Лиза Адамс - Каспер на седьмом небе

Это его, мистера Кефирсона, который предложил шестьдесят процентов!

Мистер Кефирсон не стал перелазить через ограду. Он рывком распахнул ворота. Как он и ожидал, петли громко заскрипели, просто взвизгнули – и это прибавило мэру злости.

Он тронул машину с места, развернулся, резко набрал скорость и принялся рассуждать вслух:

– Нечего и думать, будто он такой правильный. Он просто не хочет иметь со мной дел…

Дорогой лимузин мчался по городу к дому мэра. Водитель злобно шептал:

– Я потерял на этого негодяя весь вечер. Ничего, я придумаю, как отомстить ему. Подумаешь, король привидений! Откопал какой-то старый сундук и думает, что все может! Я сам стану королем привидений...

Лимузин притормозил у дома. Мистер Кефирсон вышел из машины и увидел свет в окошке Амбер. Присмотревшись, он понял, что окно распахнуто. «Я в порошок ее сотру, эту девчонку, – подумал он. – Какого черта она пускает холод в мой дом?»

Мэр толкнул дверь. Пусть только посмеет закатить какой-нибудь каприз – он ей покажет. Вообще он может потерпеть, но только не сегодня. Сейчас к нему лучше не подходить, его лучше не трогать...

– Папа!

Она там! Точно, ее голос. Мистер Кефирсон сжал кулаки и прошел по коридору в сторону комнаты дочери.

И тут до него дошло, что голос Амбер был не нахальным или капризным, как всегда. Он просил о помощи.

О помощи?

Мистер Кефирсон почувствовал, как в груди закипает волнение.

– Папа! Папа! – снова позвал голос.

– Амбер, девочка! – мистер Кефирсон распахнул дверь в детскую и замер на пороге как вкопанный.

Он увидел неожиданную и совсем жуткую картину. Окно еще было раскрыто, сквозняк вовсю трепал занавески. Амбер, связанная по рукам и ногам, лежала на кровати. На колене ее джинсов зияла дыра, рукав куртки был вообще оторван. Волосы были спутаны и растрепаны, распухшее лицо в слезах.

– Что такое? – закричал мистер Кефирсон. – Привела, какого-нибудь одноклассничка, а он связал тебя и обчистил мой дом?

На лице Амбер застыла маска ужаса. Девочка посмотрела на отчима круглыми глазами, затем перевела взгляд направо... Мистер Кефирсон проследил за взглядом Амбер, и почувствовал, как волосы зашевелились у него на голосе.

У правой стены находился большой стол. Иногда Амбер делала за ним уроки, но большей частью она занималась за столом макияжем.

Теперь за столом сидело и раскачивало стул на двух ножках какое-то мохнатое страшилище со свирепой ухмылкой на... лице? морде? физиономии?

Это страшилище занималось тем же, чем любила заниматься Амбер – оно разрисовывало себе физиономию.

– Рада приветствовать вас, мистер Кефирсон! – неожиданно воскликнула мохнатая фигура за столом.

Мэр едва не упал.

– Папа! – снова воскликнула Амбер. – Горилла вернулась...

Это и в самом деле была не кто иная, как горилла, купленная сегодня днем мэром и выброшенная вечером Амбер. Игрушка вернулась в дом своих мучителей...

– Ты... Ты как здесь оказалась? – спросил мистер Кефирсон.

Горилла расхохоталась.

– Как?! Ты же меня купил! Правда, твоя дочь... Нет, не дочь, короче, эта вот мерзавка выбросила меня на улицу. Мне пришлось проделать небольшое путешествие, чтобы вернуться сюда. Потому что этот дом мне нравится!

Тут мэр почувствовал, что теряет сознание. И он не стал сопротивляться этому чувству.

...Пришел в себя мистер Кефирсон на кровати рядом с Амбер. Теперь он также был связан.

– Смотри ты, очнулся, – сказала страшная обезьяна. –И так, привет еще раз, меня зовут Карри... Нет, что это я. Меня зовут Гори.

Она по-прежнему сидела за столом, огромная ожившая плюшевая горилла, подбрасывая в лапе бутылочку дорогого лака для ногтей. Когда-то Амбер стянула у матери этот лак, подарок мистера Кефирсона.

– И так, я Гори, и тебя, мистер мэр, интересует, почему я вообще появилась здесь!

– Меня интересует, когда ты уберешься, – прошипел связанный хозяин дома.

В ответ горилла размахнулась и метнула бутылочку лака прямо в мистера Кефирсона. Тот наклонил голову, и бутылочка разбилась о спинку кровати. Осколки упали куда-то за подушку.

– Молчи, папуля, – раздался над ухом шепот Амбер. – Кто тебя за язык тянул, это твой лак?

Тем временем обезьяна пошарила на столе и схватила внушительный флакон дезодоранта.

– Теперь не промахнусь, – пообещала она. – Так что молчите, семейка Кефирсон, а если будете разговаривать со мной, так вежливо.

Мэр кивнул.

– Так вот, мэр, я скажу тебе, почему появилась на свет. Ты меня покупал с какими чувствами? С нехорошими чувствами ты меня покупал, и глазки свои не закрывай... На заднее сиденье как бросал? Головой вниз бросал, а я ведь все помню, мы, игрушки, тоже все помним...

– Ты – не игрушка, ты – страшилище и уродина, – вставила Амбер.

– А ты, мерзавка, перестань горло драть! – взвизгнула мохнатая обезьяна. – Не то сразу задушу.

– А если мы будем тебя слушаться? – спросил мистер Кефирсон.

– Тогда проживете дольше. Доченька твоя – тьфу ты, все путаю, не дочь она тебе... но все равно хороша, – так вот, она принялась за меня основательно, как только ты, папаша, ушел. Ох, как она надо мной поиздевалась! – горилла покачала головой. – А потом я оказалась в мусоровозе. Можете себе представить, как там воняет? А на свалке? Да если бы я не убежала, меня просто бы сожгли! Эй, господин мэр, ты меня слышишь?

– Слышу, – отозвался мистер Кефирсон.

– Так ты понял, кто я такая?

– Да. Ты – привидение игрушки, которую выбросила Амбер...

– Что?! – обезьяна" внезапно принялась хохотать. – Я – привидение? Ну ладно, пусть так... Так вот, я вернулась для того, чтобы жить в вашем доме, как и было задумано. С той только разницей, что вас, дорогие мои, я отправлю тем же путем, что вы меня.

Мистер Кефирсон скосил глаза на девчонку.

– Как это? – вырвалось у него. – Ты же игрушка!

– Ха! – выкрикнула обезьяна. – При жизни я была игрушкой, а теперь у меня знаешь какая сила? И потом когти- то мои железные твоя Амбер забыла оторвать?

– Ой, точно, забыла, – простонала Амбер. – Черт, папуля, у нее каждая лапа, что сенокосилка.

Мистер Кефирсон кашлянул.

– Значит, убить нас решила. Каким же образом?

– Да очень просто. Сначала глаза выколю, потом губы оторву... Ну и так далее. Только вот еще немножко пошвыряюсь. Уж очень мы, гориллы, это дело, швырятельное, любим, просто сил нет.

Мэр с сожалением понял; что он пока не годится в укротители привидений. Не то, что доктор Харви...

Доктор Харви!

Вот, кто может помочь в данной ситуации! Но как ему сказать? У мэра мелькнула мысль: а что, если просто гориллу отправить к мистеру Джеймсу Харви? Это его работа – вот пусть и занимается.

Но чем заинтересовать ее, эту непрошеную гостью?