Лиз Брасвелл - Время желаний. Другая история Жасмин

Это был Расул.

— У нас мало времени, — поторопила Джафара Жасмин. — Через считаные минуты армия Уличных Крыс атакует твои парадные ворота и захватит дворец. Отзови свои войска из города. Сам посуди, к чему нам лишние жертвы?

Джафар картинно расхохотался и перевел взгляд на одного из стражников, ожидавших его приказов, — судя по форме, капитана. Вид у него был не очень веселый.

— Их многие сотни, Ваше Величество. И кроме того… живые солдаты вашей армии не желают убивать женщин и детей. На улицах города настоящий хаос. Значительная часть наших сил вынуждена заниматься тушением пожаров, которые вызваны взрывами — и их, и нашими тоже.

— Так пусть этот город сгорит, — проревел Джафар, стискивая кулаки.

— А кто же тогда останется, чтобы любить тебя и прославлять? — задала вопрос Жасмин, не в силах скрыть иронию.

Джафар глянул на нее, сузив глаза, и повернулся к капитану.

— Собери людей, сколько сможешь, и направь их к главным воротам дворца. Одерживайте их, пока я решаю, что делать дальше. — Он задумчиво побарабанил пальцами по коленям и негромко забормотал, похоже, самому себе. — Так близко… Я уже так близко… Я уже постиг, как воскрешать мертвых. Скоро я научусь обходить и другие законы магии, это только вопрос времени. Время — вот все, что мне нужно. ДЖИНН! — внезапно крикнул он.

— Да, хозяин? — устало откликнулся джинн.

— Мы должны порадовать толпу грандиозным зрелищем. Я и принцесса намерены сыграть свадьбу. Прямо сейчас.

Джинн слабо приподнял голову и взглянул на Жасмин.

— Прости, принцесса, — сказал он. — Хоть это ничего и не значит, я с большим уважением отношусь к тому, что ты делаешь. Ты могла бы стать… ты станешь великой султаншей.

— Да-да, а сейчас займись подвенечным платьем и всем прочим, — нетерпеливо прервал его Джафар. — А я прикажу привести сюда какого-нибудь жреца или муллу, или кого там… не важно. Мы проведем обряд на главном балконе, где нас сможет увидеть весь город.

Джинн слабо пошевелил пальцами скованных рук, и Жасмин вдруг оказалась в белом платье, которое он сотворил для нее раньше — том самом, которое раньше принадлежало его собственной жене. Весь тронный зал внезапно украсился цветами, лентами и разноцветными флажками. Вероятно, то же самое происходило с дворцом и снаружи.

Она наблюдала за этим преображением, не понимая, чего ей сейчас хочется больше — смеяться или плакать.

Джафар прошествовал на балкон и воздел руки над головой. Над всем царством зазвучал его магически усиленный голос:

— Народ Аграбы! Сложите оружие. Мы с принцессой Жасмин пришли к соглашению. Мы намерены сочетаться браком, и сделаем это незамедлительно. Я призываю вас остановить сражение и явиться ко дворцу, чтобы засвидетельствовать законность обряда.

Двери распахнулись, и стражники втолкнули в зал совершенно сбитого с толку белобородого старика в жреческом одеянии.

— Простите, господин, но мы не смогли найти имама Хосру. Но этот тоже справится…

Жасмин сделала глубокий вдох и двинулась вперед.

— Стой, — без выражения произнес Расул. — Дальше хода нет.

— Расул, — тяжело сглотнув, заговорил Аладдин. — Я… Мне очень жаль, что с тобой так получилось. Я никогда не хотел… никогда не старался убить тебя.

Мертвец продолжал так же бесстрастно смотреть на него. В его кроваво-красных глазах не было ни прощения, ни гнева.

— Расул, пожалуйста, — тихо продолжал Аладдин. — Ты ведь присягал служить Аграбе и защищать ее жителей. От воров, вроде меня… и других врагов. А теперь твоя армия нападает на детей и заставляет целые семьи восставать против Джафара. Он вынуждает людей выстаивать очереди за хлебом, выжигает на них клейма и превращает в живых мертвецов вроде тебя! Неужели это и есть то, что ты намерен защищать?

Расул не издал ни звука.

— Взгляни туда, Расул, — взмолился Аладдин, указывая на окно. — Смотри. Аграба пылает. Твой город объят пламенем.

Расул медленно повернул голову, не двинув больше ни единым мускулом. Его мертвенно-белая кожа озарилась слабым оранжеватым светом. Это солнце восходит над горизонтом, с ужасом осознал Аладдин.

— Они ослушались, — медленно проговорил Расул.

— Ослушались чего? Кого? Расул, неужели ты ничего не помнишь из своей прошлой жизни? Ты ведь поклялся верой и правдой служить султану, который — ладно, пусть он был далеко не лучшим правителем — никогда не посылал вооруженных солдат против своего собственного народа. Джафар убивает и подвергает пыткам любого, кто хоть в чем-то не согласен с ним. А если он не сможет победить, он уничтожит Аграбу, чтобы она не досталась никому. Неужели ты этого не понимаешь?

Расул продолжал молча смотреть на город.

— Прошу тебя, — зашептал Аладдин, снова со страхом взглянув на светлеющее небо за окном. — Знаю, я — последний человек в мире, который может о чем-то просить тебя. И я правда искренне, от всей души сожалею о том, что с тобой случилось. О том, в чем я виноват перед тобой. Но ты же знаешь меня — вспомни все те годы, которые мы с тобой знакомы, Расул. Может, я и вор, но я не негодяй. И я не лгу тебе ни единым словом. Я видел девятилетнего мальчика, который превратился в зомби, как ты. Неужели ты готов пожелать такой судьбы и другим детям?

Расул снова с нечеловеческой медлительностью повернул голову обратно и воззрился на Аладдина. Но в его глазах не было зрачков — ничего, кроме замогильного красного огня.

Аладдина охватило отчаяние.

Ятаган Расула с лязгом упал на пол.

— Положи этому конец, Уличная Крыса.

Голос его звучал так же безжизненно, как и раньше. Невозможно было угадать, что за мысли бродят в его чудовищной мертвой голове.

— Спасибо тебе, — благодарно прошептал Аладдин. — Надеюсь, ты обретешь покой.

Но Расул не ответил и не двинулся с места.

Дубан и Аладдин проскользнули мимо него в двери тронного зала. Зомби остался все также стоять посреди сумрачного зала, вперив глаза в пустоту.

— И Жасмин, принцесса крови и дочь султана… — заикаясь, бормотал старый жрец, все еще не придя в себя от потрясения. — Прости, дочка, я не помню всех твоих имен. Роза Аграбы? Праправнучка Элишебы Мудрой?

— Да, кажется, была там какая-то Элишеба, — раздумчиво сказала Жасмин, то и дело искоса поглядывая на постамент, высившийся позади них в тронном зале. А точнее — на тяжелые золотые драпировки балдахина, свисавшие с потолка и окружавшие трон с трех сторон.

— Эй, — внезапно обратилась она к чародею, — а как твое полное имя?

— Что? — растерянно сморгнул Джафар.

— Твое полное имя, — терпеливо повторила Жасмин. — Сколько я себя помню, все во дворце называли тебя либо главный визирь, либо просто Джафар. А как звучит все остальное?