Андрей Белянин - Два домовых дома [litres]

– Учитель, да все просто устали ждать, пока эти медленные марафонцы зажгут огонь. Я не могу такое терпеть, я же – Сунь Укун!

– Ты сорвал вековую церемонию только потому, что не захотел ждать?! – окончательно побагровел монах. – Тупая, нетерпеливая скотина! Где твой обруч? Где волшебный обруч, дарованный тебе прекрасной Гуаньинь и усмиряющий твоё животное начало? Как ты посмел его снять? Как ты вообще посмел всё тут испортить?!

Царь Обезьян пристыженно опустил глаза, а потом вдруг…

– Хи-хи-хи! – рассмеялся он, открыл сетку Шоу Лао и мигом съел все три волшебных персика бессмертия, выплюнув косточки себе под ноги.

– Ты вновь устроил переполох, Сунь Укун, Царь Обезьян, – внезапно сказал Нефритовый император самым мягким и мелодичным голосом. – И это было… весело!

Император засмеялся, а вслед за ним дружно расхохотался весь стадион. Лысый монах так и остался стоять с раскрытым ртом, да и тьфу на него, он такой нудный…

Меж тем на квадратный стадион под национальную музыку стали выходить команды стран – участниц Китайской олимпиады. Кое-кого мальчик знал сам, остальных, перебивая друг дружку, ему подсказывали оба домовых. Первыми, разумеется, шли хозяева Поднебесной. Китай представлял своих лучших гимнастов, фехтовальщиков и силачей. Среди последних явно выделялся массивным пузом растолстевший демон-свин Чжу Бацзэ. Егорка даже помахал ему рукой, и тот счастливо хрюкнул в ответ. Ну, хоть кто-то его знает и понимает, пусть даже это простой ученик Духа Дома…

Следом прошла делегация спортсменов Древней Греции. Среди них выделялись всего двое – широкоплечий мужчина в львиной шкуре и невысокая девушка в короткой тунике, за плечами у неё был колчан со стрелами и золотой лук.

– Это борцы и стрелки?

– Поднимай выше, Егорка, энто ж сам Геракл с богиней Артемидой! Геракл-то дядька простой, без звезды в голове, а вот богиня – она опасная.

– Может застрелить из лука?

– Запросто! Ты энто, главное дело, не подсматривай, когда она в озере купается…

– А ты чё, подсматривал? – краснея, хихикнула Аксютка.

– Ещё чего, – так же сильно покраснел Гаврюша. – Я, поди, ещё жить хочу!

Капитан Красивый не очень понял, кто и зачем подсматривает за чужой тётенькой с луком и стрелами, но решил, что вопросы можно отложить и на потом. Сейчас по стадиону шла сборная команда Персии, а возглавлял её почему-то маленький мальчик в большой чалме, сползавшей ему на нос, и непомерно огромных восточных туфлях без задников.

– Маленький Мук!

– Угадал, Егорка, – хмыкнули домовые. – Энто ж первый бегун на целом свете! Пустыню Кара-Кум за полчаса перебегает, даже не вспотев…

Потом были спортсмены Италии, Германии, Финляндии, Швеции, Японии, и самым последним почётным парадом шла группа наших ребят. Впереди ехала печь, пыхая разноцветными дымами и щедро кидаясь в зрителей горячими пирожками. Кто поймал – обжёгся, но даже кто словил пирожком с капустой по лбу всё равно не обижались, а шумно аплодировали и восторженно делились размазанным пирожком с соседями. Среди наших спортсменов выделялись три богатыря в нарядных рубахах, свободных штанах и расписных сапогах, без всякого оружия и доспехов. А ещё большая группа совершенно мокрых длинноволосых девушек в длинных ночных рубашках.

– Это русалки, наверное?

– Ох, догада, опять угадал! Наша команда по синхронному плаванию, самые наилучшие. Ну и покрасивше, конечно, чем те же немки, толстые, пустомясые…

– Гаврюша, а кто этот нервный лысый дяденька, который кричал на Сунь Укуна?

– А энто, Егорка, учитель его, буддийский монах Сюаньцзань. Это он обруч золотой на обезьянью голову надел и обручем тем управлял, да и вообще учил Царя Обезьян всяческим премудростям. Да только не научил ничему, раз терпения Сунь Укун не имеет. Вот и стыдно ему перед императором и за себя, и за ученика своего бестолкового.

– А чё стыдно-то? – влезла Аксютка. – Император вон как смеялся! Ему обезьян понравился.

– Вот не знаешь, не лезь! Тут тебе не русские сказки за тридевять земель, тут Китай! Понимать надо! Император-то, может, и смеётся, чего ему не смеяться, скучно, поди, во дворце, а здесь хоть какое-то развлечение. Вот только Сунь Укун доказал, что без обруча волшебного никакой он не просветлённый, не Великий Мудрец Равный Небу, а всего лишь большая невоспитанная обезьяна. А обезьяна на олимпиаде хуже женщины на корабле – всех взбаламутит, всё перемешает, всех перессорит, всё разломает…

– И что же будет? Сунь Укуна теперь выгонят? – Егор поискал глазами Царя Обезьян, но его нигде не было видно.

– Да кто ж его выгонит? – хмыкнул домовой. – Ведь он тогда разобидится и вообще весь стадион разрушит. Но что бы ни случилось – краснеть за всё лысому монаху придётся. Потому что Царь Обезьян без обруча – это как машина Вал Валыча без тормозов: даже если сама разрушаться будет, всё равно не остановится.

– Так Сунь Укуна спасать надо!

– От же наивное дитя, да скорее олимпиаду спасать надо! От него. А я понятия не имею, что они тут задумали. И зачем меня только консультантом приглашали… китайцы, как их понять…

Аксютка, перелезая через Гаврюшу, потянулась к проходящей мимо разносчице жареных кузнечиков и, отхватив себе сразу два кулька китайского фастфуда, стала аппетитно хрустеть, как попкорном.

– Тьфу ты… всякую гадость тянешь в рот. Лучше печку поищи, пирожков возьми.

– Да лано, кусно! – отвернулась девочка с набитым ртом и протянула кулёк Егору. – Бушь?

– Не будет он! – отрезал домовой. – Скоро домой пойдём, дома кашу есть будет. А если он от такой еды ещё потравится, так бабушка его мне всю бороду по волоску выщипает! А тебе космы твои рыжие…

– Да лано… Это ещё когда?! А мне щас кусно… хрум!

После того как зрители поприветствовали всех спортсменов криками, свистом и шумными аплодисментами, Нефритовый император едва заметно качнул головой. Жемчужные нити на его причудливой шляпе тонко зазвенели. Визирь-распорядитель поклонился ему почти до самой земли и громко объявил о первом дне олимпийских игр. По китайским традициям его должны были начинать борцы. В четырёх углах стадиона встали самые сильные мужчины всех народов и времён. Выглядело это строго и даже чуточку пугающе, а потом вдруг…

Егорка даже привстал от изумления, когда борцы со всех концов бросились бегом в одну кучу, валяя и кидая друг друга. Какие там правила, каждый боролся как умел, кто кого, когда и чем – разглядеть в пыли было невозможно! По стадиону из угла в угол катался клубок мужских тел. Китайцы просто выли от восторга! А когда пыль осела, на ногах стояли всего три героя – наш Илья Муромец, скандинавский Тор и всем известный свинодемон, толстый Чжу Бацзэ!