Марчелло Арджилли - Истории из предыстории. Сказки для взрослых

Одна несчастная курица решила расстаться с жизнью. Бросилась вниз с крыши, но осталась цела и невредима. Кинулась в воду, но не утонула. Кто-то из подруг посоветовал ей сунуть голову в лисью нору, но несчастная курица ответила, что готова даже отказаться от самоубийства, только бы не доставить удовольствие ненавистному ей зверю.

Одна курица решила стать наркоманкой и наглоталась в поле конопляного семени. Потом улеглась на траве под солнышком и стала ждать, когда появятся галлюцинации. Час ждала, два, три. Но вместо галлюцинаций на нее спустились ночная тьма и холод.

Одна курица с большими амбициями хотела оставить после себя неизгладимый след в истории. Замесила цемент на воде и опустила в него лапу. Цемент вскоре застыл, и курица сама себя замуровала, и в самом деле оставив неизгладимый след.

Услыхала однажды курица, как один человек говорит другому:

— Заткни свой клюв!

Удивленная курица прибежала в курятник и рассказала про это подругам. Все куры принялись разглядывать того человека, пытаясь понять, где же у него клюв, но так ничего и не увидели. В конце концов они решили, что он стесняется показывать клюв, и очень оскорбились.

Как-то раз курица проглотила кусок проволоки, приняв его за червячка. Целую неделю она мучилась животом, и когда ей удалось наконец облегчиться, близорукая курица поклялась, что в жизни не станет больше есть червей. При виде червяка ее одолевала тошнота, и она брезгливо отворачивалась в сторону, оставляя добычу другим курам, у которых желудки были покрепче.

Одна средневековая курица решила продать душу дьяволу. Стала повсюду его искать и наконец нашла в огороде, где тот воровал сельдерей. Курица предложила ему душу в обмен на горсть овса, но дьявол только посмеялся над нею. Так средневековая курица узнала, что души у нее, увы, нет.

Задумчивая курица все время жаловалась на пустоту в голове, как раз там, где обычно находится мозг.

— Боюсь, у меня вообще нет мозга, — сокрушалась несчастная. — Если бы он был, я бы это чувствовала.

Но другие курицы ее утешили, сказав, что тоже не чувствуют у себя мозга.

Орестоне пообещал сыну написать для него сказку — не очень длинную и не очень короткую. В общем, на одну страницу. Начал он так: «Я пишу сказку для моего сына…» Но дальше дело застопорилось, ведь он никогда в жизни не писал сказок, да и не рассказывал их. Ему самому рассказывали сказки бабушка с дедушкой, а вот отец с матерью, как переехали в город, сказки рассказывать разучились. Видно, в городе сказки не выходят или выходят никуда не годные. Потому-то Орестоне позабыл все бабушкины и дедушкины сказки, а те, которые не рассказали ему родители, — и подавно. Однако обещание надо было выполнять, и поэтому для начала Орестоне честно признался, что настоящих сказок не помнит, но страничку все-таки испишет, придумав нечто похожее на сказку, хотя пока в ней не появились никакие персонажи старинных сказок: ни волк, ни лиса, ни ведьма, ни принц, ни пастух. «Но надо продолжать», — сказал себе Орестоне и написал: «Но продолжать надо». Теперь, когда он взял разбег, бросать даже обидно; он решил, что современные сказки хорошо рассказывать в стихах: нанизывай одно слово за другим — тра-ля-ля, тра-ля-ля, три коня для короля, — вот и стихи сочинил. Но до конца страницы не хватало еще семи или восьми строчек; что ж, сочиним новые стишата — тики-так, таки-тик, вам семерка, мне туз пик, — а тут и персонажи старинных сказок подоспели: волк, овечка, индюк, хромой старикашка, готовящий поленту, а если нет у него кукурузной муки и кастрюли, то он может сыграть в карты с волком, который, проиграв, вмиг его проглотит. Так и надо глупому старику: не садись играть с волком, даже в сказке.

Пьетрино слыхал, что во время путешествий тебе встречаются всякие загадочные штуки. Ему ужасно хотелось их увидеть, и потому он отправился бродить по свету и добрался до одной очень далекой страны.

Стал он оглядываться вокруг в надежде увидеть нечто необычное, о чем потом можно рассказать друзьям. Но ничего такого не увидел. Он уж было совсем пал духом: вернусь, думает, а рассказать-то нечего. Неужто зря проделал такой путь?

Но вот в один прекрасный день шел он по тропинке и вдруг увидел поразительную вещь. Собственно, это была даже не вещь, а свинья. Правда, свинья диковинная, до странности похожая на лошадь. Посудите сами: хвост у нее был длинный, густой, острые уши стояли торчком, промеж них — великолепная грива, да вдобавок сильные, мускулистые ноги, блестящая шерстка, тонкие ноздри и живые, умные глаза — ну в точности как у коня. Пьетрино пробрался сквозь заросли кустарника на луг, где паслась странная свинья, и подошел как можно ближе, чтобы получше ее разглядеть. Свинья заметила его, издала громкое ржание и с развевающейся по ветру гривой галопом помчалась прочь, пока не скрылась за вершиной холма.

Пьетрино двинулся дальше и вскоре увидел лошадь. Такой лошади он еще ни разу не встречал. Она была розовая, покрытая жесткой щетиной, морда круглая, и хвост крючком. Ну ни дать ни взять свинья. Да и ростом она больше походила не на коня, а на свинью. Рядом с нею паслись два жеребенка, тоже розовенькие, жирненькие, и хвостики как у поросят. Пьетрино хотел было подобраться к ним поближе, но лошадь захрюкала и унеслась со своими жеребятами.

Пьетрино очень обрадовался: наконец-то он увидел заморскую диковинку, даже две, так что будет о чем рассказать дома.

Когда Карлоне состарился, ему стало трудно ходить — дрожали ноги. И он купил себе на базаре палку, чтобы опираться на нее при ходьбе. Но дома он обнаружил, что взял не тот размер: палка была ему длинна. А по качеству она ему нравилась: крепкая, но легкая, красивого светлого дерева, не сучковатая; вот Карлоне и решил, что лучше укоротить эту, чем идти обменивать.

И старик отправился к столяру, чтобы тот подкоротил палку.

— Плевое дело, — сказал столяр, — мигом обрежем.

Столяр зажал палку в тисках и взял пилу, собираясь отпилить немного снизу. Но старик объяснил, что внизу-то палка в самый раз, надо сверху подкорачивать, где ручка.

— Так ведь ручка-то гнутая, если ее пилить, только палку изуродуешь.

— А я тебе говорю, что она сверху длинна, значит, тут ее и надо укорачивать, — настаивал старик.

— Да какая разница, где пилить — сверху или снизу? — пожал плечами столяр.

Старик рассвирепел, стал кричать, что он специально к мастеру пошел, чтоб укоротить палку сверху, а снизу, мол, каждый дурак отпилит. Так разошелся, что чуть было не заехал палкой по башке упрямому столяру, который хотел подпилить палку не с той стороны.