Александр Черных - Русские народные сказки Пермского края

Задумался царь, а потом вызвал Ванюшу и говорит: «Не хочу я отдавать за тебя свою дочь. Вот если обмолотишь в одну ночь скирды — тогда отдам. А не то мой меч — твоя голова с плеч».

Заплакал Ваня, идет от царя и все думает: как же обмолотить эти скирды за одну ночь? Вспомнил про мышку, что помочь ему обещалась, и позвал ее: «Пи-пи-пи». Прибежала мышка: «Что тебе надо, Ваня?» — «Мне надо обмолотить скирды в одну ночь». — «Вставай завтра пораньше, иди на ток [58] Ток — место, где происходит обмолот зерна . , бери лопату и загребай зерно». А сама побежала, всех мышей собрала, и те за ночь все разобрали: зерно в одну кучу, солому в другую. А утром Ваня встал и зерно лопатой подгребает.

Царь увидел это — понравился ему зять. И снова стал он готовить свадьбу.

А братья снова пришли к царю и говорят: «Не отдавай за него дочь: он колдун и похваляется построить восковый замок».

Вызвал царь Ванюшу к себе и говорит: «Не хочу отдавать за тебя свою дочь. Вот если ты построишь в одну ночь восковый замок — тогда отдам. А то мой меч — твоя голова с плеч».

Заплакал Ваня, пошел и про пчелку вспомнил, позвал ее: «Жу-жу-жу». И прилетела к нему пчела. Он рассказал ей про свою беду, что надо в одну ночь восковый замок построить. Пчелка говорит: «Вставай утром пораньше и поколачивай зауголочки молоточком». А сама всех пчел созвала, стали они воск носить и замок строить. К утру построили, а Иван встал и ходит вокруг, зауголочки молоточком поколачивает. Проснулся царь, увидел восковый замок и стал снова свадьбу готовить.

А братья снова явились на поклон к царю и говорят: «Не отдавай дочь: он колдун и похваляется зверей со всего леса собрать».

Царь Ванюшу вызывает и говорит: «Соберешь зверей со всего леса — отдам дочь. А то мой меч — твоя голова с плеч».

Заплакал Ваня, пошел к лесочку. И вспомнил про волка, позвал его: «У-у-у-у». Волк прибежал. Рассказал ему Ваня о своем горе. Волк говорит: «Садись на меня, держись за уши», — и повез его в лес. Там было дупло. «Слезь с меня, возьми из этого дупла плетку и трубу», — говорит волк. Ванюша слез, взял и снова сел на волка. Волк побежал по лесу, а Ванюша в трубу заиграл, защелкал плеткой и всех зверей пригнал к царскому двору. А звери были злые, друг друга кусали, визжали. Царь от этого шума проснулся и закричал: «Отгоните этих зверей обратно». А Иван говорит: «Нет, не отгоню. Пусть они разорвут тех людей, которые мне зло чинили и наговаривали на меня».

Царю деваться некуда. Он и показал Ване его братьев. Они упали на колени перед ним и попросили у него прошения. И царь за них заступился: «Прости их, Ванюша. Я отдам за тебя дочь и соберу большую свадьбу, а когда умру — будешь царем». И простил Ванюша братьев, и была веселая большая свадьба.

И я там была, мед-пиво пила, по усам бежало, да в рот не попало.

Жили-были старик да старуха. Была у них одна дочь. Старуха умерла, а старик женился, взял другую, а у нее тоже была дочка. Старуха падчерицу невзлюбила и говорит старику:

— Старик, запряги лошадь и увези ее в лес!

Поплакал, поплакал старик, запряг лошадь, посадил свою дочь и повез в лес, оставил там под елочкой и уехал. Сидела, сидела девица, прибегает к ней Морозко и спрашивает:

— Тепло ли, девица, живешь, тепло ли, красная, живешь?

— Тепло, дедушко, тепло! — она отвечает, а одежда на ней плохонькая, совсем не греет.

