Михаил Пузанов - Два мира(СИ)

- Прости, я не...

- Да не за что прощать. Вопрос-то справедливый. Обо всех, определенно, не помню, да никогда их в таком количестве и не знал. Только очень и очень немногие. Те, что касаются соприкосновения царства природы и человеческой цивилизации - но и этого иным историкам хватило бы на десятки научных трудов, если каждую ее надежду или тайну рассматривать в мельчайших деталях и нюансах.

- А ты сам, что, не рассказываешь о секретах природы? - Азарт постепенно сгладился, уступив место ровному, но при этом фантастически упорному любопытству. Вика, опираясь на свои постепенно обостряющиеся ощущения, чувствовала, что незнакомец не хвастается и не лжет. Действительно, что-то знает, и действительно, считает это знание совсем небольшим, несмотря на "дерзкий" смысл сказанных слов. Тем интереснее выведать у него хоть что-нибудь...

- Ну, некоторые, самые нужные теперь - время от времени описываю. Дни такие, что всех тайн не сохранишь за семью печатями, да и тайнами они перестали быть уже очень давно, а вот прилично описаны никогда не были. Так что кое-что - рассказываю, но это мелочи в сравнении с тем, что знаю или могу узнать, и совсем уж пылинка - с тем, о чем не ведаю и никогда не буду иметь даже малейшего представления.

Он улыбнулся (на этот раз грустно - вскользь отметила Вика). Позади скамейки раскинулись густые кусты сирени и шиповника. Листья с них еще не успели облететь, и в корнях вполне могли незаметно спрятаться какие-нибудь мелкие животные. Вике вдруг остро захотелось оглянуться через плечо. Отвлекаться на интуитивное желание она не стала, тем не менее будто бы увидев... Нет, просто представив себе спрятавшегося в зарослях шиповника серебристого волчонка, показавшегося бы ей совсем крохой, если бы не внимательный тяжелый взгляд его черно-синих глаз, направленный прямо в спину самой Вике. Серебристого... Или седого. Этого девушка уловить не успела. Непонятным было даже то, как маленький волчонок может быть седым, не говоря уже о пронизывающем насквозь взгляде. Она вновь сосредоточила внимание на незнакомце. Лучи солнца отсвечивали сейчас от его затемненных очков, за которыми можно было разглядеть замершие в непонятном выражении какие-то "темные" глаза: не то серые, не то синие. На лице его проскользнула удовлетворенная улыбка. Вике показалось, что ее внимание к привидевшемуся волчонку не прошло для незнакомца незамеченным. Чтобы как-то сгладить неловкую паузу, она неуверенно произнесла, пытаясь одновременно переключиться с мыслей о нежданном собеседнике и своих "звериных" ассоциаций на смысл собственных слов:

- А что за времена сейчас такие особенные?

Мужчина кашлянул. То ли это был замаскированный смешок, то ли и правда - кашель. Вике показалось, что и то, и другое одновременно. А он после секундной паузы ответил так, подцепив пальцами руки цепочку часов и приблизив к левому глазу, словно рассматривая узор на крышке:

- Нехорошее время. Или, напротив, очень хорошее. Это уж как посмотреть. С одной стороны, столько испытаний сразу Земле и людям вряд ли когда раньше выпадало, разве что в конце самой первой эпохи. С другой, если их на этот раз пройти с честью - итог будет радостным для всех без исключения. Просто два мира смыкаются - и грань между ними становится все тоньше с каждым днем.

На последней фразе незнакомца Вика вздрогнула, а взгляд ее метнулся отчего-то к "разделенному" небу. Мужчина, кстати, точно также поднял голову, смотря, правда, не на половины, а на тонкую, отсвечивающую серебром полоску мелких облаков по линии их соединения. И Вике вдруг показалось, что сейчас он оторвет взгляд от неба, возьмет зонтик и торопливо уйдет. Ощущение. Чувство. Будто бы незнакомец, смешно предположить, вдруг опомнился, понял, что зря затеял этот разговор с ней. И еще - Вика почувствовала: если мужчина сейчас уйдет, она никогда больше не увидит его и не услышит тех слов, что он хотел произнести сверх сказанного, но усомнился в их необходимости. Будто бы уже произнесенные слова, несмотря на всю странность и непривычность звучания, были вполне обычными, "безопасными", но те, что хотелось добавить - могли оказаться губительными... Нет, скорее просто опасными для кого-то из них - для него либо для нее самой, но Вика все равно хотела их услышать. Она все еще надеялась найти причины странностей в своей вере и восприятии, которые батюшка Павел назвал даром Господа или Мира, а недосказанные слова незнакомца - девушка остро чувствовала это - могли стать путеводной нитью, преддверием обнаружения ею желаемых ответов. Все эти странные и нечасто захватывающие ее интерес мысли пронеслись в голове Вики за те несколько секунд, что они с незнакомцем наблюдали разделенное небо. А потом он опустил голову и взялся за ручку зонта. Девушка ясно увидела, как по его глубинному спокойствию внутри пробежала зыбкая волна ряби - тревога и неуверенность усиливались, а над плечом промелькнул едва уловимый призрачный силуэт предостерегающе каркнувшего ворона. Это было уже похоже на испуг, правда, легкий, но для незнакомца и он, кажется, оказался непривычным. Как и прежде, доверяя своим ощущениям, она тихо-тихо спросила:

- Два мира - это ты о Мире и Боге?

Она даже подчеркнула интонацией, что слово "Мир", как и "Бог", должно быть написано с большой буквы. И спокойствие незнакомца на секунду рухнуло. Вике показалось, что там, в спрятанных за очками глазах, промелькнуло сейчас чувство сродни тоскливого изумления. А за спиной в шиповнике вновь скользнул зыбкий образ навострившего уши серебристого волчонка, к которому, кажется, присоединился теперь и таинственный ворон. Через две-три секунды ощущения сгладились, как те же круги на воде: невидимые звери пропали, на лицо незнакомца вернулась мягкая улыбка, а изумление его бесследно потонуло все в том же ровном внутреннем штиле. Наконец, он ответил:

- Да. Можно сказать и так. Пожалуй, самые лучшие слова для определения этой Сути из всех, какие я слышал. А накопилось их за века изрядно.

Слово "Сути" он подчеркнул также, как сама Вика - слово "Мир". Девушка улыбнулась, чувствуя, что сейчас черед говорить незнакомца. Он пристально посмотрел на девушку и покачал головой. Скорее задумчиво, чем отрицательно или недоуменно. Потом вздохнул, как-то совсем уж по-старчески, и заговорил пространнее. Вике показалось, что ему привычны именно пространные, обстоятельные рассказы, просто в их разговоре незнакомец почему-то отступил от своей традиции и с большой неохотой теперь к ней возвращается...

- Эти слова много раз изменялись. И по смыслу, и в сущности. Именно Суть оставалась неизменной. Люди известной нам цепочки эпох, которая скоро завершится, произошли из природы, от Мира, как верно подметил Дарвин, замкнув собой заданную ею эволюционную цепочку видов. Но стали все вместе - Богом, и здесь уже правы верующие, ведающие и знающие. Проблема лишь в том, что очень немногие понимают и принимают непротиворечивость этих двух толкований происхождения человека.