Народные сказки - Сказки Китая

Год прошел, другой, глядь, отец почти всех тигров перебил. И на горе и под горой люди теперь ходить не боялись, дома понаставили. Но вот старый охотник внезапно занемог и умер. Трудно стало без него молодым.

Уже много дней прошло, как похоронили отца, а сын с женой все его вспоминали и плакали. Уж так без него было тяжко, из сил выбивались. Но делать нечего. Сын по-прежнему за хворостом ходит, жена дом прибирает, воду кипятит да рис варит.

Отправился однажды парень за хворостом и дошел до большой горы. Набрал хворосту и только решил домой ворочаться, как налетел ветер и из-за огромного дерева прямо на него выскочил тигр. Парень в жизни живого тигра не видел. Перепугался он, ноги со страху как вареная лапша стали, хочет слово сказать, да вымолвить не может, только зубы стучат:

— Ты… ты… ты, да что ты, ты… ведь… не смеешь м-меня съесть!

— Почему мне не съесть тебя? Перебил же твой отец всех здешних тигров, моих родственников! Если бы не мои быстрые ноги, меня давно бы на свете не было. Уж раз ты мне повстречался, то я непременно тебя съем, — прорычал тигр.

— Подожди, тигр… Ладно… съешь меня, только позволь, я снесу жене хворост. Она… ведь она ждет меня… Заодно уж и попрощаюсь с ней… — дрожащим голосом взмолился парень.

«Так или иначе, но он уже мой», — подумал тигр и сказал:

— Ладно! Но приходи завтра утром пораньше, опоздаешь — не прощу!

Кубарем скатился с горы сын охотника, от страха и на человека стал не похож. Долго пришлось расспрашивать жене, пока разобрала она, что случилось. А как поняла, в чем дело, то спросила мужа, как же он теперь поступить собирается. Помолчал сын охотника, а потом сказал, дав волю слезам:

— Завтра чуть свет я… пойду в горы! Пусть тигр съест меня!

Рассмеялась жена и говорит:

— Ну что ж, иди. Ведь говорят же: тысячу раз ошибешься, десять тысяч раз ошибешься — всё твоя вина. Зачем не выучился ты у отца охотничьему ремеслу?

Стало светать, а парень уж в горы собрался. Взял с собой веревку и простодушно пошел навстречу смерти. Медленно шел он, шаг сделает, постоит, еще шагнет, помедлит, но все же к полудню добрался до назначенного места. Смотрит, а тигр уже под деревом сидит. Увидал парня и сердито зарычал:

— Ты как посмел так поздно явиться?

— Я… я…

Долго запинался парень, да так и не мог ничего выговорить. Вдруг слышит — из-за камней кто-то кричит громким голосом:

— Эй, парень, ты в горы за хворостом пришел? Да кто это около тебя? Уж не тигр ли?

Так сказал неизвестный и уже копье поднял. Глянул тигр — беда! Не старый ли охотник Ким пришел? Испугался тигр, но придумал уловку — велел парню сказать: «Не тигр это, а большое бревно!»

Парень тут же послушался.

— Так что же ты стоишь? Чего не вяжешь бревно веревкой? — снова раздался голос охотника Кима.

— Ты скажи, — стал учить его тигр, — «мне одному не обвязать, потому я за это и не принимаюсь».

— Коль один не справишься, давай я тебе помогу, — предложил охотник.

Совсем перепугался тигр и взмолился:

— Не зови отца на помощь, лучше уж один меня вяжи. Ведь я тебя не съел, так ты уж не очень сильно затягивай!

Весь дрожа, принялся парень тигра вязать. А охотник снова спрашивает:

— Сколько раз обвязал?

— Один.

— Не годится! Вяжи еще.

Стал парень еще вязать, стараться.

— А теперь сколько?

— Пять раз обвязал.

— Не годится! Вяжи еще.

Опять тот взялся за дело.

— А теперь сколько раз обвязал?

— Пятнадцать.

— Вот теперь хорошо, — сказал охотник и подошел поближе. Пригляделся парень: одежда отцовская, копье отцовское, а охотник-то, оказывается, его собственная жена!

Вот так жена не только мужа спасла, но еще и живьем тигра поймала.

Жила когда-то на свете злая-презлая старуха. Были у нее сын да дочь-невеста. Женился сын, вскорости после женитьбы за Великую стену в восточные края ушел, и начала старуха всячески над невесткой измываться. Только дочку свою лелеяла да любила.

Скажет, бывало, старуха:

— Съешь-ка, доченька, еще белых лепешек, супу отведай, он из мелкого пшена сварен!

А дочка нет-нет да и сунет невестке несколько белых лепешек. Уставится старуха зло на невестку и ворчит:

— Ну и ешь ты, ну и пьешь! Да на тебя лепешек из отрубей и то не напасешься!

Ни еды хорошей, ни одежды не давала свекровь бедной невестке, только била ее да бранила с утра до вечера.

В тот год развела старуха видимо-невидимо шелковичных червей. Посмотришь — глазом всех не окинешь, считать станешь — не сочтешь. Каждый день до свету старуха невестку в горы гонит собирать тутовый лист. Собирает она день, собирает другой, солнце высоко, до вечера далеко, с тутовых деревьев почти все листья оборваны, того и гляди голыми останутся. А шелкопряды все крупнее, все жирнее делаются. В четвертом месяце стали светлеть личинки шелкопрядов. Набросаешь листьев, только и слышно, как они шуршат: ша-ла, ша-ла; оглянуться не успеешь — ни одного листочка нет, все подчистую личинки съели. Еще набросаешь — ша-ла, ша-ла, и опять ни листочка нет.

Собралась невестка в горы за листьями, а свекровь в нее пальцем ткнула да как закричит:

— Невестка в хозяйстве все равно что лошадь. Захочу — верхом на ней ездить буду. Захочу — побью. Попробуй только вернись без тутовых листьев! Плеткой тебя отхлестаю, палку об тебя обломаю, три дня есть не дам, пять дней спать не велю!

Посмотрела зло старуха невестке вслед, обернулась, видит — родная дочь шелкопрядов с земли поднимает. Взяла старуху жалость, ну прямо мочи нет, и говорит она:

— Славная ты моя доченька! Отдохни! Воротится невестка, все сделает. Может, попить тебе хочется? Или поесть? Я супу в котле припасла, на котел белую лепешку положила.

А дочка у старухи, надобно сказать, была писаной красавицей, да и нравом на мать ничуть не похожа, жаль ей жену старшего брата. Услыхала она материны слова, обернулась и говорит:

— Чем же я лучше невестки, чтоб работу ей оставлять?

Услыхала старуха, что дочь ей перечит, замахнулась — да не ударила, рот открыла — да не обругала: жаль ей дочь родную. Махнула с досады рукой и ушла.

А невестка между тем до гор добралась, стала тутовый лист искать. Солнце жаркое, горы крутые, пока с Южной горы вскарабкалась на Восточную, с Восточной на Северную, полдень настал, а в корзине у нее всего-навсего горсточка листьев. Притомилась бедная женщина, села у дороги и плачет.

А старухина дочь подняла шелкопрядов, корму им подбросила, сама все думает: «Как-то там невестушка в горах, нарвала листьев или с пустыми руками воротится? Всегда-то я о ней пекусь, а сегодня сердце так и колотится, так и прыгает, изголодалась она там в горах, бедная!» Подумала так девушка, взяла белую лепешку, которую ей мать припасла, в кастрюлю супу налила, из мелкого пшена сваренного, потихоньку в горы отправилась. Вдруг видит — сидит невестушка у дороги и горько плачет. Схватила она ее за руку и говорит: