Владимир Сизов - Маленький Шкет [СИ]

— А ты мог бы догадаться, в чём твои приятели нуждаются.

— Нам мечам не положено догадываться. — Проворчал капризуля.

— Послушай, драгоценный наш, вот когда ты будешь полностью выполнять свои прямые обязанности, сносить головы врагам, тогда тебя будут применять только по прямому назначению. Пока не можешь, делай пожалуйста то, что умеешь, свети сильнее под ноги и ослепляй недругов ярким блеском. Под землёй этого может оказаться вполне достаточно. Небось живущие в темноте не любят интенсивного освещения.

— Ла-адно, договорились. Вежливое обращение и оружию приятно. — Вздохнул клинок.

— Я иду, иду, иду, ищу и воду, и еду. Ищу еду и воду подгорному народу. — Шёл и бормотал я от скуки.

Стоп! Зачем мне какой-то подгорный народ? Сейчас главное быстрее найти выход.

— Ищу еду и воду, плетусь к выходу. Нет, рифма не получается и ударение не туда прыгает.

Но как не мучился, ничего подходящего больше не получалось. Вскоре вдали показался неяркий свет и пришлось переключить внимание.

"Ого, что-то интересное", — подумал я и стал подкрадываться на цыпочках. Хотя, чего красться? Свет от меча небось за версту виден, а без освещения мои ноги так начнут шуметь, спотыкаясь! Решив так, я пошёл обычным шагом, но на всякий случай приготовившись как сражаться, так и удирать, и что себя обманывать, скорее драпать. С такими ростом и силой можно только с зайцами сражаться. С лисами, волками и филином были правда удачные столкновения, но всем прекрасно понятно, что это случайно, за счёт наглости, безрассудства и необыкновенного везения.

Когда светящееся пятно приблизилось, оказалось, это грибы или плесень растут на влажных камнях и светятся призрачным фосфорным светом. Оставалось только смяться над глупыми страхами: "Ну вот, а ты дурочка боялась!" Осмотревшись, я подобрал небольшую каменную пластинку, покрытую этим светящимся составом. Пусть будет у меня в качестве ночника, когда устану и устроюсь отдохнуть. Не оставлять же меч рядом, вдруг упрут? А одному в темноте боязно. Пусть зайцы и называли меня храбрецом, но самому-то прекрасно известно, что маленький заносчивый мальчишка просто бравировал перед ещё большими трусишками.

Нашлась и маленькая трещинка из которой каплями вытекала, сочилась вода, питая эту растительность. Набрать её было не во что, потому пришлось просто слизывать влагу, пока не напился.

Когда прошло ещё какое-то время и некоторое расстояние под ногами, во всём теле почувствовалась усталость. Мысли всё чаще стали переключаться на ночлег, однако кругом были жёсткие булыжники.

— А на что ты рассчитывал, малыш? — Передразнил я всех своих предыдущих нянек. — К сожалению, никаких взрослых рядом нет с мягкими коленками и тёплыми объятьями.

Покрутившись, как собачонка, наконец удалось найти более-менее ровное место, разгрести мелкие колючие камешки и улечься, свернувшись калачиком. "Был бы у меня большой пушистый хвост, пожалуй, накрыл бы себя вместо одеяла, как делают все хвостатые создания", — промелькнуло в засыпающем мозгу.

Не знаю сколько получилось вздремнуть, но разбудили тихие звуки приближающихся шагов. Когда подкрадываются, всегда чудится опасность, хотя возможно спящего всего-навсего не хотят беспокоить. Тем не менее вскочив на ноги, я обнажил клинок. Меч почувствовав момент, засветился сам без просьбы и призыва.

— Ой ослепил! Убери свет! — Закричали в два голоса незнакомые бородачи, остановившиеся в трёх шагах.

Они оказались лишь на голову выше меня, но такие коренастые, что ширина плеч раза в полтора-два превышала рост. Облачены мужчины были в куртки, штаны, сапоги тёмных оттенков. Одежда с обувью хотя и выглядела пыльной, грязной, но сразу понятно очень крепкая, ноская. Только на головах яркие, весёлые колпачки похожие на мой вносили праздничное разнообразие в облик простых трудяг. Парни стояли зажмурившись, закрыв глаза руками.

— А почему это вы на цыпочках еле слышно подходите? — Проворчал я, но меч убрал в ножны.

— Что же нам прикажешь, топать, стучать, кричать? Любой трусишка тогда бы ещё больше испугался.

— Вообще-то я смелый и ничего не боюсь обычно, просто мало ли что у вас на уме? Надо быть осторожным с незнакомцами.

— Это правильно, а потому давай познакомимся. — Радостно сказал ближний мужичок. — Я Буй, а он Тур. Мы братья, гномы подгорного племени. Знаешь почему нас так назвали?

— Наверное потому что буйные. — Брякнул я наугад.

— А ещё турнуть можем. — Удовлетворённо добавил дальний гном. — А ты кто?

— Просто путник, бредущий сквозь эти горы. Можете звать Шкет. — Пробормотал я.

А что надо было ещё сказать? Назваться: "Маленький воришка, хитрец", — только себя позорить, к тому же это неправда, храбрец или рыцарь — неудобно, вроде как слишком себя расхваливаю перед действительно сильными с виду товарищами.

— Ну, здравствуй долгие годы, маленький путник Шкет. — Хором сказали крепыши и одновременно протянули мозолистые, широкие, словно лопаты ладони.

— И вам доброго здоровья. — Вложил я в них свои кулаки. (в темноте всё-равно не поймут)

Подсознание как будто предчувствовало, когда заставило так поступить. Кулаки сжали будто стальными тисками. Если бы дал ладони, то расплющили бы нафиг, переломали все косточки! Даже в этом случае пришлось изо всех сил сжать губы, чтоб не закричать.

"Уж не специально-ли негодники чуть не задавили"? — Думал я, тряся за спиной пальцами, восстанавливая кровообращение, когда меня отпустили. Однако по их лицам ничего было невозможно понять. Прикреплённый на уровне груди плоский камень с фосфорным мерцанием давал такой минимум света, что различалось только нечто бородатое без всяческих подробностей. Покажи братья фигу, подразни языком, сострой рожицу, всё-равно ничего не разгляжу.

Мою светящуюся пластину наконец-то заметили.

— А что, почтённый Буй, давай попросим у путника эту никчёмную безделушку. Надеюсь он не жадина. — Сказал гном стоящий справа, чуть ли не ткнув пальцем в плесень.

По ушам прям как будто резануло. И эти начинают дразнить! Ещё даже не попросили как следует, а сквалыгой обзываются. Вот фигушки им с макушком! Отдал бы, но теперь сделаю вид, что не слышал и не понял намёков.

— Ну что ты, уважаемый Тур. — Забормотал второй гном, не дождавшись ответа. — Пусть эта финтифлюшка никуда не годится, но мы с тобой щедрые господа, давай сперва что-то сами подарим. У тебя, например, есть копчёная лягушка. Пускай она без лапок, но остальное-то осталось.

— Так и быть пожертвую жабу, если ты добавишь горсть сушёных мокриц. — Поддакнул его собеседник с таким выражением, словно делает великое одолжение.

Меня тотчас передёрнуло. Нормальный человек такую гадость ни в жизнь не то, что есть, в руки брать побрезгует. Новые знакомцы видимо отлично видели при скудном освещении и сразу поняли гримасы неудовольствия.