Александр Кишкин - Мишки-гамми и гоблины

Продолжить свою мысль Каролина не успела. Она замерла в изумлении, уставившись на тусклые огни Гоблинз-тауна, освещающие унылую каменную долину и громаду плотины.

– Куда мы попали? Что это за каменные хижины вдали?

В ответ Робби издал истошный вопль и, сделав гигантский прыжок, оказался у принцессы на плече.

Со стороны Гоблинз-тауна, облизываясь и щелкая зубами, к ним приближались кусаки.

Много кусак.

– Та самая девочка, – рявкнул один кусака, напоминающий зеленого бульдога с огромными ушами, – которая не хотела с нами поиграть.

– Очень плохая девочка, которая нас боится, – прошепелявила ногастая кусака-змея.

– Она просто еще очень глупая, – снисходительно сказал человечек-собачка, приплясывая от нетерпения. – Ну так что, братва, покусаем-понадкусываем, что ли?

– Покусаем! Поиграем! Понадкусываем! – обрадовались кусаки, обступая онемевшую от страха Каролину.

Вдруг ушастый бульдог завопил, как резаный, и закружился на месте. От его зеленой шерсти повалил вонючий дым.

– Вай! Вай! – заверещал кусака, – Больно!

А свечной огарок уже приближался к ногастой змее

– Вот он!

Кусака отскочила в сторону и оскалилась на огарок. Тот, нисколько не смутившись, заехал ей прямо в глаз. Ругаясь на чем свет стоит, змея ускакала куда-то вдаль на своих членистых, как у таракана, ножках.

Вперед выскочил какой-то уродец с пастью, огромной, как корыто. Он молниеносным движением бросился на свечной огарок и, прежде чем тот успел что-то предпринять, зубастая пасть с металлическим лязгом захлопнулась... Некоторое время стояла мертвая тишина. Все смотрели на корытообразного кусаку, а тот в свою очередь, с гордым видом оглядывался по сторонам.

И тут его маленькие глазки вдруг необычайно расширились, и из них градом покатились слезы. В следующее мгновение пасть кусаки распахнулась, словно двери классной комнаты после звонка на перемену. Оттуда вырвался сноп огня и искр, а затем чинно и не спеша выплыл невредимый свечной огарок. Обладатель зубастого корыта скрылся вдали, воя, как паровоз со сломанной тормозной колодкой, и оставляя после себя характерный шлейф из дыма и огня.

Среди кусак началась паника.

– Молодец! Так их! – кричала Каролина.

– Их – это кого? – вдруг послышался знакомый голос. – Меня, что ли?

Расталкивая мечущихся и толкущихся кусак в стороны, вперед вышла огромная крыса Люанна. Ее фиолетовый глаз с ненавистью буравил Каролину.

– Цыц! – сказала Люанна негромким голосом, но почему-то гам и тарарам, царившие кругом, сразу прекратились.

Раздался короткий шипящий звук и вдруг принцесса увидела, что страшная лапа крысы прижимает к земле трепещущий и отчаянно вырывающийся свечной огарок.

Он тебе больше не помощник, – сообщила Люанна. – Можешь заказывать себе другую свечку. Попроще.

Робби от страха чуть не свалился с плеча Каролины. Он попытался забраться ей на голову, но принцессе теперь было не до этого. Она поняла, что эта встреча для кого-то закончится очень печально. Кажется, Каролина знала, для кого.

– Программа остается прежней, – крыса вздохнула так, словно смертельно устала от приставаний Каролины. – Кусаем-надкусываем. Сначала кусаем, ну а потом соответственно – надкусываем. Все понятно?

Принцесса отступила еще на шаг и уперлась спиной в стену.

– Я спрашиваю – все понятно?! – заорала Люанна.

– Нет, не все, – вдруг решилась сказать девочка.

– Что же ты хочешь еще узнать, сахарная моя? – вежливо поинтересовалась крыса.

– Я не помню, как начинается третья строчка... После слов «отчего я не грущу», – Каролина немножко напела дрожащим голосом. – Может, вы мне подскажете?

Люанна вытаращила на нее свои крохотные глазки.

– Замолчи!! – взвизгнула она. – Не смей петь, когда с тобой разговаривают старшие!

– Ага! Кажется, вспомнила! – обрадованно крикнула принцесса. – «Оттого, что забываю, все что помнить не хочу!» Вот какие слова!.. Замечательная песня, вы только послушайте!

Кусаки начали в срочном порядке разбегаться по норам. Только Люанна никуда не убегала. Исполинская крыса скребла задней лапой землю, готовясь к исполинскому прыжку. Ее фиолетовый глаз метал молнии, которые с шипением уходили в сырую почву.

– Ты не посмеешь петь, когда тебе страшно, – прошептала крыса. – Не посмеешь...

– Раз, два, три, четыре, – дала себе отсчет Каролина, и неуверенным голосом запела... Она загадала себе, что если не запнется на первом куплете, то обязательно допоет всю песню до конца.

Пока Каролина пела, все пространство вокруг нее успело очиститься от кусак. Но Люанна ни за что не хотела сдаваться. Она несколько раз пыталась запрыгнуть принцессе на грудь, но каждый раз словно невидимый щит закрывал девочку, и крыса с визгом падала на землю, сверкая своим грязно-желтым брюхом.

– Заткнись! Замолчи сейчас же! – выла Люанна.

Странное дело: ее голос, такой зычный обычно, теперь стал едва слышен. Может, у кусаки внезапно опухли миндалины?

– Заткнись!

Но Каролина решила допеть песню до конца.

И она ее допела.

К этому моменту на Люанну было страшно смотреть. Она вся распухла и пошла сиреневыми пятнами.

– Ну что ж ты, крыса? – произнесла девочка. – Почему ты так раздулась?

Люанна лишь бешено вращала зрачками и молчала, словно воды в рот набрала.

– Ты совсем плохо выглядишь, – пожала плечами Каролина. – Не надо так дуться.

И тут кусака не выдержала. Она открыла свою страшную зубастую пасть, и...

Громкий взрыв раздался в окрестностях Гоблинз-тауна. Многие его обитатели в этот утренний час решили, что Большой Гоблин и граф де Кикс проводят военные учения перед решительной схваткой с человечками.

Когда Каролина открыла глаза, она увидела только серую пыль, медленно оседающую на землю. Какой-то фиолетовый шарик с бешеным жужжанием вращался посреди этого великолепия. Наконец и он с отчаянным бабаханьем исчез.

Граф де Кикс вдруг хлопнул Нилбога по плечу.

– A-а, была не была! Пожалуй, я все-таки женюсь на ней.

– На ком? – удивился Большой Гоблин.

Два злодея в данный момент находились в потайной комнате в зале заседаний Верховного Совета. Они были заняты тем, что с грехом пополам пытались разобраться в схеме замка короля Дамиана. Эту карту Нилбогу удалось выкрасть у одного из капралов королевского гарнизона во время буйной пирушки в деревенском трактире.