Тито Брас - Алладин в стране гигантов

Поднявшийся ветер не способствовал выздоровлению. Мокрая одежда начала покрываться тонкой корочкой льда. Даже сидя у костра, Алладин чувствовал жестокий холод. Он принялся дышать на руки и похлопывать себя по бокам.

– В горах всегда холодновато, – как бы между прочим заметил Прибрежный Карлик, сочувственно глядя на юношу. Сам он, похоже, не испытывал никаких неудобств. – Да только разве это холод? Лёгкая прохлада! Вот если подняться ещё выше, там стоит такой морозище, что даже пламя костра замерзает. Если его на куски порубить, красивые получаются осколки, почище любых самоцветов.

Алладин так замерз, что даже не удивился россказням Лукино. На таком холоде вполне могло случиться и не такое. Алладин ещё раз чихнул. Глаза его слезились, из носа текло...

Чтобы хоть немного согреться, он поднялся на ноги и начал пританцовывать вокруг костра.

– Вот это герой! – раздался восхищённый голос Огерта. – Такой мороз, а он знай себе танцует и веселится! Все ему нипочем. Вот у кого тебе нужно поучиться, Лукино.

Алладин шмыгнул носом и, стараясь не смотреть на возмущённого Карлика, продолжил свой незамысловатый танец.

После завтрака друзья снова отправились в путь. Хранитель границ по-прежнему шагал впереди, указывая путь к стране Гигантов. Алладин замыкал шествие.

На небе висели мутные серые тучи. Резкие порывы ветра раскачивали ветки низкорослых кустарников, растущих прямо на камнях, вихрем кружили снежинки – сначала редкие, но потом тучи потемнели и повалил настоящий снегопад. Видимость резко ухудшилась.

Алладин едва различал силуэт маячившего перед ним Лукино – глаза ослепляла снежная каша. Метель все усиливалась. Тропинка, занесенная снегом, стала такой же неразличимой, как и все остальное. Мороз крепчал. Снежинки, острые и тяжелые, ранили щеки, словно иглы, а безжалостный ветер с воем и хохотом продолжал швырять юноше в лицо целые пригоршни льда. Юноша шёл вперед, как заведённый, ничего не видя и не слыша.

После доброго часа пути снегопад закончился. Алладин поднял глаза и с ужасом обнаружил, что находится на горной тропе совсем один – ни хранителя Огерта, ни Прибрежного Карлика поблизости не было. Видно, во время снежной бури он потерял направление и сбился с пути.

Юноша пробовал кричать, звать на помощь, но порывы ветра уносили его призывы далеко в сторону. Помощи ждать было неоткуда. Алладин огляделся.

Чуть дальше, на склоне горы, он различил какой-то неясный силуэт, теряющийся в пелене тумана. Юноша направился туда. С каждым шагом силуэт становился чётче, пока не принял очертания огромного бревенчатого здания.

Сквозь туманную мглу смутно проступила грубо сколоченная дверь. Алладин отчаянно застучал в неё. Дверь приоткрылась, и оттуда выглянула необъятная физиономия со свисающими до плеч бакенбардами.

– Нельзя ли мне войти? – только и прошептал Алладин.

Алладин стоял в сенях, упиваясь блаженным теплом.

Он находился в огромной комнате, превосходящей своими размерами колонный зал во дворце султана. В камине горел огонь, рядом стояло несколько деревянных скамеек и стол.

Алладин мельком оглядел комнату. Она была сплошь увешана охотничьими трофеями: рогами, шкурами, головами невиданных зверей и птиц. Рядом висело охотничье оружие – копья, луки, рогатины... Впрочем, все это юноша рассматривал не более секунды, потому что всё его внимание приковала внушительная фигура хозяина дома.

Он был высок, широкоплеч и наделен необычайно обширным брюхом. Всклокоченные рыжие бакенбарды торчали в разные стороны, а перехваченные кожаным ремешком волосы свободно падали на плечи. С головы до ног он был облачён в меха. Сложив руки на груди, Гигант мрачно смотрел на Алладина.

– Чего приперся-то? В такую погоду все дома сидят, а не шастают по ущельям.

– Я заблудился, – ответил Алладин. – Позволь, хозяин, немного отогреться и отдохнуть.

– Не называй меня «хозяином». Ты не гном и, стало быть, я тебе не хозяин. Моё имя Вертолом.

Юноше показалось знакомым это имя. Где- то он его уже слышал, но вот где – никак не мог вспомнить.

– Снимай свои мокрые лохмотья! – посоветовал Вертолом. – Да садись поближе к огню, обсохни. Странно же ты, однако, вырядился! А почему? Да потому, что я в жизни не видал такой дурацкой одежды. А вот колечки, что у тебя на руке, я уже где-то видел. Больно они мне знакомы...

Алладин молча стащил с себя куртку и подошёл к камину. Там уже сидел вихрастый молодец, очень походивший на Вертолома – такой же рыжий и краснощёкий.

Гигант представил их:

– Это мой сынок – Ломотоп. Знатным охотником становится. Давеча пещерного скалозуба завалил – глазом не моргнул. А почему? Потому что нельзя моргать на охоте – всё проморгаешь. Ты пока с ним поболтай, а я мигом обернусь...

– Присаживайся, дядя, – пробасил Ломотоп. – Ты к нам в гости пожаловал?

– Да вот, мимо проходил, дай, думаю, зайду, – неопределённо ответил юноша.

– А где твой подарок?

– Какой подарок?

– В гости без подарка не ходят, – объяснил паренек.

– Да я, вообще-то, по делу, – нашелся Алладин.

– А-а, – разочарованно протянул тот и, потеряв к юноше всякий интерес, обернулся к Вертолому: – Папаша, ну расскажи, чем дело-то кончилось.

В дверях появился Вертолом, в руках он держал два кувшина с какой-то дымящейся жидкостью. Один из них, поменьше, он протянул Алладину.

– Испей-ка горяченького сбитня! На равнинах такого не делают. А почему? Потому что рецепт потеряли. А вот хозяйка моя – мастерица в этом деле. Никогда ничего не забывает. Хоть ночью её разбуди и спроси что-нибудь – сразу ответит... если, конечно, не пошлёт куда подальше. Жаль, её нет, к подружке отправилась. По делу. Далековато ей плестись придется. Мы, Горные Гиганты, живем одиноко, несподручно нам кучей жить. А почему? Потому что тесно. Кстати, а откуда у тебя эти кольца?

Алладину было лень отвечать на расспросы Гиганта. Ему осточертело в сотый раз рассказывать, откуда, когда и почему он оказался в этом Мире и каким образом у него оказались четыре волшебных кольца. Чтобы не отвечать, он отхлебнул из кувшина. Сбитень чем- то напоминал сладкое вино. Тягучая, вязкая жидкость согревала тело и веселила душу. Глоток за глотком Алладин опорожнил весь кувшин и сразу почувствовал себя гораздо веселее, словно морские волны нахлынули и откатились, унося прочь все его тревоги и печали.

– Назови своё имя, путник, – потребовал Вертолом.

– Меня зовут Алладин, – представился юноша, покачиваясь на ласковой хмельной волне.

– Что ж, неплохое имя, – рявкнул Горный Гигант. – Я встречал имена куда менее благозвучные. Вот, например, приятеля моего зовут...