Элизабет Рудник - Аладдин

Услышав свое имя, обезьянка наконец перестала злобно ворчать и подняла голову, явно радуясь, что хозяин ее так ценит.

— Я живу своей жизнью день за днем и не особо тревожусь о таких вещах. Вот только…

Он не закончил фразу. Стоит ли делиться тем, что он на самом деле чувствует? Чего на самом деле хочет? Далии, казалось, было не все равно. Но до сих пор он делал вид, что ему все нипочем…

— Что? — заинтересованно спросила собеседница.

Аладдин пожал плечами. Почему бы и не рассказать ей? Надо признать, что вряд ли он когда-нибудь увидит ее снова, но что-то в ней не давало ему покоя, вызывало желание быть другим человеком.

— Каждое утро я просыпаюсь с надеждой, что что-то изменится, — наконец произнес он. — Но ничего пока не меняется. Иногда я чувствую, будто я…

— В западне.

Аладдин быстро поднял взгляд на служанку. Та печально смотрела вдаль, словно говорила вовсе не о нем, а о самой себе. А ведь именно это и хотел сказать Аладдин.

Она продолжала, выражая его собственные мысли:

— Будто не можешь ускользнуть от того, что предначертано тебе по рождению…

Их глаза встретились, и башню окутала тишина. На Аладдина что-то нахлынуло. Нечто такое, чего он не разрешал себе испытывать со дня смерти родителей, для чего он еще не придумал названия, но точно знал, что хочет снова это испытать. Он почувствовал, как его рука ищет руку Далии, пальцы закололо в ожидании прикосновения…

И тут воздух разрезал громкий высокий звук. Выглянув через проем в стене башни, молодые люди увидели, как в гавань входят корабли. Вновь зазвучали трубы, объявляя о прибытии важной персоны.

— Мне нужно обратно во дворец, — всполошилась Далиа, ее лицо посуровело, момент был упущен.

Аладдин кивнул. Он не сомневался, что тот, кто только что прибыл в гавань, кем бы он ни был, направлялся во дворец. А это значит, что служанке поскорее нужно вернуться и помочь принцессе подготовиться к приему гостей. Спустившись по лестнице, девушка и юноша двинулись в сторону замковых ворот. На дороге из порта уже стала собираться толпа, и Далиа заспешила еще сильнее. Аладдин поторопился за ней.

— Видимо, еще один принц явился свататься к принцессе… — предположил он.

— Да. И мне нужно успеть… — девушка на миг замялась, а потом покачала головой. — Помочь ей одеться. Мой браслет у тебя?

Кивнув, Аладдин засунул руку в сумку, которую всегда носил через плечо. Она была небольшая, но вместительная, туда было удобно складывать все, что попадалось ему в руки в течение дня.

— Конечно, он вот… — парень осекся. Засунул руку поглубже, пошарил, нахмурился. — Я уверен, что клал его сюда…

Далиа молчала, глядя, как он копается в мешке. Он знал, о чем она думает. У нее это прямо на лбу было написано.

— Это был браслет моей матери, — произнесла она, и глаза ее потемнели от гнева. — Ты на самом деле вор. Как я наивна!

— Нет! — воскликнул Аладдин. — Все совсем не так…

Но Далиа не стала ждать его объяснений. Она исчезла в потоке людей, собравшихся, чтобы увидеть очередного принца, явившегося в Аграбу искать руки принцессы.

Аладдин стоял и смотрел в толпу со смешанным чувством надежды и бессильной ярости. Надежды на то, что Далиа вернется, и ярости оттого, что она ушла, считая его вором. А это, хотя в целом было совершенно справедливо, в данном случае не соответствовало истине. Он на самом деле не знал, куда делся браслет. Юноша собирался уже последовать за убежавшей служанкой, но тут его чуть не затоптали шедшие строем барабанщики. Они мерно поднимали и опускали деревянные палочки, оповещая всех вокруг о появлении своего хозяина — принца Андерса из Сконланда.

Аладдин успел отскочить на безопасное расстояние, но заметил, что не все были столь же расторопны. Двое малышей застыли в ужасе прямо на пути лошадей с восседающими на них стражниками. Паренек в отчаянии переводил взгляд с детей на солдат и обратно в надежде, что всадники заметят ребят и остановят коней. Но охрана не обращала внимания ни на кого, кроме принца, которого оберегала.

Аладдин застонал. Ему придется снова вмешаться. Не мог же он просто смотреть, как малышей затопчут. Выпрыгнув на дорогу, он встал между первым всадником и детьми. Лошадь яростно заржала и встала на дыбы, замолотив по воздуху копытами. Сидевший верхом стражник закричал со злостью:

— Оборванец! Убирайся с дороги!

— Это кого это ты называешь… — слова сорвались с губ, прежде чем бедолага успел остановиться. Он захлопнул рот, но было слишком поздно.

Несколько стражников стали отталкивать его к стене. В этот самый миг из окна несколькими этажами выше кто-то выплеснул ведро помоев. Все это угодило прямо на Аладдина, покрыв его с головы до ног кухонными отходами.

Всадник, чья лошадь встала на дыбы, жестоко рассмеялся. Ткнув в жертву пальцем, он покачал головой:

— Ты родился ничтожеством и умрешь ничтожеством, и только блохи станут о тебе горевать, — высокомерно заявил он и с презрительной ухмылкой вернулся к процессии.

Когда толпа вокруг него разошлась, Аладдин стряхнул с одежды мусор и вздохнул. Ну что проку помогать другим? Сегодня ему самому это никакой пользы не принесло. Он разозлил Далию и был облит остатками супа, пытаясь спасти чужих малышей. Может, стражник был и прав. Может, он просто оборванец и навсегда им останется. «Но ведь, — думал юноша, направляясь к своей башне, — мне хочется стать кем-то намного более значительным. Вот бы Далиа увидела, что я не так плох, как ей кажется».

Юноша взобрался по лестнице и подошел к краю провала, чтобы вновь, в тысячный раз посмотреть на дворец. В голове по-прежнему роились разные мысли. Да, хорошо бы и Далиа, и все остальные узнали, что стоит только повнимательнее присмотреться к нему, и станет ясно, что перед ними не просто вор. Но как такое может произойти, если никто даже не дает ему шанса? Как может он что-то доказать Далии, если скорее всего вообще больше никогда ее не увидит?

Почувствовав, что кто-то дергает его за штанину, он опустил взгляд и увидел Абу. Зверек взобрался ему на плечо и устроился там, возбужденно защебетав. Потом засунул лапку под свою маленькую жилетку и извлек какой-то блестящий предмет. Глаза юноши удивленно распахнулись. Это была не просто безделушка, это был браслет Далии.

— Абу! — закричал парень. — Теперь она думает, что я вор!

Обезьянка передернула плечами, будто говоря: «Ну и что дальше?»

— Я хочу сказать, она думает, что я обокрал ее.

Выхватив у Абу браслет, молодой человек повернулся к пролому в стене. Вдалеке дворец пылал в лучах заходящего солнца, а в окнах горели свечи в ожидании прибытия принца Андерса.

Лицо Аладдина расплылось в улыбке. Точно. Все ждут принца Андерса, а значит, все внимание будет сосредоточено на нем. Сложно представить более подходящее стечение обстоятельств для того, чтобы проскользнуть внутрь, найти служанку принцессы и вернуть ей одну очень важную вещь…