Наталья Маркелова - Мар. Червивое сердце

— Клянусь, — сказал я, не задумываясь.

Над соснами промчался ветер, забили сотни невидимых крыльев, и в лесу вдруг стало так морозно, что меня начал бить озноб.

— Брр, как же холодно, словно вдруг вернулась зимняя стужа или рядом гончие Холодной Госпожи, — пробормотала Стелли. — Как бы нам тут не околеть.

— Нет, Холодная Госпожа охотится только зимой, — пробормотал я, леденея даже от одной мысли о встрече с ней.

Столкнуться с Холодной Госпожой в лесу, не имея и искорки живого огня, означало верную смерть. Холодная Госпожа не знала пощады.

— Я думаю, мы недалеко ушли от костров, — если что, сумеем добежать. — Стелли оглядывалась по сторонам в поисках людей и огня.

И действительно, на стволах сосен заиграли отблески пламени. Неужели мы так быстро вышли к людям? В отличие от Стелли, я был убеждён, что мы довольно далеко от окраины леса, а моя интуиция ни разу меня не подводила.

— Сейчас согреемся, — обрадовалась Стелли.

Мне и самому нестерпимо захотелось к костру, но при этом меня охватило странное беспокойство. Я пошёл за Стелли, но всё же решил быть начеку.

Огонь горел на крохотной полянке, его со всех сторон окружали молчаливые сосны. У самого огня сидела старуха. Пламя бросало отсвет на её лицо и руки, отчего те казались красными.

— Проходите, детки, погрейтесь, — прошамкала она, завидев нас.

— С удовольствием. — Стелли уже протягивала руки к пламени.

— Благодарствую, матушка, — осторожно пробормотал я, разглядывая старуху. В памяти тут же возникли образы всех сказочных колдуний, о которых я слышал и читал.

— Ну что ты так на меня уставился, — усмехнулась старая женщина, — ты и сам не меньше похож на персонажа страшных сказок, чем я.

— А на кого похожа я? — улыбнулась Стелли, чтобы смягчить разговор.

— На принцессу, заблудившуюся в лесу и попавшую в Волшебную страну, — ответила ей с улыбкой старуха. Я заметил, что во рту у неё было всего два передних зуба.

— Если бы, — вздохнула Стелли.

— Осторожней в этом лесу с желаниями и клятвами, — шикнула на неё старая женщина, — особенно в такую ночь.

— А что плохого оказаться в сказке?

«Стать частью легенды», — прошептала мне память.

— О, глупые люди, вы всегда запоминаете из сказок только счастливый конец, те усилия, те страдания, какими он добыт, вы упускаете из виду. А ведь они иногда превышают стоимость вознаграждения. Хотите узнать, каким будет ваш счастливый конец? И будет ли он счастливым?

— Да, — вдруг став серьёзной, сказала Стелли.

— Нет, — выдохнул я.

И голос памяти вновь ожил во мне, на этот раз он говорил с хрипотцой старухи Эгу: «Никогда не спрашивай гадалок о своей смерти, Мир. Никогда».

— Всегда вместе. Одна общая судьба!!! Вот ваш конец! — Старуха схватила Стелли за руку и подтащила к себе, а затем заглянула ей в глаза. — Твоё желание сбудется, но ты об этом не узнаешь, пока не станет слишком поздно. У тебя слепое сердце.

— Пустите меня! — Стелли попыталась вырвать руку из цепких пальцев.

Я порылся в кармане, собрал в горсть лежавшую там соль и швырнул в лицо ведьме. Соль я брал с собой всегда, когда шёл на Болота. Нечисть её очень не любит. И вот сейчас старуха отпустила девочку, скрючилась и осела на землю, тая, точно снежная баба под лучами солнца, а потом из старых тряпок, служивших ей одеждой, выбрался Красный заяц. Зашипел, показывая длинные передние зубы, и побежал прочь.

— Как ты догадался? — Стелли вся дрожала. — Как?

— Не знаю, — честно сознался я, — просто я за тебя испугался.

— Ведь всё, что она сейчас сказала, это же неправда?

— Да, она болтала какую-то несвязную чушь.

— Чушь ли?.. — Стелли села на бревно, лежавшее рядом с костром, и задумчиво принялась ворошить огонь палочкой.

— Ведь ты всё-таки что-то попросила у Красного зайца? — не удержался я.

— Да, Мир, прости, что соврала тебе. Я попросила, чтобы мы всегда были вместе, чтобы были рядом, чтобы у нас была общая судьба. Просто я никогда не была такой счастливой, как сегодня. Что плохого, если мы останемся друзьями на всю жизнь?

Я сел на бревно рядом с девочкой и сказал ей:

— Спасибо.

— За что? — удивилась она.

— За то, что ты мой друг.

— Если бы ты только знал, какая я глупая, ты бы так не говорил.

— Зато ты красивая, — вдруг сказал я.

Стелли расхохоталась, и я засмеялся вместе с ней.

Мы сидели у костра, пока тот не потух, затем поднялись и пошли искать выход из леса. В вершинах сосен просыпалось солнце, протягивая к нам тоненькие нежные лучики, роса у наших ног переливалась яркими искорками, и воздух был невероятно прозрачным и чистым. Но вскоре лес закончился, мы вышли к окраине Доллина.

— Мы ещё увидимся сегодня? — спросила меня Стелли.

— Обязательно, если ты придёшь.

— Тогда до встречи. — Стелли помахала мне рукой и нырнула под покров леса, здесь наши дороги с ней расходились. А я отправился по тропинке к городу, любуясь тем, как солнце золотит его крыши и шпиль на охранной башне. В эту минуту я искренне любил свой город, да что там, я любил весь мир вокруг меня за то, что в нём есть Стелли.

А ПОТОМ БЫЛА ГРОЗА. Она разразилась, едва я ступил на порог дома, и продолжалась весь день. Я лежал на кровати в своей комнате и слушал, как дождь стучит по крыше, — о том, чтобы выбраться в лес, и речи быть не могло. Признаться, меня терзала мысль, что я не сдержал слова, данного Стелли, и я утешал себя лишь тем, что девочка и сама едва ли рискнёт выйти под этот ливень. А ещё у меня было много времени, чтобы обдумать произошедшее. Иногда мне начинало казаться, что всё это мне приснилось: Стелли, дом на Болотах, Красный заяц и тот праздник, где я играл на лютне. Неужели это всё могло произойти со мной? Неужели может быть так хорошо? Наконец я уснул и проспал весь день и всю ночь без каких-либо сновидений. Встал я рано, позавтракал с отцом, который даже не спросил, где я пропадал накануне. (Вряд ли он даже заметил моё отсутствие.) Затем он заперся в мастерской, а я, прихватив с собой хлеба и молока, поспешил к Болотам. Стелли уже ждала меня там. Судя по шумному, сбивчивому дыханию, она всю дорогу бежала и добралась до Болот лишь чуть раньше меня.

— Думала, не удастся сбежать, — выдохнула она. — Няньки прожужжали мне все уши о том, как опасно бродить по лесу в одиночку и как они за меня волнуются. Но на самом деле они боятся вовсе не за меня, а за себя самих. Отец шкуру с них спустит, если со мной что-нибудь случится.

Мне очень хотелось спросить Стелли, чья же она дочь, но я сдержался — захочет, сама расскажет. Да и какая мне разница.

— Пойдём скорее, мне не терпится открыть тот сундук. Я за вчерашний день вся извелась, представляя себе, что мы в нём обнаружим.