Клайв Стейплз Льюис - Лев, колдунья и платяной шкаф

— Ну и что, — ответил Эслан. — Его предательство было совершено по отношению к другим, а не к вам.

— Вы забыли Тайную Магию? — спросила Колдунья.

— Предположим, забыл, — печально ответил Эслан. — Расскажите нам о Тайной Магии.

— Рассказать вам? — повторила Колдунья, и голос её вдруг стал ещё пронзительнее. — Рассказать, что написано на том самом Каменном Столе, возле которого мы стоим? Рассказать, что высечено словно ударами копья на жертвенном камне Заповедного Холма? Вы не хуже меня знаете Магию, которой подвластна Нарния с давних времён. Вы знаете, что, согласно ей, каждый предатель принадлежит мне. Он — моя законная добыча, за каждое предательство я имею право убить.

— A-а, — протянул мистер Бобр, — вот почему, оказывается, вы вообразили себя королевой: потому что вас назначили палачом!

— Спокойно, Бобр, — промолвил Эслан и тихо зарычал.

— Поэтому, — продолжала Колдунья, — это человеческое отродье — моё. Его жизнь принадлежит мне, его кровь — моё достояние.

— Что ж, тогда возьми его! — проревел бык с головой человека.

— Дурак, — сказала Колдунья, и жестокая улыбка скривила ей губы. — Неужели ты думаешь, твой повелитель может силой лишить меня моих законных прав? Он слишком хорошо знает, что такое Тайная Магия. Он знает, что, если я не получу крови, как о том сказано в Древнем Законе, Нарния погибнет от огня и воды.

— Истинная правда, — сказал Эслан. — Я этого не отрицаю.

— О Эслан, — зашептала Сьюзен ему на ухо. — Мы не можем. Я хочу сказать: ты не отдашь его, да? Неужели ничего нельзя сделать против Тайной Магии? Может быть, можно как-нибудь подействовать на неё?

— Подействовать на Тайную Магию? — переспросил Эслан, обернувшись к девочке, и нахмурился. И никто больше не осмелился с ним заговорить.

Всё это время Эдмунд стоял по другую сторону от Эслана и неотступно смотрел на него. У Эдмунда перехватило горло, он подумал, не следует ли ему что-нибудь сказать, но тут же почувствовал, что от него ждут одного: делать то, что ему скажут.

— Отойдите назад, — сказал Эслан. — Я хочу говорить с Колдуньей с глазу на глаз.

Все повиновались. Ах, как ужасно было ждать, ломая голову над тем, о чём так серьёзно беседуют вполголоса Лев и Колдунья!

— Ах, Эдмунд! — сказала Люси и расплакалась.

Питер стоял спиной ко всем остальным и глядел на далёкое море. Бобр и бобриха взяли друг друга за лапы и свесили головы. Кентавры беспокойно переступали копытами. Но под конец все перестали шевелиться. Стали слышны даже самые тихие звуки: гудение шмеля, пение птиц далеко в лесу и шелест листьев на ветру. А беседе Эслана и Колдуньи всё не было видно конца.

Наконец раздался голос Эслана.

— Можете подойти, — сказал он. — Я всё уладил. Она отказывается от притязаний на жизнь вашего брата.

И над поляной пронёсся вздох, словно всё это время они сдерживали дыхание и только теперь вздохнули полной грудью. Затем все разом заговорили.

Лицо Колдуньи светилось злобным торжеством. Она пошла было прочь, но вновь остановилась и сказала:

— Откуда мне знать, что обещание не будет нарушено?

— Гр-р-р! — взревел Эслан, приподнимаясь на задние лапы. Пасть его раскрывалась всё шире и шире, рычанье становилось всё громче и громче, и Колдунья, вытаращив глаза и разинув рот, подобрала юбки и пустилась наутёк.

Как только Колдунья скрылась из виду, Эслан сказал:

— Нам надо перебираться отсюда, это место понадобится для других целей. Сегодня вечером мы разобьём лагерь у брода через Беруну.

Конечно, все умирали от желания узнать, как ему удалось договориться с Колдуньей, но вид у Льва был по-прежнему суровый, в ушах у всех ещё звучал его грозный рык, и никто не отважился ни о чём его спрашивать.

Солнце уже высушило траву, и они позавтракали прямо на лужайке под открытым небом. Затем все занялись делом: одни сворачивали шатёр, другие собирали вещи. Вскоре после полудня они снялись с лагеря и пошли к северо-востоку; шли не спеша, ведь идти было недалеко.

По пути Эслан объяснял Питеру свой план военной кампании.

— Как только Колдунья покончит с делами в этих краях, — сказал он, — она вместе со всей своей сворой наверняка отступит к замку и приготовится к обороне. Возможно, тебе удастся перехватить её на пути туда, но поручиться за это нельзя.

Затем Эслан нарисовал в общих чертах два плана битвы, один — если сражаться с Колдуньей и её сторонниками придётся в лесу, другой — если надо будет нападать на её замок. Он дал Питеру множество советов, как вести военные действия, например: «Ты должен поместить кентавров туда-то и туда-то», — или: «Ты должен выслать разведчиков, чтобы убедиться, что она не делает того-то и того-то». Наконец Питер сказал:

— Но ведь ты будешь с нами, Эслан.

— Этого я тебе обещать не могу, — ответил Эслан и продолжал давать Питеру указания.

Вторую половину пути Эслан не покидал Сьюзен и Люси. Но он почти не говорил с ними и показался им очень печальным.

Ещё не наступил вечер, когда они вышли к широкому плёсу там, где долина расступилась в стороны, а река стала мелкой. Это были броды Беруны. Эслан отдал приказ остановиться на ближнем берегу, но Питер сказал:

— А не лучше ли разбить лагерь на том берегу? Вдруг Колдунья нападёт на нас ночью?

Эслан, задумавшийся о чём-то, встрепенулся, встряхнул гривой и спросил:

— Что ты сказал?

Питер повторил свои слова.

— Нет, — ответил Эслан глухо и безучастно. — Нет, этой ночью она не станет на нас нападать. — И он глубоко вздохнул. Но тут же добавил: — Всё равно хорошо, что ты об этом подумал. Воину так и положено. Только сегодня это не имеет значения.

И они принялись разбивать лагерь там, где он указал.

Настроение Эслана передалось всем остальным. Питеру к тому же было не по себе от мысли, что ему придётся на свой страх и риск сражаться с Колдуньей. Он не ожидал, что Эслан покинет их, и известие об этом сильно его потрясло. Ужин прошёл в молчании. Все чувствовали, что этот вечер сильно отличается от вчерашнего вечера и даже от сегодняшнего утра. Словно хорошие времена, не успев начаться, уже подходят к концу.

Чувство это настолько овладело Сьюзен, что, улёгшись спать, она никак не могла уснуть. Она ворочалась с боку на бок, считала белых слонов: «Один белый слон, два белых слона, три белых слона». — но сон всё к ней не шёл. Тут она услышала, как Люси протяжно вздохнула и заворочалась рядом с ней в темноте.