Народные сказки - Сказки Китая

На другой день жители всех окрестных деревень захотели посмотреть на мертвого комара. Наступил вечер, и на трупе комара закопошились маленькие комарики, совсем такие, как большой.

— Давайте хворост, сожжем этих комариков. Вырвем сорняк с корнем, — сказал мудрый старик.

— Не надо их жечь, разве эти маленькие комарики могут есть людей? — стал говорить кто-то, и все решили, что комарики ничего худого сделать не могут, и поленились сжечь их.

Вот почему комары и до сих пор живут и каждое лето кусают людей.

Только очень боятся они дыма.

В давние-предавние времена хвосты у зайцев были совсем не такие, как сейчас. У первых на земле зайца с зайчихой хвосты были красивые, длинные и пушистые. Они очень гордились ими, считали себя лучше всех других зверей и частенько выкидывали всякие шутки, чтобы посмеяться над ними.

Но однажды из-за такой шутки потеряли зайцы свои красивые хвосты и остались с короткими, ни на что не похожими обрубками.

Вот как это было.

Как-то зайцы играли на берегу реки и увидели на другом берегу лужайку с зеленой нежной травкой, захотелось им перебраться туда и полакомиться. Только ведь и в те времена зайцы не умели плавать. Как тут быть? Думали они, думали, вдруг слышат — булькает вода: это старая черепаха вылезла погреться на солнышке. Блеснули зайцы глазами и стали расспрашивать старую черепаху:

— Тетушка черепаха, тетушка черепаха! Говорят, у вас много сыновей и дочерей. В самом деле у вас такая большая семья?

— Правда, правда, — радостно закивала старая черепаха.

— Раз уж зашла речь о больших семьях, то наша заячья семья все-таки больше, и братьев у нас больше, — сказал заяц.

— Не ври. Почему же я всегда вижу только вас двоих? — ответила черепаха.

Она была, конечно, права, мы ведь говорили, что в самые давние времена во всем мире только и были что этот заяц да зайчиха.

— Все наши братья сидят дома, — закричали зайцы-врунишки, — поэтому ты и не видишь их. Не веришь? Давай посчитаем, тогда решим, у кого семья больше!

— Как будем считать? — спросила черепаха.

— Сегодня будем считать ваших детей, а завтра уж наших братьев.

— Хорошо, — согласилась старая черепаха, — только как будем считать?

— Созовите сюда всех ваших детей, пусть они выстроятся в реке от одного берега до другого парами, а мы будем скакать по ним и считать: пара, две и так далее.

— Хорошо, — сказала старая черепаха.

Позвала всех своих детей, ровненько выстроила их парами, и они, вытянув шеи, легли на воду, как поплавки. Зайцы принялись считать, прыгая с черепахи на черепаху, и кричать:

— Пара, две, три…

Так добрались они почти до самого берега. Обрадовались зайцы, запрыгали что есть мочи и закричали:

— Глупые, глупые, обманули мы вас!

Только радоваться они стали слишком рано. Сами-то на другой берег переправились, а хвосты их еще тащились сзади, не успели зайцы убрать их. Услышали черепахи, которые были ближе к берегу, что кричат зайцы, вцепились зубами в заячьи хвосты и стали допытываться, в чем они обманули их. Рванулись зайцы, убежать-то убежали, да только хвосты их остались в зубах у черепах.

С тех пор и стали у зайцев не хвосты, а обрубки. Разве не говорят и сейчас: «Заячий хвост вовек не вырастет»?

Водил ящер дружбу с тигром. Но вот тигр захотел съесть ящера и говорит:

— Давай померимся силами, посмотрим, кто из нас сильнее и ловчее.

Понял ящер, что тигр задумал недоброе, и говорит:

— Бороться так бороться! Кто первый начнет, ты или я?

— Я начну, — ответил тигр.

— Хорошо, — согласился ящер, — жди меня внизу, у склона горы. Закрой глаза, разинь пасть, а я покачусь к тебе сверху. Попробуй меня схватить зубами.

«Так еще лучше, — подумал тигр, — меньше хлопот. Буду стоять внизу и ждать, пока он сам в рот не закатится».

Крепко-накрепко зажмурил тигр глаза, разинул во всю ширь пасть и уселся под горой.

Ящер вскарабкался на гору, подобрался в комок, быстро-быстро, колесом покатился вниз и влетел прямо тигру в пасть. Не успел тигр и челюсти сомкнуть, как ящер уже проскочил к нему внутрь.

Заметался ящер у тигра в животе, все кишки разорвал, потом вспорол тигру брюхо и вылез. Так тигр и умер, не узнав вкуса ящера.

Жил некогда очень злой и сильный зверь. На его голове росли крепкие рога, а глаза имели одну особенность — все, что они видели, казалось им меньше, чем на самом деле. Увидит зверь собаку, а она ему не больше кошки кажется, кошка — та маленькой мышкой представляется, а взрослый мужчина — пятилетним ребенком. Целыми днями носилась эта тварь по округе и причиняла людям только горе, да еще называла себя повелителем. И был этим зверем не кто иной, как вол.

Узнал о злодействах вола один шэньсянь [4] Шэньсянь — в даосской мифологии бессмертный старец, обладающий волшебным искусством. , рассердился на вола и отнял у него глаза, а взамен дал гусиные. Воловьи же глаза отдал гусю. И сделал так, что мышка стала казаться волу с кошку, кошка — с собаку, а пятилетний ребенок — взрослым мужчиной. А за все то горе, которое причинил вол людям, шэньсянь заставил его пахать землю, помогая им.

С тех пор все волу кажется большим, а сам он превратился в послушное, смирное животное, с которым и пятилетний ребенок справиться может.

А гусь? Гусь с воловьими глазами стал очень храбрым, совсем ничего не боится. Кто ни подойдет к нему, будь то человек или скотина, он вытянет шею, расправит крылья и сердито кричит «ан-ан-ан», — словно испугать хочет.

Когда-то жили по соседству заяц и лев. Хоть и были они соседями, да уж больно лев зазнавался, всегда хвалился своей силой, презирал зайца, частенько издевался над ним, а порой и пугал. Невтерпеж стало зайцу, решил он отомстить льву и вот как-то раз говорит ему:

— Вэй, вэй, почтенный братец! Видел я в одном месте зверя такого же большого, как ты. И так он мне сказал: «Есть ли кто-нибудь, кто осмелится равняться со мной? Коль есть, пусть придет помериться силами, а не осмелится прийти, тогда пусть покорится и будет прислуживать мне!» Такой хвастун, просто вытерпеть невозможно! Ни с кем не считается!

— И ты не сказал ему про меня? — спросил лев.

— Уж лучше бы не говорил; я как вспомнил про тебя, а он как зарычит, да такое понес, что и слушать нельзя. Говорит, что не хочет даже, чтоб ты был у него на посылках.

— Где он? Где? — вне себя от гнева зарычал лев.

Повел заяц льва за гору, показал издали на глубокий колодец и говорит.

— Там, внутри!

Подошел лев к колодцу, заглянул в него, и правда, сидит зверь точь-в-точь такой, как он сам. Рявкнул на него лев, а он в ответ тоже как зарычит! У льва от злости аж шерсть на голове дыбом встала, у зверя тоже. Растопырил лев когти, чтоб напугать врага, а тот тоже когти высунул. Рассвирепел тут лев, сжался весь да как прыгнет в колодец. Так и утонул гордый лев в глубоком колодце.