Ирен Тримбл - Ральф

– Я плохой. И это хорошо, – сказал Ральф самому себе в надежде, что злодейская аффирмация его утешит. – И я не хочу другой судьбы.

Но волшебные слова не очень-то помогали. Ральф опустился на свой пень и вздохнул. В вышине раздался треск и шипение. Ральф запрокинул голову. В небе сверкали огни фейерверка, складываясь в гигантскую надпись: «ФЕЛИКС, МЫ ТЕБЯ ЛЮБИМ!»

– Лучше некуда, – процедил сквозь зубы Ральф.

Он вытащил из кучи мусора две пустые бутылки и приставил их к глазам, как бинокль. Теперь он лучше мог разглядеть, что происходило в квартире на верхнем этаже. Феликс и жители Добротауна танцевали и смеялись. Был накрыт роскошный стол, все наслаждались вкусным угощением. Все, кроме Ральфа.

– «С тридцатилетием»? – Ральф удивлённо прочёл надпись на плакате, висящем в танцевальном зале. – Они празднуют без меня?

Тут уж его терпению пришёл конец. Ральф выбрался из кирпичной кучи и уверенно зашагал в сторону дома. Сегодня годовщина общей игры, и злодей заслуживает праздника так же, как и все герои!

Поднявшись на верхний этаж, Ральф остановился перед дверью. За стеной слышался шум, гости весело переговаривались.

– Чудесный праздник, Феликс! – говорил сосед Рой.

– Спасибо за добрые слова, Рой, – скромно отвечал Феликс.

Ральф остановился перед дверью и своим огромным пальцем нажал кнопку звонка.

– Я открою, Феликс, – послышался голос соседа Джино. Секунду спустя Джино появился на пороге, взглянул на Ральфа... и тут же захлопнул дверь.

– Это Ральф! – громко зашептал Джино.

– Какой Ральф? – спросил кто-то из соседей.

– Ральф! – зашептал Джино очень, очень громко.

– Прячьте фарфор! – крикнул кто-то.

Ральф по-прежнему стоял за дверью и, к своему великому сожалению, слышал все разговоры гостей.

– Мастер Феликс! – взмолился Рой.

– Да, конечно, – согласился Феликс. – Я поговорю с ним. А вы продолжайте праздновать.

Ральф услышал шаги по направлению к двери. Феликс проскользнул в коридор, закрыв за собой дверь.

– Что такое, Ральф? – вежливо спросил он.

Ральф зашаркал своими большими ногами.

– Привет, Феликс. Вот решил зайти, проведать, как вы тут. За домом вроде вспыхнуло что-то, как будто взрыв или вроде того. Вы там живы?

Феликс широко улыбнулся:

– А, это фейерверк!

– Ах, фейерверк! Ну, ладно. А я уж испугался. А что, именины у кого-то?

– Ну... – Феликс замялся, – вроде того. Годовщина скорее. Вообще-то мы празднуем тридцатилетие нашей игры.

– Сегодня?! – Ральф постарался изобразить удивление. – Надо же! Как я не сообразил... Вечно я даты путаю. Вот это да! Ну и долгий же мы срок отработали, правда? Все мы, каждый из нас. Так много сделали для нашей общей игры. Поздравляю!

– Спасибо, и тебя тоже, – Феликс любезно кивнул.

Дверь приоткрылась, и в щёлочку высунулась голова черепахи. Ральф застыл с открытым ртом. Черепаха вообще была не из этой игры! Феликс и жители Добротауна пригласили гостя из другой игры, а Ральфа пытаются выгнать.

– Феликс, все ждут тебя. Скоро торт подавать будут, – подсказала черепаха и исчезла за дверью.

– Торт? – Ральф становился всё более беспокойным. – Никогда не ел торта. Торты никогда не выбрасывают на свалку. Даже не знаю, какой он на вкус.

Феликсу явно было неловко. Он потянул неприятную паузу и с трудом выдавил:

– Жаль, что не можешь зайти и попробовать кусочек.

