Марчелло Арджилли - Истории из предыстории. Сказки для взрослых

— Рог на месте, — заторопился Пи Тон, — его убирать не надо, а только сделать помощнее. А заодно и все остальное.

— Но помни, меняться можно только один раз, — предупредил Вс. Е. Вышний Нос О’Рога. — Потом навечно таким останешься. Согласен?

Нос О’Рог нерешительно взглянул на Пи Тона. Тот кивнул, и тогда Нос О’Рог чуть слышно прошептал:

— Согласен.

Вс. Е. Вышний на целую неделю приковал Нос О’Рога к пещере, а когда бедняга поднялся, то обнаружил, что за это время сильно отяжелел и огрубел. Шкура, прежде тонкая и блестящая, превратилась в жесткий, шершавый панцирь, ноги и рог стали короче и толще, а маленьких глазок теперь было почти не видно среди морщин. Куда там прыгать, кувыркаться. Отныне Нос О’Рог словно парализованный стоял на лугу, не зная, что ему делать со своим неповоротливым телом.

Но хуже всего, что это превращение вовсе не умиротворило Че Ре Пах, которые, если уж на то пошло, и были во всем виноваты.

— Боже, какой урод! — отозвалась одна из них.

— Что это с ним стряслось? — удивилась другая.

— И кто же его так отделал? — подхватила третья.

— Видели вы когда-нибудь подобное чудовище? — воскликнула четвертая.

И так далее и тому подобное.

Нос О’Рог вне себя от гнева кинулся искать этого гнусного подстрекателя, Пи Тона, чтоб за все с ним расквитаться. Но не тут-то было. Сделав свое черное дело, лишив Нос О’Рога завидной стройности и красоты, Пи Тон уполз на свое постоянное местожительство — под землю.

И тут в довершение всех неприятностей Нос О’Рога в мир Че Ре Пах вторглись табуны Ло Шадей. Вс. Е. Вышний решил повторить свой опыт — правда, с некоторыми изменениями. Миллионы стройных, быстроногих творений резвились, скакали и без устали носились по Земле. А Нос О’Рог, огромный, неуклюжий, в своем шершавом панцире, со своими крохотными подслеповатыми глазками, казался на их фоне каменной глыбой, олицетворяющей отчаяние, сожаление, тоску.

Если вы когда-нибудь увидите в африканской саванне могучее, неподвижно застывшее животное с одним рогом промеж глаз, знайте: оно вспоминает о тех днях, когда звалось Един О’Рогом и было быстрым и ловким. Оно стоит опустив голову и плачет. И слезы, падая, превращаются в камни. У Нос О’Рога теперь все тяжелое, даже слезы.

Подхалимы звали Дино Завра королем болот. И был у этого болотного короля один недостаток — тщеславие. Он до того обожал лесть, что, если никого из льстецов рядом не оказывалось, Дино Завр льстил сам себе. И как-то раз, когда он был один и по обыкновению жаждал лести, не выдержав, высунулся из болотной тины, выпрямился во весь свой огромный рост и громко, с вызовом крикнул:

— Росту во мне тридцать метров, а весу — десять тонн. Кто на свете больше, тяжелее и сильнее меня?

Услыхала его слова некая Бло Ха, которая пряталась, как она сама утверждала, в лесной чаще, а на самом деле — в волосатой правой ноздре Дино Завра, вылезла из этих зарослей, в два прыжка очутилась у Дино Завра на носу и крикнула что было мочи:

— Не спорю, ты самый большой, тяжелый и сильный, зато я прыгаю выше тебя.

Дино Завр, понятно, не мог ее разглядеть и спросил крайне раздраженно:

— Кто это — я?

— Я — Бло Ха.

— Это еще что такое?

— Насекомое. Я живу в твоей волосатой правой ноздре. А вот сейчас, только чтобы поговорить с тобой, я не поленилась запрыгнуть тебе на кончик носа.

Дино Завр стал усердно созерцать кончик своего носа, едва не ослеп от напряжения, но так ничего и не увидел.

— Я не вижу никакого на… насе…

— …комого. Ну еще бы! Ведь я самое маленькое существо в мире. И все-таки прыгаю выше тебя.

— Но я вообще не прыгаю, — проворчал Дино Завр. — Почему, собственно, я должен прыгать?

— Потому что должен.

— Кто это сказал?

— Никто. Но ты должен прыгать хоть тресни. А я, дорогой мой Дино, все равно прыгаю выше тебя.

Дино Завр крепко задумался.

— Могу я по крайней мере узнать, как высоко ты прыгаешь? — спросил он наконец.

— В сто раз выше себя.

Дино Завр молчал долго, несколько минут. Своим скудным умом он пытался решить сложную задачу. Если в нем росту тридцать метров, то на сколько надо прыгнуть, чтобы в сто раз перекрыть эту высоту?

От напряжения извилин Дино Завр без привычки чуть не упал в обморок. Все же после длительных раздумий он вычислил:

— Если я стану прыгать, то при моем росте прыгну на три тысячи метров. А тебя даже не разглядишь толком — на сколько ж ты можешь прыгнуть? В лучшем случае сантиметров на десять. Вот и ответь: что такое десять сантиметров по сравнению с тремя тысячами метров? Мелочь, пустяк, ничто!

— Пока ты еще и на миллиметр не прыгнул! — воскликнула Бло Ха. — А что такое миллиметр по сравнению с десятью сантиметрами? Мелочь, пустяк, ничто!

Дино Завр сердито запыхтел.

— Да почему, почему я обязан прыгать? Я и так точно знаю, что я бы прыгнул на целых три тысячи метров. Царь болот не унизится до каких-то там прыжков. Ему достаточно уверенности, что при желании он может прыгнуть.

— Враки! — заявила Бло Ха. — Ты просто боишься прыгать, вот и все.

Тут уж Дино Завр разозлился не на шутку.

— Ах так! Ну тогда я прыгну и докажу, что не тебе со мной тягаться.

С этими словами он уперся гигантскими ножищами в дно болота, присел, напружинился, издал боевой клич и… прыгнул.

Но из-за своей тяжести не смог оторваться от земли больше чем на полметра, или даже сантиметров на тридцать и тут же плюхнулся обратно в грязь. Вода выплеснулась из болота и с грохотом обрушилась на беднягу Дино Завра. Когда все утихло, Бло Ха увидела, что Дино Завр застыл посреди болота. Он был мертв. Несчастный с размаху ударился задом о дно, раскололся надвое, словно спелый арбуз.

С той поры и живет в народе пословица: «Лучше Бло Ха сегодня, чем Дино Завр завтра». А еще говорят: «Всем Дино Завр хорош: задница велика, да ума ни на грош».

А Бло Ха?.. Что с нею стало? Она спокойно перебралась из ноздри Дино Завра в здоровенный хобот Сло На. Но это уже другая история.

О’Лень вечно грустил и стеснялся — ведь у него был такой заурядный, даже простоватый вид. Что отличает его от другого четвероногого с хвостом? Да ничего. Окраска и та какая-то унылая, бурая, словно у бродячей собаки.

Однажды в лесу устроили грандиозный бал рогатых зверей. О’Леню тоже хотелось пойти на бал: но кто его туда пустит, без единого-то рога на лбу? Если б не высокий рост, его вполне можно было принять за обыкновенную овцу. А вот у Вер Блюда, да будет вам известно, в довершение к экстравагантной внешности в те времена были чудесные ветвистые рога.

Но Вер Блюд, увы, не мог пойти на бал рогатых — он накануне простудил передний горб. О’Лень пришел к нему и честно признался: