Марчелло Арджилли - Истории из предыстории. Сказки для взрослых

Но эпиграмма насчет блинов совершенно вывела Вс. Е. Вышнего из себя. Он как раз занимался сотворением очередной планеты, а именно Сатурна. Очень хотелось ему сделать шар, а вокруг него много колец, и чтобы шар вращался в одну сторону, а кольца — в другую, в общем, замыслил он что-то вроде вселенского волчка, и даже, если получится, музыкального. Он уже сотворил первое кольцо, но тут как раз донеслась до него с Земли эта эпиграмма, и он, озлясь, схватил еще не совсем готовый Сатурн и зашвырнул его в небо, где тот находится и посейчас — без всякой музыки и с одним только кольцом. Потом глянул на Землю и заорал:

— Хватит с меня ваших эпиграмм! Сейчас я вами займусь, только от вас потребуется терпение. Много терпения. Я сотворил мир за семь дней — и, судя по всему, сделал много ошибок. Теперь я их исправлю. Но предупреждаю, дело это долгое, потому что вас много, а торопиться я больше не намерен. На все про все мне нужно будет миллиарда полтора лет. Согласны?

Животные ответили, что согласны, и тотчас же выстроились в длинную-предлинную очередь, которая, протянувшись через оба полюса, обогнула весь земной шар.

Вс. Е. Вышний устроился в теплом местечке — на экваторе — и, когда подходила очередь какого-нибудь животного, расспрашивал его, узнавал, что да как, все обдумывал. Под рукой у него были большая грифельная доска, мел и тряпка. Он рисовал животное таким, каким ему следовало быть, стирал, исправлял, спорил… В общем, работал терпеливо и обстоятельно. Дело в том, что он не хотел снова ошибиться. Ни в коем случае.

В результате операция эта очень затянулась, животные просто изнемогали от усталости. Представляете, на то, чтобы понять, например, что у С. Л. Она должны быть огромные уши, очень длинный нос и малюсенькие глазки, Вс. Е. Вышний ухлопал ровным счетом триста лет. И мог бы даже ухлопать вдвое больше, если бы решительно не отказался изменить С. Л. Ону цвет кожи. С. Л. Ону хотелось чего-нибудь этакого, например красного в голубой цветочек. Но после нескольких примерок и поправок Вс. Е. Вышний заявил:

— Останешься серым. И никаких цветочков. С этим вопросом все. Кто здесь главный, вы или я?

В конце концов каждый получил почти все, что хотел. Жи Рафа — длинную-предлинную шею; О’Сел — большие уши; Ли Са — пушистый хвост; Мере Паха — панцирь; Буй Вол — рога; Дро Ма Дер — горб; Лео Пард — шкуру в крапочку; Кен Гуру — живот с хозяйственной сумкой и т. д. и т. п. Иные животные претендовали на нечто совсем уж экстравагантное — взять хотя бы желание С. Л. Она быть в голубой цветочек, — но Вс. Е. Вышний не стал их даже слушать.

— Кто здесь главный, вы или я?! — кричал он. И недовольные сразу замолкали.

Вс. Е. Вышний всех сделал поменьше ростом. Гиганты стали животными средней величины, животные средней величины — маленькими. Блестящим было решение проблемы о непомерной величине Вош Ки. Хорошенько поразмыслив, Вс. Е. Вышний схватил ее обеими руками и швырнул оземь с такой силой, что она разлетелась на тысячи мельчайших кусочков, каждый из которых стал крошечной ее копией; у кого водились Вош Ки — знает, какие они теперь маленькие.

И вот прошло полтора миллиарда лет, кончился срок, назначенный Вс. Е. Вышним. Очередь животных иссякла. Довольные и счастливые, возвратились они к себе: кто в джунгли, кто в горы, кто на равнину. До смерти уставший Вс. Е. Вышний потер руки, зевнул и сказал себе: «Лягу сейчас в постель и посплю миллиончик лет. Пусть только попробуют меня разбудить!»

