Александр Черных - Русские народные сказки Пермского края

— Иди, но не только моты смотай, а и холсты вытки.

Машенька думает: «Как это я холсты вытку? В один вечер и куделю опрясть, и моты смотать, и холсты соткать?» Пошла опять к Буренушке. Буренушка говорит:

— Не плачь, я тебе помогу!

Стала опять Буренушка куделю жевать, а из ушей у нее готовые холсты выходят, Машенька эти холсты только складывает. Сложила, спрятала под крыльцо, а сама на вечерки побежала. Поиграла там, а парень тот, который ей приглянулся, стал ее сватать.

— Пойдешь, — говорит, — за меня замуж?

А Машенька отвечает:

— Меня замуж не отдадут: ведь я в семье все делаю.

Вернулась Машенька домой, холсты из-под крыльца достала и мачехе отдала. А той понравилось, что самой прясть не надо и дочерей не надо заставлять, на следующий вечер снова Машеньку посылает.

— Иди, — говорит, — веселись, только сделай теперь не простые холсты, а с рисунками.

И кудели дала больше прежнего.

Побежала Машенька к Буренушке, а мачеха следит за ней. Следит и видит, что это Буренушка ей помогает. На следующий день говорит мачеха своему старику:

— Давай Буренушку зарежем!

Старик и рот раскрыл.

— Ты че, баба, белены объелась? Как же это мы без Буренушки-то жить будем?

— Нет, — говорит, — я от такой коровы даже и молока не хочу, не надо мне такой коровы!

Спорила, спорила, переспорила старика. Согласился он корову зарезать. А Машенька услышала, побежала к Буренушке, упала ей на шею и говорит:

— Буренушка, матушка, тебя зарезать хотят.

А Буренушка ей отвечает:

— Не плачь, Машенька: я уже старая, пора бы мне и умирать, все равно когда-то смерть должна прийти! Пусть меня зарежут, только ты все косточки мои собери в лукошечко и под окошечко закопай.

Машенька так и сделала: все мясо едят, а она под столом сидит, все косточки собирает. Собрала все косточки в лукошечко и тайком от всех под окошечко закопала. А через некоторое время под окном вырос сад, да такой расчудесный: яблони, вишни, сливы — чего в нем только нет! А когда мачеха Машеньку посылает что-нибудь сделать, она в этот сад бежит — и все само как-то быстро и легко делается, и ветки сами наклоняются, чтобы она яблочек поела, и птицы поют. А как только зайдут в этот сад мачехины дочери, птицы их клевать начинают, а все ветки вверх поднимаются. И они боялись и не любили в этот сад ходить. Мачеха видит, что ее дочерей этот сад не любит, и говорит опять старику:

— Давай Машеньку отдадим замуж, пусть она уйдет, а сад останется моим девочкам. Они будут в этот сад ходить и всю работу выполнять легко.

Старик согласился. А тут и жених есть — парень, которому она на вечерках полюбилась. Сыграли свадебку, а когда их от венца везли в дом жениха на другой конец деревни, сад встал и следом пошел. И где Машенька стала жить, там и сад этот стал расти под ее окнами.

Осталась мачеха и без Машеньки, которая выполняла всю работу по дому, и без сада, который помогал Машеньке во всем. Осталась она со своими дочерьми, и пришлось им выполнять всю работу самим.

Жили старик со старухой, и был у них сын, Иван Мельников. Старик со старухой умерли, осталась Ивану от родителей мельница, только молола она плохо. Повадилась к нему ходить лисица — лизать брусок на мельнице.

Иван Мельников и говорит ей:

— Ты у меня, лисица, доходишься брус лизать — я тебя убью.

— Не бей меня, — говорит лисица, — я тебе на пору-на время сгожусь.

Вышла она на угор и легла. Бегут два волка и спрашивают:

— Что, лиса, покатываешься, поваливаешься?

— Я, — говорит хитрая, — тут у царя в гостях была да опять хочу идти.

— Возьми, — говорят, — нас с собой. — Ну, пойдемте.

Пришли они к царю.

— Вы, — говорит лиса волкам, — постойте-ка тут за воротами, а я пойду схожу.

Зашла она к царю во дворец и говорит:

— Царь, великий государь, не изволь казнить, а изволь слово говорить.

— Говори!

— Мой хозяин, Иван Мельников, послал тебе пару волков.

— Пойдите, слуги, заберите, — царь приказывает.

Слуги ушли, волков забрали, а лису угостили. С тем она и ушла. Пришла и опять на угоре развалилась. Идут два медведя и спрашивают ее:

— Что, лиса, поваливаешься, что покатываешься?

— Я у царя в гостях была да опять хочу идти.

— Возьми и нас с собой.

— Ну, пойдемте.

Она их с собой взяла во дворец, у входа оставила, а сама прямо к царю. Опять просит:

— Царь, великий государь, не изволь казнить, а изволь слово говорить.

— Говори!

— Иван Мельников послал тебе пару медведей.

— Пойдите, слуги, заберите, — говорит царь.

Слуги медведей забрали, а лису опять угостили.

Пошла лиса обратно на тот угор. Бежит пара куниц.

— Что, лиса, поваливаешься, покатываешься?

— А я, — говорит, — у царя была в гостях да опять пойду.

— Возьми нас с собой.

Вот пошли они к царю. Пришли, а лиса опять свое.

— Царь, — говорит, — великий государь, не изволь казнить, а изволь слово говорить.

— Говори!

— Иван Мельников послал тебе пару куниц.

— Пойдите, — говорит царь слугам, — заберите.

Опять лису угостили.

Пошла она опять на угор. Бежит пара хорьков.

— Что, лиса, поваливаешься, что покатываешься?

— А я, — говорит, — у царя в гостях была, снова хочу идти.

— Возьми нас с собой.

И с этими так же было. И вот выдумала лиса сватать царскую дочь. Пришла к царю, начала сватать.

— Иван Мельников, — говорит, — задумал жениться и велел посватать вашу дочь.

Царь подумал-подумал и согласился.

Пришла лиса к Ивану Мельникову и говорит:

— Иван, я за тебя высватала царскую дочь, поехали к царю.

А Иван ей:

— Да ты что? Мою бедность не знаешь? В чем я поеду? Мне на себя и накинуть нечего.

А лиса ему:

— Поезжай как есть.

Приехали. Лиса Ивана Мельникова за воротами оставила, а сама к царю.

— Царь, великий государь, не изволь казнить, изволь слово говорить. Ехали мы к тебе в лодке, везли с собой напитки-наедки. Лодка перевернулась, все из нее выпало, одежда вымокла. Теперь Ивану Мельникову стыдно тебе показаться.

Царь говорит слугам:

— Принесите одежду, в которой я к заутрене хожу.

Иван Мельников переоделся, пришел к царю. Сели они все за стол. А Ивану в царской одежде непривычно, стал он себя ощипывать, охорашиваться.

— Что, — спрашивает царь лису, — он у тебя ощипывается, охорашивается?

— Да он у нас в эдаком только на мельницу ходит, — лиса отвечает.

— Пойдите, — говорит царь, — слуги, принесите одежду, в которой я к обедне хожу.

Принесли Ивану одежду, надел он ее на себя. Вот свадьбу отвели, царя в гости к себе повезли. А лиса впереди бежит. Видит: ходят пастухи по берегу, пасут коров.

— Чьи вы, пастухи? — спрашивает лиса.

— Идола Проклятого.

— Не говорите, что Идола Проклятого, говорите, что Ивана Мельникова, не то царь вас казнит.