Лиз Брасвелл - Красавица и Чудовище. Другая история Белль

— Свинячий сын… — медленно повторил Морис слова незнакомки, а потом улыбнулся. — Свин!

Тихонько рассмеявшись, он пошел в таверну.

Там уже расположился Аларик вместе со всей их компанией, но сегодня среди них затесался новичок: худой, изможденного вида юноша, похожий на нахохлившегося кузнечика. Одет во все темное, лицо строгое и какое-то нервное — разительный контраст со светловолосым веселым Алариком.

Морис медленно подошел к ним, продолжая размышлять о странной сцене, свидетелем которой только что стал. Правда, думал при этом не о вспышке света, не о схватке и не о свином пятачке, а о том, как искрились локоны той девушки в лучах заходящего солнца.

Аларик нетерпеливо потянул приятеля за стол, вынуждая сесть между собой и мрачным парнем.

— Давай, садись скорее! Ты еще не знаком с доком? Думаю, нет. Фредерик, это Морис. Морис, это Фредерик.

Морис рассеянно кивнул, надеясь, что не выглядит грубым. Жозефа, не дожидаясь просьбы, поставила перед ним высокую кружку с сидром.

— Приятно познакомиться, — сказал Фредерик решительным, хоть и довольно мрачным тоном. — Только я ведь уже говорил, что я не доктор, а только собирался им стать…

— И что случилось? — спросил Морис, пытаясь вспомнить хорошие манеры. Он заметил, что у Фредерика в руках маленький стаканчик с какой-то дорогой выпивкой. Наверное, этот парень из ученых.

— Родители отослали меня прочь, прежде чем я успел доучиться. Они отправили меня в это… чудесное место. Еще и заплатили, только бы я уехал сюда.

— У Фредерика талант, — многозначительно произнес Аларик, дергая край своей шляпы. — Он может видеть будущее.

— Вот как? — уважительно ахнул Морис.

— Не совсем так, у меня не всегда получается, да и то самую малость, — запротестовал Фредерик, качая головой. — Но моей семье и этого хватило, чтобы загнать меня сюда… чтобы я жил с «себе подобными», с людьми, «которые поймут». Или же магическим образом избавят меня от проклятого дара. Я учился в университете, собирался пойти в ученики к великому хирургу. Я хотел стать доктором.

Аларик перехватил взгляд Мориса поверх головы Фредерика и состроил рожицу.

— Я пытался уговорить его переехать к нам, — сказал конюх, отхлебнул пива и по-простому вытер с губ пену тыльной стороной ладони.

— Мне это не нужно, — возразил Фредерик, впрочем, несколько неуверенно. — У меня есть деньги, и я не желаю жить рядом с животными, благодарю покорно. К тому же у меня уже имеется небольшой дополнительный доход. Король с королевой призвали меня, дабы обследовать наследного принца. Это обычная простуда, — быстро добавил он. — Ничего страшного с ним не случилось, ничего, что требовало бы врачебного вмешательства — моего или настоящего доктора. Ignoramuses! [Невежи! (лат.)] Однако же они наняли меня в качестве личного врача, так что ваша благотворительность мне не требуется, благодарю.

— Да брось, неужто тебе не хочется квартировать с парнями твоего возраста? Мы помогли бы тебе здесь освоиться. Всяко лучше, чем в одиночку снимать холодный чердак у какой-нибудь вдовы.

— Спасибо за заботу, — снова сказал Фредерик беззлобно. Похоже, он не знал, как еще можно отказаться, оставаясь безукоризненно вежливым. Однако в разговоре возникла неловкая пауза.

— Аларик, та девушка… — начал Морис. — Недавно перед таверной… стояла прекрасная девушка с золотыми волосами… она превратила нос одного молодчика в пятачок.

— А, так это, должно быть, Розалинда! Та еще штучка! — засмеялся Аларик.

— Это немного чересчур, — кисло процедил Фредерик. — Надо же, как ведьмы распоясались.

— Тот малый так ее оскорблял, — проговорил Морис, чувствуя, что обязан защитить девушку, хотя еще минуту назад даже не знал ее имени. — Он обвинял ее, дескать, она бесовское отродье, а магия — это что-то нечистое.

Аларик прищелкнул языком.

— О, боюсь, в наши дни подобное не редкость. Незадолго до того, как ты сюда приехал, вышла ужасная заварушка. Двое парней — чаровник и нормальный вроде нас — сцепились из-за девчонки. Слово за слово, дошло до драки, и чаровник победил, а другой парень умер — словил смертельное проклятие. К делу подключилась дворцовая стража, и пошло-поехало: нарушение общественного порядка, обвинения посыпались направо и налево. Некоторые стражники схлопотали кое-что похуже свиных пятачков… Зная Розалинду, могу предположить, что она расколдует того типа, когда увидит в следующий раз.

— Сложно винить «нормальных парней вроде нас», — с горечью в голосе произнес Фредерик. — Здесь есть люди, владеющие силами, недоступными простым смертным. На этих чародеев нет никакой управы, против них даже дворцовая стража с мушкетами ничего поделать не может. Полагаю, их… то есть нас , нужно контролировать или хотя бы сделать менее опасными.

— Да просто двое ребят подрались из-за девицы, — принялся терпеливо растолковывать Аларик. — Такое случается сплошь и рядом. Парни частенько гибнут и на обычных дуэлях, а тот поединок велся с применением магии. За всеми же не уследишь.

— Ну, раз уж тут случаются такие… неестественные происшествия, такое следовало бы скрывать. Кроме того, магия всегда возвращается, это общеизвестно. И ей бы тоже следовало об этом помнить. Я имею в виду, этой вашей Розалинде.

— Розалинда, — проговорил Морис, словно пробуя имя на вкус.

— О нет. — Аларик округлил глаза. — Морис! Скажи, что это не то, о чем я думаю! Мы же только-только подружились!

— Ее волосы, — задумчиво протянул Морис, — в точности такого цвета, как внутренняя часть моего горна, когда он раскаляется достаточно сильно, чтобы плавить металл.

— А, ну раз так, мы все в безопасности, — вздохнул Аларик, дружески хлопая Фредерика по плечу. — Пока он отвешивает подобные комплименты, мы можем не бояться по возвращении домой обнаружить на двери ленту — знак того, что надо искать другое место для ночевки.

— Говорю же, не стану я снимать жилье вместе с вами, — терпеливо повторил Фредерик.

Но Морис уже не слушал.

Белль всегда забывала, что к книжному магазину месье Леви лучше идти обходным путем. Еще она постоянно читала, мечтала, напевала себе под нос или просто искренне хотела знать, на что похож мир за пределами ее дома и тихой жизни, которую они вели с отцом. Поэтому она всегда шагала напрямик по главной деревенской улице, попутно разговаривала с жителями и краем уха слышала, как те судачат о ней.

Честно говоря, Белль поступала так отчасти специально. На их маленькой ферме очень уютно, но ужасно скучно. Белль всегда хваталась за возможность поболтать, но, к ее глубокому разочарованию, все подобные беседы заканчивались одинаково.