Шарль Перро - Сказка за сказкой [Совр. орфография]

По соседству жила одна знатная дама; у нее было несколько сыновей и две дочери, красавицы писаные. Задумал Синяя-Борода за одною из них посвататься и написал матери, чтобы та сама назначила, которую именно из дочерей своих желает за него выдать. Мать сообщила об этом девушкам, но они обе наотрез отказались от такого жениха, во-первых, потому, что он внушал им отвращение и страх, а во-вторых, кроме того, им было известно, что Синяя-Борода имел уже много жен, но куда они все подевались, про то никто не знал, не ведал, хотя толков по этому поводу ходило не мало.

Получив отказ, Синяя-Борода, однако, нисколько не смутился; вместо того, чтобы обидеться, он однажды пригласил к себе погостить соседку с обеими дочерьми и еще несколько хороших знакомых.

Ежедневно устраивал он дорогим гостям различные веселые прогулки, охоту, танцы, фейерверки, словом, всевозможные развлечения. Это продолжалось довольно долго и в результате получилось то, что младшая из дочерей соседки отнеслась к нему с благосклонностью и согласилась сделаться его женою.

Свадьбу отпраздновали как следует; молодые зажили припеваючи. Затем, спустя немного времени, Синей-Бороде понадобилось по делами отлучиться из дому почти на два месяца.

— Вот тебе ключи от парадных комнат, вот от кладовых, где хранится серебро и золото, вот от чуланчика, наполненного различными сокровищами, а вот и от всего замка вообще, — сказал он жене в день отъезда.

— Ах, да, постой, постой! — окликнул он молодую женщину, готовую удалиться. — Возьми еще вот этот ключ: он от моего кабинета, что в нижнем этаже, на конце галереи; только помни: не смей туда входить, иначе я расправлюсь с тобою по-своему.

— Не пойду, не пойду! — отозвалась жена и, проводив мужа до золотой кареты, в которой он намерен был совершить путешествие, вернулась к себе в комнаты, куда затем вскоре не замедлили явиться некоторые из ее любимых подруг, проведавшие об отсутствии Синей-Бороды.

— Покажи нам, пожалуйста, все скрытые сокровища богатого замка, — просили они. — Надо воспользоваться случаем, пока твой супруг путешествует, иначе никогда не удастся!

— Хорошо, — согласилась молодая хозяюшка и повела подруг из комнаты в комнату.

Удивлению, восклицаниям и аханью не было конца; столько богатств, столько драгоценностей, столько роскоши встречалось на каждом шагу, что и передать трудно. Великолепные диваны, столы, стулья — все было украшено серебром и золотом; даже стены, с громадными зеркалами, во многих местах блестели так сильно, что на них порою смотреть было трудно, — все они были унизаны разноцветными, драгоценными каменьями, придававшими им, в общем, чисто волшебный, сказочный характер. Подруги не находили слов выразить свой восторг, и не на шутку завидовали счастью молодой женщины, которая, ничего им не говоря, только и думала о том таинственном кабинете, куда муж запретил входить ей.

Наконец, ей стало не в силу терпеть долее, и вот, отделившись незаметным образом от подруг, она тихонько, через потайную дверь, юркнула в нижнее жилье и так спешила идти туда, что чуть-чуть не полетела с лестницы вниз головою.

Остановившись около двери, молодая женщина постаралась еще раз побороть себя. Ей совестно было не исполнить данное обещание, и в то же самое время любопытство сильно давало себя чувствовать. Несколько раз бралась она за ключ, чтобы отворить заветный кабинет, и несколько раз обратно опускала ключ в карман; затем, отчаянно махнув рукою, с каким-то лихорадочным волнением отодвинула задвижку, переступила порог и очутилась в такой темноте, что в первую минуту положительно ничего не могла различить вокруг; потом, когда глаза ее попривыкли к темноте, с ужасом увидела, что весь пол был забрызган кровью, которая струилась из висевших по стенам женских трупов, — покойных жен Синей-Бороды, убитых им собственноручно.

Это ужасное зрелище сильно подействовало на молодую женщину; она задрожала словно в лихорадке, хотела скорее замкнуть дверь, но ключ нечаянно выскользнул у нее из рук; она подняла его, кое-как замкнула дверь и, в высшей степени опечаленная, вернулась в свою комнату.

Взглянув на ключ и увидев, что он запачкан кровью, молодая женщина всеми силами принялась оттирать его песком, но так как ключ был заколдован, то все ее старания оказались напрасными, и ужасные кровавые пятна, исчезнув на одном месте ключа, сейчас же появлялись на другом.

Молодая женщина приходила в отчаяние; к довершению ужаса, она узнала, что муж ее должен возвратиться к вечеру домой.

— Господи, хотя бы он не заметил этих страшных пятен на ключе, — беспрестанно повторяла несчастная и окончательно растерялась, когда на следующее утро Синяя-Борода позвал ее для объяснений.

— Откуда взялась кровь на маленьком ключике? — спросил он жену сердитым голосом.

— Право, не знаю… — нерешительно отозвалась последняя.

— Ты изволила ходить в нижний кабинет, несмотря на мое запрещение, — продолжал супруг еще более сердитым голосом. — Ну, хорошо же! В наказание, я отправлю тебя туда составить компанию тем самым дамам, с которыми ты имела удовольствие отчасти познакомиться.

Молодая женщина, обливаясь горькими слезами, бросилась к ногам мужа, прося его о помиловании; но он оставался непреклонен и только в виде особой милости дал ей четверть часа времени, чтобы приготовиться к предстоящей смерти, а сам немедленно удалился.

Оставшись одна, она кликнула сестру и попросила ее взойти на вышку посмотреть, не едут ли их братья, которые еще на прошлой неделе обещали именно в этот день приехать в замок.

— Ну, что? — спросила она сестру, когда последняя вернулась обратно.

— Ничего не видно, только пыль вьется на солнце, да листья на деревьях шелестят от ветра.

— Ах, ты Господи Боже мой! — вскричала жена Синей-Бороды, с отчаянием ломая руки.

А Синяя-Борода между тем показался на пороге.

— Ступай вниз, — крикнул он запальчиво.

— Сейчас, — отвечала жена и, обратившись к сестре, снова попросила сбегать наверх посмотреть, не едут ли братья.

— Нет, никого не видать! — отвечала сестра. — Только стадо коров идет по дороге.

— Что же ты не двигаешься с места? — грозно крикнул Синяя-Борода.

— Сейчас, сейчас! — отозвалась несчастная женщина, бледнея с каждою минутой все больше и больше, и затем снова попросила сестру осведомиться, не едут ли братья.

— Едут, едут! — наконец сообщила сестра. — Я ясно различаю двух рыцарей, хотя они еще очень далеко.

Лицо молодой хозяюшки несколько прояснилось; она надеялась на защиту братьев и уже менее боялась своего грозного супруга, который, потеряв терпение, крикнул так громко, что все стены задрожали; волей-неволей пришлось повиноваться. Еле держась на ногах от страха и волнения, молодая женщина сошла вниз и опять, опустившись на колени, принялась упрашивать мужа помиловать ее.