Максим Климкович - Алладин: книга-игра

И действительно, вскоре Алладин заметил зазевавшегося лавашника, выхватил из круглой печи две горячие лепешки и, перебрасывая их с руки на руку, побежал по узкой улочке в сторону своего жилища.

Вскоре была шумная свадьба принца Багира и принцессы Жасмин. Весь Багдад гулял целую педелю. Султан выставил на площади перед своим дворцом столы, и все угощались, сколько хотели.

На этой свадьбе славно погулял и Алладин.

Единственный, кто не радовался счастью принцессы и принца Багира, был тайный советник султана Джафар.

Он целыми днями сидел в своих покоях, закрывшись на все засовы, и колдовал. Он без устали бормотал заклинания и задавал зеркалу с черным стеклом один и тот же вопрос, поднося к нему перстень султана с голубым алмазом.

– Так покажи, покажи мне того, кто может войти в сокровищницу и вернуться с лампой. Покажи мне, зеркало, Алмаз Неограненный.

Но зеркало было черно, как уголь, а волшебный алмаз не вспыхивал голубым светом. Как ни старался Джафар добиться ответа, зеркало молчало.

И только на седьмой день, когда на площади затихала свадьба, алмаз ярко вспыхнул, начертив па стекле круг.

– Ну, говори же, говори, – требовал Джафар.

На зеркале появилась замысловатая арабская вязь. Джафар прочел и, не веря своим глазам, спросил у попугая:

– Что там написано?

«Алмаза Неограненного нет во всей вселенной, он еще не родился».

– Как?! – воскликнул Джафар.

Зеркало погасло.

Тогда тайный советник схватил волшебное зеркало и разбил его о каменный пол. Черные осколки, вспыхивая, разлетелись в разные стороны.

– Значит, она не достанется никому и еще сотни лет будет храниться в сокровищнице Али-Бабы, значит, моя рука не прикоснется к волшебной лампе никогда.

А за окнами дворца султана все еще шумела на площади свадьба.

Прошло несколько дней, и жизнь в Багдаде вошла в привычное русло. Торговцы торговали, ремесленники работали, султан правил.

Жасмин со своим мужем уехали в Валенсию...

А Алладин так и прожил свою жизнь, ничем не прославившись. Он продолжал воровать на багдадском базаре, пока у него были силы, время от времени вспоминая о той прекрасной возможности, которую ему предоставляла судьба, и которую он упустил...

А состарившись, Алладин сидел на базарной площади, прося милостыню, на том самом месте, где когда-то торговец фруктами обвинял принцессу Жасмин в воровстве. Изредка, за мелкую монету, он рассказывал заезжим купцам, как принцесса Жасмин, дочь султана, познакомилась с принцем Багиром из Валенсии.

Так бесславно закончилась жизнь Алладина, так и не стал он Алмазом Неограненным...

А волшебная лампа осталась лежать в сокровищнице Али-Бабы, в пустыне, недалеко от Багдада.

Ну что, мой читатель, вот, в общем-то, и все, что получилось бы, если бы Алладин не вступился за принцессу Жасмин, предоставив ей самой выпутываться.

На этом сказка закончилась. Как ты понимаешь, продолжения у нее быть не может.

Единственный способ вернуться назад к Алладину – когда он еще юн, когда он еще может стать Алмазом Неограненным и стоит на площади, решая, как ему поступить, а торговец фруктами держит за руку принцессу Жасмин, призывая стражу.

Попробуй еще раз принять решение, и на этот раз оно будет, думаю, верным.

Итак, мой читатель, Алладин оказался в руках стражников, а прекрасную Жасмин повели во дворец.

Что же ждет Алладина в будущем? Какая судьба ему уготована? Этого он пока еще не знал.

Может быть, ты догадываешься сам? Ну что ж, тогда смотри, что произошло с ним в дальнейшем.

Никто из стражников не заговаривал с Алладином, никто ничего ему не объяснял. Да он и сам понимал, что виновен в глазах султана, его же застали вместе с принцессой Жасмин. И никому невозможно объяснить, что это не он похищал ее, а девушка сама сбежала из дому и вместе с ним скрылась от стражи, а затем оказалась на крыше дома, где он жил.

Алладина бросили в глубокую сырую темницу, в которой только под самыми сводами было окошечко с надежной решеткой. Алладин с тоской в глазах смотрел на мерцающие в небесной вышине звезды, и теперь они казались ему еще более недосягаемыми, более красивыми, чем прежде. Ему оставалось утешаться всего лишь двумя вещами. Тем, что, возможно, и Жасмин смотрит сейчас на эти же холодные звезды и, может быть, думает о нем. И второе, это то, что Абу, маленькая обезьянка, остался вместе с ним в темнице.

– Абу, – шепнул Алладин.

Тот зашипел.

– Я многому научил тебя, не раз ты выручала меня из беды.

Абу погладил Алладина по плечу.

– Ну что ж, принимайся за дело. Я понимаю, узлы крепкие, и тебе придется здорово потрудиться.

Абу скользнул Алладину за спину и попытался своими маленькими лапками развязать туго затянутый узел. Конечно же, ничего из этого не получилось.

Абу обежал полукруг, присел на пол перед Алладином и грустно понурил голову.

– Что, ничего не получается?

Абу кивнул.

– Но у тебя же острые зубы, ты прекрасно можешь разгрызать самые твердые орехи, неужели эти веревки тебе не по зубам?

Алладин старался говорить весело, так, чтобы Абу не чувствовал его смертельной усталости и отчаяния.

Он тяжело вздохнул и впился зубами в веревки. Через несколько минут руки у Алладина оказались свободными, и Абу принялся за веревки на ногах.

Теперь Алладин уже сам помогал обезьянке и наполовину перегрызенная веревка поддалась его рукам.

Алладин поднялся и размял затекшие кисти.

Затем он погладил обезьянку.

– Я бы, конечно, угостил тебя чем-нибудь, но кроме четверти заплесневевшей лепешки и кувшина протухшей воды у меня ничего нет. Оставим это крысам, – и Алладин взял в руки покрытую плесенью склизкую лепешку и швырнул ее в темноту, где сверкали глаза маленьких злых существ.

Тут же послышалась крысиная возня, писк и цокот коготков по каменному полу.

– Вот так бы они обошлись и со мной, Абу, если бы я лежал связанный.

Абу радостно запищал, показывая лапкой на высокое зарешеченное окошко.

– Я понимаю, Абу, что тебе легко выбраться отсюда. Ты сможешь вскарабкаться по каменной кладке и протиснуться между прутьями, а я даже не смогу добраться до этого окошечка, чтобы хоть одним глазом посмотреть на улицу.

Абу пожал плечами.

Может быть, Алладин что-нибудь и придумал бы, ведь он был мастером на выдумки, но тут в дополнение к крысиной возне в самом темном углу темницы послышалось глухое покашливание.

– Как здесь сыро и холодно, – проскрипел старческий голос.

– Так мы с тобой не одни? – удивился Алладин. – Эй, кто здесь? – крикнул он в темноту.

– Это я, старый убогий странник, которого слуги султана несправедливо заточили в темницу, – послышался голос, и на середину темницы выбрался древний старик.