Лиз Брасвелл - Красавица и Чудовище. Другая история Белль

— Очень мило, Белль.

— Купишь булочку, Белль?

— Как думаешь, будет дождь, Белль?

— Не хочешь присесть почитать, а заодно уложить волосы?

— Моя новорожденная малышка прелесть, правда, Белль? Она так похожа на остальных шестерых…

— Ты уже ответила «да» Гастону?

Белль мечтала, что однажды кто-нибудь проявит интерес к тому, чем интересовалась она сама. Вот только такое вряд ли возможно в маленькой деревушке, в которой обитает около сотни человек — они жили здесь всю жизнь и дальше будут жить так же.

Сегодня, по крайней мере, все вели себя вполне дружелюбно, и всего несколько деревенских перемывали ей косточки. Может быть, у кого-то поспела новая партия сидра или чья-то корова произвела на свет теленка с двумя хвостами.

«Нет, даже такое было бы слишком большим событием для этого места».

Белль вздохнула и вошла в книжный магазин, заправив за ухо непослушную прядь волос.

— Доброе утро, месье Леви.

— Доброе утро, Белль! — приветливо воскликнул тот. Старик всегда улыбался ей и неизменно был рад ее видеть, даже если она забегала в его лавку по три раза на дню. — Как поживает твой отец?

— О, папа готовится к ярмарке: дорабатывает паровую рубильную машину для заготовки дров, — ответила Белль, легко поворачиваясь на мысках, чтобы оглядеть книжные полки. В такие моменты она чувствовала себя ребенком.

— Отлично! — воскликнул Леви, растягивая рот в зубастой улыбке. — Старик заслуживает первый приз или хотя бы признание его гениальности!

— Вы единственный человек, который так считает, — грустно улыбнулась Белль. — Все остальные считают, что он сумасшедший, который впустую тратит время.

— Все сочли меня чокнутым, когда я решил открыть книжный магазин в здешней глуши, — хмыкнул Леви, сдвигая очки на кончик носа и глядя на Белль поверх оправы. — Зато здесь тихо, покупателей мало, и у меня полно времени для чтения.

Белль тоже улыбнулась, чуточку насмешливо — эта ее манера улыбаться была у деревенских притчей во языцех.

— Раз уж речь зашла о чтении…

— Боюсь, на этой неделе ничего нового нет, — вздохнул Леви. — Разве что ты захочешь прочесть один из этих религиозных памфлетов, которые выписывает мадам де Фанатик.

— Они философские? — поинтересовалась Белль, страстно мечтая хоть о какой-то новой книге. — Броде трудов Вольтера или Дидро? Я была бы не прочь узнать противоположные мнения.

— О нет. Вполне стандартные. Там даже стихов и гимнов нет, просто красивая чушь. Еще у меня есть несколько… довольно омерзительных научных трактатов для месье д’Арка, достойных отправки в психушку, — сказал Леви с таким видом, словно разжевал лимон. — Только, боюсь, я не могу позволить тебе даже дотронуться до них. Месье д’Арк очень привередлив.

Белль вздохнула.

— Хорошо. Думаю, я просто возьму что-то из старого. Можно?

— Бери что хочешь, — улыбнулся Леви, широким жестом указывая на книжные полки. — Любую книгу.

Белль решила выбрать хорошую книгу. Скоро отец уедет, и ее жизнь станет еще более сонной и тихой. До возвращения отца ее ждет череда солнечных, холодных осенних дней… а из всех дел — только домашнюю живность покормить да прогуляться в деревню, где на нее все косятся.

Сейчас Белль требуется какая-то сказочная книга, какая-то потрясающая история, которая поможет продержаться до возращения отца — или до тех пор, пока в ее жизни не начнет что-то происходить.

Случайно ли, нет ли, но Морис начал замечать хорошенькую девушку с белокурыми волосами повсюду: она волшебным образом чинила нехитрый скарб фермеров и лавочников, раздавала заговоренные розы, чтобы вылечить всевозможные хвори, смеялась с подружками, сидя в таверне у Жозефы, но чаще всего читала книгу, устроившись где-нибудь в тихом уголке.

Морис всегда выделял девушку из толпы, хотя у нее не всегда были светлые волосы.

И зеленые глаза.

Порой она даже была другого роста.

И ее кожа тоже меняла цвет от случая к случаю.

Эти перемены очаровывали.

Но больше всего Мориса изумляло то, как она говорила с другими парнями — а потом просто уходила. Молодой изобретатель недоумевал: почему парни не бегут за ней следом?

Друзья подшучивали над Морисом, говоря, что он страдает куриной слепотой, а Фредерик изводил его нотациями: мол, найди себе милую нормальную девушку, не обладающую необычными способностями. Аларик, с другой стороны, советовал подойти к девчонке и наконец-то поговорить с ней. Представиться. Сообщить о своем существовании.

Впрочем, все обернулось так, что Морису не пришлось этого делать.

Как-то раз он пришел в полупустую таверну пораньше, уселся за стойку и принялся вертеть в руках металлические детали, с которыми работал днем. На первый взгляд детальки напоминали головоломку из шпонок, с которой забавляется провинциальный джентльмен в ожидании выпивки, но при ближайшем рассмотрении становилось ясно, что это части покрытой амальгамой тонкой медной трубки и серый металлический шарик, которые Морис пытался собрать вместе.

Он по-совиному таращился на тот конец трубки, в который вставлялся шарик, как вдруг осознал, что кто-то сидит на стуле рядом с ним и расправляет пышные юбки.

— Знаешь, тебе нужно говорить с металлом.

Морис поднял глаза на сидевшее перед ним видение и моргнул.

Девушка с зелеными глазами и золотистыми волосами спокойно взирала на него, чуть улыбаясь, в руках она держала книгу, заложив ее пальчиком.

Любой другой на месте Мориса предложил бы купить девушке выпить, сказал бы, что часто видел ее в деревне, принялся нечленораздельно воспевать ее неземную красоту или, на худой конец, спросил бы, почему она к нему подсела.

Но девушка завела речь о металле.

— Говорить? — переспросил Морис. — Что ты имеешь в виду?

— Спроси, что ему нужно, чтобы сделать то, чего ты от него хочешь. По крайней мере, так говорит одна моя подруга, которая в этом разбирается.

— Что же, все остальное я уже перепробовал, — вздохнул Морис. Он собрал в ладони безобразные кусочки металла и кашлянул. — ПРИ-BET, металл. Что мне сделать, чтобы заставить тебя работать?

Девушка засмеялась, совершенно не обидно, низким мелодичным смехом. Морис обнаружил, что тоже хихикает, и даже ворчун-бармен скупо улыбнулся.

Девушка поправила лезущую в глаза золотистую прядку и, закрыв книгу, положила на стойку перед собой.

— Думаю, следует действовать немного не так. Во всяком случае, говорить нужно не на нашем языке. Нужно знать язык металла. Кстати, я Розалинда. — Она протянула Морису руку.

— Очарован, — искренне сказал молодой человек. Он не стал притворяться, что слышит имя красавицы впервые — вообще-то, он даже иногда шептал его по ночам, просто чтобы услышать, как оно звучит. Он слегка сжал руку Розалинды и поцеловал. — Меня зовут Морис.