Марсель Эме - Как запело дерево

Я прочел книгу о перепончатолапых. Я узнал, что такие кайры, как мой Пик-Квик, водятся в северных морях и устраиваются тысячными колониями по берегам Лабрадора и Гренландии — это те самые знаменитые гнездовья, о которых рассказывал дедушка. Летом они пролетают наши места по пути на материк. Несколько сотен обосновалось как раз в заповеднике, на Рузике, где есть подходящие для них условия. Птенцы, которые рождаются здесь, уже никуда не улетают. Должно быть, Пик-Квик — уроженец островов.

Наш рыжий кот Чемпион смирился с пребыванием Пик-Квика. Во всяком случае, он не осмеливается выпускать когти и шипеть на пего.

Все идет прекрасно!

Однажды в июле дедушка собрался за дорадами в Шемине — так называются скалы за Рузиком. Он потер нос большим пальцем и сказал:

— Возьмем с собой Пик-Квика. Интересно, как он поведет себя рядом с гнездовьем кайр.

Мне тоже было интересно. На мгновение у меня сжалось сердце, но я убедил себя, что Пик-Квик не удерет. Он ведь уже привык к миру людей. Все вышло так, как я и думал.

Пик-Квик, стоя на своем посту, уделил некоторое внимание стае глупышей, охотившейся за рыбешками, но, когда дедушка подошел к скалам, где гнездились кайры, Пик-Квик даже не ответил на призывные крики собратьев. Он и головы не повернул на их оглушительное пик-квиканье.

Дедушка краем глаза наблюдал за ним.

— Он делает вид, что не узнает своих. Они ведь что-то рассказывают ему на своем наречии, и Пик-Квик все понимает! Чертов пингвин! Я-то думал, что он начнет трещать еще громче, чем они.

— Он бросил у нас якорь, дедушка. И потом, Пик-Квик, наверное, помнит, как его преследовали взрослые кайры.

— Может, и так. И все же удивительно, что он так себя повел…

Но я был рад, что Пик-Квик не обратил внимания на своих сородичей. Теперь я убедился, что он никуда не уйдет.

Июль… Август… Сентябрь…

Последние отдыхающие складывают чемоданы. Из бухты исчезают прогулочные яхты. Через несколько дней мне идти в школу.

В воздухе разлита какая-то печаль, но дни стоят чудесные. Утром легкая дымка окутывает море за Сен-Жильда и цепочку островов. К десяти часам жаркие лучи солнца рассеивают туман и освещают вересковые заросли на Срединном острове, каменистые отмели Зильека и песчаные берега острова Край Света. Стрелка барометра не сходит с пометки «ясно». Море спокойно, словно озеро, а к вечеру поднимается легкий ветерок. Дедушка почти все время ловит креветок — такого изобилия я не помню. И только «королевский букет»! Настоящий триумф! Иногда мы поднимаем по два килограмма за день.

— Давно в сентябре не было такого улова, — говорит дедушка.

Пик-Квик, как всегда, на носу. Мы так привыкли к его присутствию, что почти не замечаем его…

Дедушка поднимает корзину, открывает крышку и точным движением снимает латунную проволоку, к которой крепится приманка. Креветки копошатся по углам. Дедушка опрокидывает корзинку над ведром, и оттуда падает целый поток креветок.

— На первый взгляд граммов двести, дедушка.

— Тогда порядок, малыш.

Я протягиваю ему прут с зелеными крабами. Он насаживает приманку и снова закрывает корзину. «Пенн-дю» возвращается к зарослям ламинарий. Дедушка знает это место как свои пять пальцев — не ошибается и на двадцать сантиметров.

— Давай!

Я спускаю корзину за борт, и она, вращаясь, погружается в зеленую воду. На трехметровой глубине, словно волосы великанов, колеблются огромные водоросли.

В эту среду, 14 сентября, накануне начала занятий, мы были в проливе Черное Масло и в защищенном от ветра месте вытряхивали сети. Мы наловили массу барабулек, но начинался отлив, и в сети занесло много водорослей.

Не так-то просто было все это вычистить.

Мы с дедушкой стояли друг против друга и, выбирая из водорослей барабулек, складывали сеть на корму. Вдруг Пик-Квик встрепенулся, забил крыльями — сначала тихо, потом все быстрее и быстрее — и стал как-то по-особенному вскрикивать. Я никогда не слышал, чтобы он так кричал. Что-то вроде «пи-и-и-к-вик-вик-ик». И так жалобно, словно ему было больно. Он бегал по палубе, не останавливаясь ни на секунду, вытягивал шею, и крики его становились все пронзительнее. Они были похожи на протяжный, режущий слух свист. Мы прекратили работу.

— Что с ним, дедушка?

Дедушка пожал плечами.

— Не знаю… Может, ему взгрустнулось…

Мне показалось, что дедушка что-то недоговаривает. Он затянулся и задымил трубкой, как паровоз.

Беспокойство Пик-Квика росло с каждой минутой, и вдруг он застыл на носу, раскрыл крылья, словно собирался нырнуть.

— Пик-Квик! — закричал я. В горле у меня пересохло.

Он чуть повернулся и посмотрел на меня круглыми глазами. Не знаю почему, но в этот момент я понял: он сейчас уйдет. Сердце мое разрывалось на части.

— Пик-Квик!

Я бросился, чтобы удержать его. Я почти коснулся его крыльев, но он уже был в море.

Он плыл очень быстро, прямо вперед и стремительно удалялся, наполовину высунувшись из воды. Я следил за его черной шапочкой и темной спиной, которые, словно две шайбы, скользили по морю.

— Пик-Квик, Пик-Квик, вернись!

«ПИК-КВИК!»

Он мне ответил, клянусь вам. Он ответил, но не остановился. Дедушка положил руку мне на плечо.

— Он ушел, Льомик, он ушел, и так даже лучше. Вспомни: мама предупреждала тебя, что в один прекрасный день Пик-Квик уйдет на свободу, и ничто в мире не сможет удержать его. Я тоже знал это, но боялся тебе сказать.

Слезы текли у меня по щекам.

— Дедушка, это же нечестно. Нечестно. Пик-Квик мой.

— Пик-Квик — кайра, малыш, морская птица. Инстинкт заставил его уйти. Он послушался голоса крови и присоединился к своим. Настало время, когда кайры готовятся к ежегодному перелету в ледяные земли Арктики.

Мне совсем не стыдно плакать. Дедушка делает вид, что не видит моих слез.

— Он ушел, потому что должен был уйти, Гильом. Его горизонты шире наших. Он подчиняется законам своего племени. Такова жизнь, малыш. Ты поймешь это, когда вырастешь.

У меня в глазах все расплывается. Я вижу искаженные очертания Пик-Квика — он словно качающийся буек. Вот он пересекает вход в бухту и плывет все дальше, дальше и дальше…

— Пик-Квик, Пик-Квик… Почему ты ушел, почему?..

— Может быть, ты его еще увидишь, — говорит дедушка, — в будущем году, в Рузике. Твой Пик-Квик подплывет к «Пенн-дю».

Но я знаю, что больше никогда его не увижу. Прощай, Пик-Квик, прощай… Мы дружили целое лето…

Когда «Мой друг Пик-Квик» должен был уже вот-вот выйти в свет, на северный берег Бретани обрушился «черный прибой», вызванный крушением гигантского нефтяного танкера на скалах Портсаля. Порт-Блан и все острова, окаймляющие бухту, — Плугрескан, Ле-Сет-Иль — и отмели, там, где обычно рыбачил «Пенн-дю», сильно пострадали от этой катастрофы.