Вероника Батхен - Королева роз

— Я мастер Эктор Хэмбли, это мой брат — Кей. Благословен Господь, посылающий гостя в дом.

Коня отвели в конюшню, Ланселот потребовал у слуг горячей воды и сухую одежду, приказ был выполнен медленно и неохотно.

После заката солнца подали ужин. Есть Ланселоту не хотелось, да и пища не располагала к приятной трапезе. Хлеб дурно пропекся, мясо оказалось с душком, от вина свело скулы. В большом зале гулял сквозняк, пара вытертых гобеленов по стенам не защищала от непогоды. Братья вышли к столу, но были неразговорчивы и сердиты. Вместе с ними за стол село десятка полтора стражников — для защиты такого замка не хватит, — по привычке подсчитал Ланселот.

После вечерней молитвы тотчас потушили факелы и люди улеглись спать. Ланселоту предоставили огромную кровать с балдахином. Судя по запаху розового масла и ароматических притираний, когда-то в этой кровати спала мать мальчиков. Ланселот уснул почти мгновенно и во сне — впервые за многие месяцы — увидел Гвиневру. А пришел в себя уже в темнице, связанный по рукам и ногам.

Сэр Арчибальд Хэмбли, хозяин замка Лавенгем и отец пятерых братьев, покинул родовое гнездо три года назад и переселился в свое западное поместье. После смерти супруги он женился во второй раз на пятнадцатилетней богатой наследнице. Дети не приняли мачеху-сверстницу и, во избежание ссор, сэр Арчибальд решил дать сыновьям возможность пожить самим. А, дабы дети в его отсутствие не поубивали друг друга, он взял с них клятву, что ни один не поднимет руку на брата. Ослушника же пообещал лишить наследства и отцовского благословения.

Старый рыцарь оставил сыновьям крепкий замок, верную дружину и покорные, богатые деревни. Но за три года сорванцы настроили против себя всю округу. Ошалев от безнаказанности, они травили собаками скот, вытаптывали поля, охотились в чужих угодьях. Соседи молили Бога избавить их от этой чумы египетской, и только грозное имя старшего Хэмбли пока удерживало их от попыток захватить замок и примерно наказать молокососов.

Старший из братьев, Эгберт, когда-то служил оруженосцем у короля Пелленора, за Римский поход был посвящен в рыцари и потому держался увереннее прочих, карая и милуя по своему усмотрению. Его забавы были самыми хитроумными и жестокими.

Гарет, второй брат, отличался излишней полнотой и излишней же (на взгляд остальной семьи) рассудительной флегматичностью. Он целыми днями возился с собаками, предпочитая их общество любому другому, терпеть не мог человеческих криков, и, кажется, даже умел читать.

Энгус и Эктор, семнадцатилетние близнецы, уже три года могли творить все, что взбредет в их дурные головы. Оруженосцами они не служили, да и не собирались, о будущем не задумывались.

Младший, Кей, во всем подражал близнецам. Кудрявый, светлоглазый подросток выглядел насупленным ангелочком. Братья любили его и, невзирая на юный возраст, охотно позволяли участвовать во всех своих развлечениях.

Ланселот был первым за эти годы, кто всерьез попробовал урезонить юнцов. Они оскорбились — чужак сует нос в их дела, испугались — вдруг Эгберт таки-задаст им очередную взбучку — не за бесчинства, за то, что попались. И решили для пущей острастки запереть наглеца в подвал замка.

Трое суток Ланселот просидел в темнице без пищи, радуясь воде с потолка — по крайней мере, умереть от жажды ему не грозило. Он был раздосадован задержкой, но пребывал в полной уверенности, что с приездом старших недоразумение разрешится. Рыцарь даже не представлял себе, что в замке сеньора может твориться подобное безобразие.

Эгберт и Гарет вернулись к вечеру воскресенья. Вместе с младшими они посмеялись над участью незадачливого соседа (имя рыцаря парни запамятовали). Решили допросить чужака «со всей строгостью», устроить потеху — например, посадить в бочку с вином или заставить бороться с медведем, а потом вывезти из замка верхом на шелудивом осле и отпустить на все четыре стороны. К тому же, Эгберту приглянулся меч незнакомца, а близнецам — великолепный боевой конь. Развлечение назначили на следующее утро.

Четверо дюжих стражников выволокли Ланселота из камеры, разрезали веревки на ногах и потащили в большую залу. Там за столом собралось все семейство. В помещении было светло — день выдался неожиданно ясным для октября. Ланселота бросили на пол, застланный несвежей соломой. Под дружный смех он с третьей попытки поднялся на ноги. Он все еще удивлялся, почему его до сих пор держат связанным. Мальчишки, должно быть, запутали братьев…

Ланселот от неожиданности выругался — с верхнего стола в него полетела оленья кость.

— Как Вы себя чувствуете, сэр рыцарь? Сладко ли вам спалось? — приятным на слух, почти бархатным голосом спросил старший из братьев.

— Не беспокоили ли вас блохи? — подхватил уже знакомый рыцарю Эктор — его физиономия все еще выглядела плачевно.

— Не покусали ли вас крысы? — радостным тенорком вставил Кей.

— Довольны ли вы нашим гостеприимством, добрый сэр? — ехидно закончил Энгус.

Ланселот не знал, что ответить, как ответить, как вообще разговаривать с этими людьми. Потому промолчал.

— Кажется, крысы откусили ему язык! — захихикал Кей. — Добрый сэр теперь может просить милостыню на дорогах.

— Не пугайте гостя! — притворно-яростно рявкнул Эгберт. Рыцарь, наверное, голоден… Эй, подать завтрак благородному сэру!

Слуга поставил перед Ланселотом полную миску каких-то объедков, огрызков, шкурок, обильно политую кислым пивом. От запаха рыцаря замутило — лихорадка еще не прошла и чувствовал он себя скверно. Да и голод давал о себе знать.

— Угощайтесь, прошу вас, не стесняйтесь! Ах да, у вас же связаны руки… Это не страшно — вы можете последовать примеру наших борзых. Или у вас пропал аппетит? Какая досада! — братья дружно расхохотались.

Ланселот до сих пор не понял, что делать. Его лицо покрылось липким, холодным потом — от болезни или от тихого бешенства. Хотелось взять меч и рубить этот страшный сон на кусочки, но связанных рук Ланселот не чувствовал.

— А не соизволит ли добрый сэр назвать нам свое славное имя? — молчавший до этого Гарет пристально посмотрел на пленника.

Ланселот нашел в себе силы выпрямиться и расправить плечи. На ногах он стоял с трудом.

— Я сэр Ланселот Озерный. Полагаю, вам знакомо мое имя.

— Озерный? Победитель лягушек, что ли? — начал было Кей, но глянул на старшего брата и подавился шуткой.

Лицо Эгберта медленно бледнело. Он переглянулся с Гаретом и приказал:

— Уведите!

Такого исхода Ланселот ожидал меньше всего. Он даже не стал сопротивляться страже. Ланселота затолкали обратно в подвал, почти сразу же принесли ему миску бобовой похлебки с говядиной, вино и теплый суконный плащ, а через несколько часов пришли заковывать в цепи.