Петр Ингвин - Сказаниада [СИ]

Впереди показалась площадка вполне пригодная для поединка.

— Можно узнать… — Данила нагнал Бермяту.

— Что?

Тот повернул лицо. Кинжал с хрустом вошел в череп через открытый рот. Глаза витязя остекленели, тело медленно завалилось на камни.

Чурила обернулся, его ноги подкосились. Когда чудо спасения дошло до размытого страхом разума, полился пахнущий еще не выветрившимся страхом поток благодарности:

— Да вознаградят тебя боги, Данила, ты настоящий друг. Мне в голову не могло прийти, что ты поможешь. Прости, я недооценивал тебя. Данила, как же здорово, что судьба свела нас с тобой. Что бы я без тебя делал. Мне казалось, что все кончено, я уже с жизнью попрощался…

— Это ты вовремя.

Окровавленный кинжал обагрился и кровью Чурилы. С перерезанным горлом тот распластался на прибрежных камнях, лицо с остановившимся взором глядело удивленно и совсем по-детски. С одной стороны плескалось и пенилось грязными бурунами свинцовое море, с другой взмывала ввысь громада Олиного пика. Неподалеку проходила красная черта. И ни одного человека вокруг. Надо же, в таком явно небогоугодном деле боги оказались на стороне Данилы. Возмещение за неудачи и унижения прошлой жизни? А если это был знак, что теперь все пойдет в гору?

На трупах ценности нашлись только у Чурилы, зато Данила обзавелся серьезным доспехом и качественным оружием Бермяты. Любопытно, где тот оставил коня? Ах да, сказал, что отдал нуждающимся. Ну и дурень.

Денег Чурилы с запасом хватит на собственный трактир. Еще вчера Данила не сомневался бы, как поступить, но боги дали другой знак. С богами лучше не спорить. В гору так в гору.

Данила вернулся на дорогу. В толчее рядом с котлами мелькнуло знакомое лицо — витязь, похоронивший Ульку, угрюмо опустился на земле и принялся точить меч. Совсем недавно в ожидании Чурилы так же сидел Бермята. Данила быстро отвел взгляд, пока не узнали ответно и не посыпались неудобные вопросы, и пересек красную черту. Началось восхождение.

Навстречу спускались уже переговорившие — в основном такие же солдаты, чаще задумчивые, иногда злые. Счастливых лиц незаметно. Что же они такое просили, что ответ неприятно удивил? Сказано же и не раз повторено, пока идешь к красной черте: слова богов могут не понравиться, но с этим нужно смириться, ибо иной путь, кроме указанного богами, к запрошенной цели не приведет. И главное: просьбы обдумывать заранее и соизмерять с подношением. Данила знал, что приготовленный вклад достоин той милости, о которой он собрался молить. Не каждый богач отдаст столько, и редко кто пожертвует все.

Один из спускавшихся оказался старым знакомым. Задумчиво глядя под ноги, вместе с верзилой свирепого вида по ступенькам двигался низенький худой Тит — бывший сосед, деревенский пастух. Впрочем, пастухом он был давно, несколько лет назад после смерти супруги Тит исчез, и ходили слухи, что его видели с Соловьем Будимировичем. Хотелось расспросить, но правила Олиного пика требовали молчания. Хорошо бы позже внизу пересечься и обменяться новостями. Впрочем, совсем не обязательно, любопытство наказуемо, и кто меньше знает — крепче спит. Будущему богачу и владельцу трактира или постоялого двора (а если боги смилостивятся, то и нескольких) негоже якшаться с разбойниками. Пусть себе идет Тит своей дорогой, особенно с таким опасным товарищем.

На высоте, с которой, казалось, должны быть видны противоположные берега моря, Данила недолго отдохнул и вошел в нависшее облако.

Лестница кончилась каменной площадкой, все окутывал туман — неожиданно сухой и похожий на дым, которым Кощей выкуривал защитников Двои, только вместо гари здесь пахло свежестью. Голова работала четко и ясно, настроение соответствовало. Сейчас произойдет нечто значительное, и жизнь круто изменится.

Из плотной завесы выплыли служители, похожие на бледные белые тени. Они приняли подношение, предъявили его богам, подняв над головой, и унесли. Боги видят, кто что принес, их решение зависит от подношения. Богач пожертвует сундук золота, но дома у него еще сто таких же. А бедняк отдаст единственную монету, и для богов их дары будут равны. В отношениях с высшими силами нельзя мелочиться. Здесь так: все или ничего. Тогда «все» может оказаться просто невероятным. Поэтому Данила отдал все до последнего гроша.

— Прошу богатства и долгой сытой жизни, — объявил он в мутное никуда.

Ответ заставил себя ждать, боги не торопились. На миг даже туман рассеялся, будто просителя хотели разглядеть лучше. Каменная площадка уходила в бесконечную даль ровным отполированным полом, но что там дальше — оставалось только догадываться.

В голове — именно так, не снаружи, а внутри, голосом, который слышал только Данила — жестко раздалось:

— Брось пить и иди работать. Следующий!

Из тумана вынырнули два служителя и пригласили Данилу на выход.

— Это я и так знал! — возмутился он. Служители подталкивали его, хватали за руки, он вырывался. — Я заплатил огромные деньги и требую исполнения желания!

— Твое желание исполнено, — уверили служители, выводя его под руки. — Если решение имелось, ты его получил. Не мешай другим обратиться к божественной мудрости и обрести благодать.

Данилу шатало. Ноги не слушались и не хотели идти назад. В глазах плыли круги.

Все кончено.

Пока деньги были в руках, нужно было открывать желанный трактир. Теперь не осталось ничего. Ни денег, ни жены, ни дочки. Будущее стерли половой тряпкой и выжали в помойное ведро.

Вспомнилась шутка богов, которую на тот момент все действительно принимали за шутку. «Хочу, чтобы у меня все было!» — попросил такой же умник, как Данила. Боги приняли дары и уверили просителя: «Исполнено. У тебя все было».

У меня все было, подумал Данила, выходя на карабкавшуюся по уступам пика крутую лестницу. Далеко внизу ждали чудес наивные людишки. Отсюда они казались букашками, которых так легко раздавить. Их раздавят чуть позже, сейчас очередь Данилы.

«У меня все было». Все лучшее и дорогое сердцу осталось там — в прошлом.

Данила поднял лицо к закрытому облаком солнцу, горько сплюнул и шагнул с лестницы в пропасть.

Эпиграф

Докладай без всяких врак,

Почему на сердце мрак,

Я желаю знать подробно,

Кто, куда, чаво и как!..

Леонид Филатов «Про Федота-стрельца»

Часть четвертая

Боги и не боги

Глава 1 Встречи на Олином пике

— Боги сказали правду, вон он!

Крик донесся с последних ступеней лестницы.

Георгий машинально оттолкнул Ладу и загородил собой. С горы спускались сподвижники Соловья: Фома — здоровенный силач, и Тит — мелкий доходяга с гнусным характером. Лучше бы еще раз встретиться с Соловьем — от того даже мертвого вони было бы меньше. Сейчас польется такая грязь… Тит не дурак, понимает, что вокруг люди, но он сумеет сказать так, чтобы Георгия по макушку забрызгало чем-то похожим на шоколад, но отнюдь не шоколадом. После гибели Соловья члены его шайки, скорее всего, подались в солдаты или устроились еще куда-нибудь — и теперь уже, вот, не разбойники, а уважаемые люди. Взывать к закону бесполезно.