Ральф расплылся в улыбке:

– Да я с удовольствием!

И, отодвинув Феликса, ввалился в дверь. Дверь слетела с петель. Оказавшись в квартире, Ральф сразу ткнулся головой в потолок. На пол со стуком полетели куски отвалившейся штукатурки. Большой кусок упал на Феликса. Виновник торжества мигнул и свалился замертво. Сверху на него упал цветок. Жители Добротауна застыли в безмолвном ужасе. Секунду спустя Феликс снова мигнул и подскочил, как ни в чём не бывало. У него была ещё одна жизнь.

– Всё в порядке! Я прекрасно себя чувствую! – объявил он. – Вы все знаете Ральфа, – Феликс указал на вновь прибывшего гостя. Ральф вымученно улыбнулся и посмотрел на перекошенные лица гостей. Он наклонился и поздоровался с каждым лично:

– Добрый вечер, Нэл. Люси. Дон. Дана.

– Диана, – холодно поправила Диана.

Очередь дошла до Джино. Этого жителя Добротауна Ральф частенько во время игры швырял через весь экран.

– Славный Джино, – Ральф дружелюбно кивнул.

– Что он здесь делает? – с досадой спросил Джино.

– Зашёл отведать кусочек торта, – просто ответил Феликс.

Ральф пожал плечами. Все взгляды были устремлены на него, лица гостей выражали неодобрение.

– Ну, вообще-то я один из главных персонажей этой игры, если уж на то пошло. – Он наклонился к Джино: – Джино, а ты что здесь делаешь?

– Торт! – нашёлся Феликс. Он заметно нервничал.

Соседка Мэри вкатила в гостиную столик на колёсиках, на котором стоял невероятный по красоте праздничный торт в виде дома жителей Добротауна.

Торт по случаю годовщины и вправду был впечатляющий: высокий, покрытый глазурью, с карамельными окнами и даже с фейерверком из сахарных нитей над крышей. Так же, как и реальный фейерверк, нити складывались в надпись: «Мы тебя любим, Феликс!»

– Мэри, у меня нет слов! – восхитился Феликс. – Ты превзошла себя!

Жители Добротауна столпились вокруг бисквитного чуда.

– А какая помадка! – нахваливал Рой.

– Смотрите! Это мы все на крыше, – показал Джино.

– Какие чудные! – раздавалось из толпы.

Все жители Добротауна растрогались. Мэри принимала заслуженные комплименты с улыбкой. В этот вечер она нарядилась в элегантный фиолетовый костюм. Не скрывая гордости, она подробно описывала своё творение:

– Все квартиры – это кусочки с разными вкусами. Каждому соседу по его предпочтениям. У тебя, Норвуд, «Красный бархат».

– Виновен! – Сосед Норвуд засмеялся.

– Лимон для Люси. Ром для Джино. А для Феликса...

– Ваниль! – хором угадали жители Добротауна.

Ральф стоял позади толпы и не сводил глаз с торта. Сладкая фигурка Феликса стояла на крыше, улыбалась и тянула ручки к медали. А внизу, на земле рядом с домом в луже сидел страшный и грязный маленький Ральф.

– А вот эта грязь из лужи, где я сижу, – она из чего? – спросил Ральф.

– Это шоколад, – ответила Мэри.

– Не люблю шоколад, – признался Ральф.

– Я не знала, – отозвалась Мэри.

Ральф кивнул на своего крошку-двойника:

– И ещё уточненьице. Сам не люблю придирки, но приглядитесь: разве он и правда похож на меня? – Он наклонился и приставил своё лицо поближе к фигурке в луже для сравнения.

– Да, – просто ответила Мэри.

– Художественная интерпретация, – пришел на помощь Феликс.

– В моей интерпретации этот малыш был бы рад праздновать со всеми на крыше. – Громила Ральф протянул руку к маленькому Ральфу. К всеобщему ужасу, он вытащил фигурку из торта и воткнул её на крышу, смазав глазурь, ювелирно нанесённую умелыми руками Мэри.