Лиз Брасвелл - Время желаний. Другая история Жасмин

Аладдин подошел следом, крепко пожав ему руку.

— Жаль, что ты уходишь. Я бы хотел, чтобы мы узнали друг друга получше. Ты вроде похож на славного парня.

Джинн ответил слабой улыбкой.

— Все это слишком, — со вздохом сказала Жасмин. — Я… хотела бы я, чтобы Джафар не… Я бы хотела, чтобы…

Аладдин с улыбкой убрал с ее лица черный локон и заправил его ей за ушко. Именно это ему и хотелось сделать с самого первого дня их встречи.

— С желаниями покончено, — шепнул он ей немного грустно. — Может, лучше бы их никогда и не было.

— Джинн, — внезапно подал голос Дубан. — Я пойду с тобой.

— Что? — поразился джинн.

— Не могу я здесь оставаться, — сказал Дубан с горечью. — Мой отец прав. Я не должен был убивать Джафара… вот так. В этом не было необходимости. Надо было сделать все иначе. Теперь моя собственная семья даже смотреть на меня не может.

— Дубан, нет! — взмолилась Моргиана. — Это же просто дети! Они все это переживут и забудут. Останься. Все будет хорошо. Мы справимся вместе. Это была всего лишь ошибка.

— Да, но… чертовски большая ошибка. Нет, я должен все исправить. По-своему. Но однажды я обязательно вернусь, — добавил Дубан с хмурой улыбкой. — Когда почувствую, что все сделал правильно.

— Упрямый осел, — проворчала Моргиана, громко засопев. Дубан мягко усмехнулся, шагнул к ней и поцеловал в лоб.

— Ну, ладно тогда, — осторожно сказал джинн, хотя голос у него заметно повеселел. — Будем вместе странствовать по свету, убегая от своего прошлого. Товарищи по искуплению грехов! Что ж, коротышка, собирай вещички и пойдем.

На мгновение вид у него стал потерянный. Возможно, он пытался сотворить подходящий к случаю туго набитый рюкзак или походный посох, но ничего так и не появилось. У него сделалось такое странное выражение… Аладдин узнал его: так бывает, когда тебе кажется, что ты спишь, и знаешь об этом, и понимаешь, что во сне ты можешь сделать все, что угодно… но ничего не получается.

Наконец джинн встряхнул головой и направился к дверям.

— Ненавижу долгие прощания, — бросил он. — Десять тысяч лет наблюдать, как вы, ребята, живете и умираете… невольно черствеешь душой, знаете ли. Так что — пока!

— Надеюсь, ты обретешь душевный покой, — шепнула Жасмин.

Дубан дружески махнул рукой Аладдину и низко поклонился Жасмин.

— Ваше Величество, — прошептал он. А потом вышел вслед за джинном.

Вот и все. Они ушли.

Моргиана некоторое время глядела им вслед, стараясь не хлюпать носом.

— Кажется, детишки там уже вовсю разносят мой будущий кабинет, — буркнула она и затопала прочь — донести новости до Маруфа и его внуков.

Жасмин вздохнула и вышла на балкон, чтобы взглянуть на город. Время желаний закончилось… но и время слез тоже.

Аладдин подошел и встал рядом, обняв ее за плечи.

Так они стояли и смотрели на редеющие толпы горожан и все еще клубящиеся то здесь, то там дымы пожаров.

— Понадобится немало времени, чтобы привести все в порядок, — сказала она.

— Верно… но тебе это по плечу. Ты будешь великой правительницей. Ты лучше всех понимаешь, что в Аграбе сосуществуют сразу два города. Ты увидела, что такое бедность, и поняла ее. Ты испытала безграничную силу и теперь знаешь, как избежать ее искушений. И у тебя есть мы… и остальные Уличные Крысы, если ты вдруг забыла.

— Я сделаю Аграбу величайшим городом в мире, — спокойно сказала Жасмин. — И Уличные Крысы будут такими же равноправными членами моего совета, как и главы гильдий, предводители общин, министры и визири. Которых, кстати, в любом случае придется заменить.

— Ага, особенно великого визиря, — сказал Аладдин, невольно вздрогнув. Он бодро тряхнул головой. — Итак, Аграба, день первый. Пора начинать. А что, все Уличные Крысы будут в твоем совете? Даже Маруф?

Жасмин рассмеялась.

— Что ж, он заслуживает почетного звания советника, в благодарность за его роль в подготовке восстания. Но я уже сказала Моргиане, что собираюсь назначить великим визирем ее. Она очень умная девушка… и отличный организатор. Так что, полагаю, она превосходно справится с этой ролью.

Аладдин подумал про себя, поможет ли высокая должность его старой подруге научиться подавлять в себе желание прирезать всякого, кто с ней не согласен.

— А как же я? — надулся он. — Я тоже довольно сообразительный. И сильный. И я был с тобой рядом с самого начала!

— Ты и так будешь очень занят, дорогой, — сказала она, рассеянно похлопывая его по руке. — Как у принца, у тебя будет множество других обязанностей. Но поверь мне, они тоже очень и очень важны.

Аладдин уже открыл рот, чтобы возразить, но тут же замер.

— Погоди… что ты сказала?

Вместо ответа Жасмин просто его поцеловала.

Аладдин ухмыльнулся и заключил ее в объятия. А что? Раз он принц, значит, имеет полное право.

И если ему суждено провести всю оставшуюся жизнь вместе с Жасмин… значит, все пережитое того стоило.