Так надо же, чтобы именно в этот момент появилась Обез Яна, странное такое существо, которое большую часть своей жизни проводило, перепрыгивая с ветки на ветку, и теперь решило стать в очередь из одной только страсти к подражанию. Явилась эта самая Обез Яна и закричала:

— А я? А мне? Ничего у меня не изменишь? Где уверенность, что, создавая меня, ты не натворил ошибок, как с другими?

Вс. Е. Вышний поскреб, как водится, в затылке и говорит:

— По-моему, ты хороша и такая. Но не хочу быть несправедливым. Скажи, что тебе нужно, и я постараюсь удовлетворить твою просьбу.

А Обез Яна в ответ:

— Я сама не знаю, чего мне хочется. Просто чувствую какую-то неудовлетворенность, какое-то внутреннее беспокойство. Чего-то мне все-таки не хватает. Но чего именно — не знаю!

— Неудовлетворенность, недовольство, беспокойство? А что это, — спрашивает Вс. Е. Вышний, — такое? Что все это означает? Проси что-нибудь определенное, конкретное, как все остальные! Хочешь хвост подлиннее? Хочешь рога? Хочешь большие уши? Если тебе хочется, чтобы я тебя как-то изменил, скажи, но не морочь голову всякими историями о внутреннем беспокойстве. Надо все-таки знать, чего ты хочешь.

А Обез Яна ему:

— И все-таки именно это я чувствую, именно это: меня что-то беспокоит, но ничего определенного я не хочу. Вернее… мне хотелось бы…

Вс. Е. Вышний обрадовался:

— Ну-ка, ну-ка!

— Пожалуй, мне хотелось бы изменить свое имя. «Обез Яна» мне не нравится.

— А как бы ты хотела называться?

— Я хотела бы, чтобы меня называли Че Ло Век.

— Че Ло Век? Что это означает? И почему именно Че Ло Век?

— Потому что я совершенно точно знаю: стоит мне изменить имя, как изменюсь я сама. Тем и объясняется беспокойство, что я чувствую: назови меня Че Ло Веком, и я смогу стать лучше, развитее, умнее, добрее, способнее.

У Вс. Е. Вышнего уже глаза слипались, и он воскликнул:

— Ладно, будь по-твоему! Отныне ты будешь называться не Обез Яной, а… как ты сказала?

— Че Ло Веком.

— Да, Че Ло Веком. И развивайся себе сколько угодно. Ничего дурного в прогрессе не вижу. Ну а теперь, прошу прощения, я иду спать. Увидимся, когда проснусь. Скажем, через полмиллиона лет. Чао, и желаю тебе успеха в твоем развитии.

Вс. Е. Вышний ушел спать, а хозяйкой положения сделалась Обез Яна, которая, оставаясь все такой же неудовлетворенной и беспокойной, стала зваться Че Ло Веком и под этим именем чего только не натворила.

Под самый конец она, между прочим, задалась целью уничтожить знаменитую Землю, сотворенную Вс. Е. Вышним за семь дней, и уверена, что скоро, очень скоро превратит ее в груду развалин. Ведь известно, что обезьяны легко раздражаются, любят делать назло, ломать, пачкать, разрушать.

А Вс. Е. Вышний между тем все спит и спит. Проснись он, вероятно, еще можно бы остановить Обез Яну, предотвратить катастрофу. Но ничего не поделаешь, он сказал, что проспит полмиллиона лет, значит, так и будет.

А когда он наконец проснется, посмотрит на мир, то, увидев, что он превратился в сплошную помойку, схватится за голову и воскликнет:

— Какой ужас! Что произошло, хотел бы я знать?!

Пристыженная Обез Яна, вернее, ЧеЛо Век, смущенно ответит:

— Не знаю. Я чувствовала какую-то неудовлетворенность, внутреннее беспокойство и попыталась изменить мир к лучшему, но что-то у меня не получилось.