Убежал Морозко, еще мороза подбавил, опять прибежал, подпрыгивает, подскакивает.

— Тепло ли тебе, девица, тепло ли, красная?

— Тепло, дедушко, тепло!

Понравилось это Морозке. Убежал он, принес ей шубу, валенки, шаль большую. Оделась девица и сидит-посиживает, больше не мерзнет, тепло ей стало. Морозко опять прибежал.

— Тепло ли тебе, девица, тепло ли, красная?

— Тепло, дедушко, тепло. Ой, спасибо!

Морозко убежал, вернулся на тройке, два большущих сундука привез: один синий, другой красный, — спрашивает:

— Какой, девица, возьмешь?

А птичка на елочке подсказывает:

— Синь-синь, синь-синь.

Девица послушала птичку и синий взяла. А в синем сундуке богатства много было всякого, полный сундук.

День прошел, два, неделя уж прошла. Вот старуха и говорит:

— Запрягай, старик, лошадь, дочь-то вези, пока волки не съели; а коли съели, дак захороним, могилку хоть будем знать.

Старик поехал в лес на то место, видит: дочь живая и здоровая, а рядом тройка лошадей стоит, сани да большущий сундук. Они на этой тройке и поехали. Старуха дома блины печет, а собачка под окошком лает:

— Старикову дочь везут со скотом, с животом, с богачеством.

Старуха ей блин бросила, говорит:

— Да не так лай. Лай «старикову дочь везут, косточки в лукошечке стучат да бренчат, под окошечко летят».

Собака все равно по-своему лает. Старуха ее уж сковородником тычет — она все свое. Старик приехал. Старуха выбежала, ворота открыла. Господи! Девица в шубе сидит, в шали богатой. А сундук-от открыли — там видимо-невидимо богатства.

Вот и вышла старикова дочь богатая невеста, женихи хорошие стали к ней свататься, и она вскоре замуж вышла. Старуха и говорит старику:

— Давай вези мою дочь тоже в лес.

Старик запряг лошадь, а старуха надела на свою дочь шубу, валенки, шаль, рукавичи хорошие, шубенки. Старик посадил девицу под ту же елку, а сам уехал. Морозко опять прибежал.

— Тепло ли, девица, живешь, тепло ли, красная, живешь?

— Нет, не тепло. Иди не досажай, Морозко.

Он еще раз вокруг елки оббежал, еще поддал морозу, опять спрашивает:

— Тепло ли тебе, девица, тепло ли, красная?

Та пуще прежнего заругалась. Убежал Морозко, приезжает с сундуками.

— Какой сундук возьмешь, красный или синий?

А птичка опять:

— Синь, синь, синь, синь.

А старухина дочь ей:

— Иди, не указывай. Сама знаю, какой мне надо взять.

И красный взяла. Сундук не открыла, дальше сидит.

Да пока сидела, Морозко ее и заморозил. Старик приехал, кокорочку на сани, на сундук положил и домой повез.

А старуха опять блины печет, дочь дожидает. Собачка лает:

— Старухину дочь везут, косточки в лукошечке стучат да бренчат, под окошечко летят.

Старуха ей блин дала и учит:

— Не так лай. Лай «старухина дочь едет со скотом, с животом, с богачеством».

Сколь ни кормила, собачка все равно по-своему лает. Приехал старик, старуха обрадовалась, выбежала.

— Где дочь? Живая? Неживая? Застыла?

Старуха жадная была, к сундуку бросилась. Открыла сундук, а оттуда огонь выскочил, и все сгорело. Старик к дочери ушел жить, а старуха осталась на пепелище. Вот и все.

У матери было две дочери: одна родная, а другая нет. Отвела мачеха неродную дочь в лес и оставила там. Шла, шла девочка по лесу и набрела на избушку. Зашла в избу, а там жила Ягишна. Посылает Ягишна девочку по воду: «Иди, мила дочь, наноси решетом водички».