней.

– Зачем тебе это надо, Марко?

– Чтобы устрашить Катрин. Чтобы она видела, какая судьба ждет ее. Твои подруги будут в покое лежать в саркофагах, а твое сердце будет метаться, ум твой будет пылать, но ты будешь так же неподвижна, как они.

– За что, Марко, этакая казнь? Разве я не верная твоя рабыня?

– Не говори напрасные слова. Раз уж я задумал что то, меня нельзя переубедить. Слушай, Арис.

– Не хочу, Марко!

– Стой и слушай. Ни слова больше! Ты, Арис, из знаменитого рода Черноевичей. Я знал твоего предка, отважного воина. Однажды я его предал. Я его предал, когда он не ожидал. И победа отвернулась от него. Я многие годы, столетия, слышу его проклятия. От него не осталось и праха, а его проклятия звучат в моих ушах. Его нет, но есть ты, и в твоих жилах течет его кровь, кровь Черноевича. Так будь же ты несчастна!

Арис простонала, и глаза ее потемнели.

– Да-а, – торжествующе произнес граф, – ты вспомнила, из какого ты рода. Теперь я скажу тебе то, что должно тебя взволновать еще больше. Твоя мать жива. Она очень старая женщина, но еще жива. Она думает, что ты умерла, что тебя погубил вампир.

В глазах Арис вспыхнула настоящая человеческая боль.

Граф довольно расхохотался:

– Теперь ты знаешь, кто я. И ты знай, кто ты. Я – вампир, а ты – зомби. Но с этой минуты, Арис, ты будешь зомби с проснувшейся памятью. И такой же будет Катрин.

И в ту же самую минуту Катрин вздрогнула, будто ее позвали.

– Смотрите, сколько книг, – отвлек ее голос Иона.

Она стояла в светлом помещении, стены которого были заняты книжными стеллажами до самого потолка.

Катрин посмотрела на Иона и удивилась тому, когда он успел переодеться. Он был уже не в охотничьем костюме, профессорская мантия свисала до пола с его плеч.

– Как же теперь вас называть? – спросила весело Катрин.

– Только профессором, – ответил важно Ион. – Я таковым и являюсь. При всей моей скромности вынужден сказать, что после графа я второй господин на свете по уму и знаниям. Но это так, для сведения. Граф больше по своей натуре первооткрыватель, а я – носитель всех мудростей.

Катрин шла мимо стеллажей, вслух читая фамилии авторов на обложках книг. Важный Ион вышагивал рядом.

– Частенько я кой-кому из них подсказывал, нашептывал в левое ухо, – говорил Ион, забывшись.

– Что, и Сервантесу? – засмеялась Катрин.