Туве Янссон - Папа и море

У дверей малышка Мю повернулась и сообщила:

— Я буду спать на улице. Без кровати. Кровати — это глупости.

— Спи, — согласилась мама. — Можешь зайти внутрь, если пойдёт дождь.

Оставшись одна, мама повесила подкову на гвоздик над дверью. Потом подошла к окну и выглянула наружу. Она переходила от окна к окну, и отовсюду виднелось только море, море и крикливые ласточки. Земли видно не было.

В последнем оконном проёме нашлись химический карандаш, несколько мотков верёвки и нож. Мама покрутила карандаш, рассеянно нарисовала на подоконнике цветочек и красиво заштриховала листья, ни о чём особо не думая.

Папа стоял возле печки, сунув голову в трубу.

— Тут гнездо! — крикнул он из трубы. — Поэтому и не разгорается.

— А в гнезде кто живёт? — спросила мама.

Папа высунул чёрную от сажи голову.

— Какая-то бестолковая лысуха, — сказал он. — Но её нет дома — наверное, улетела на юг.

— Но она же вернётся весной! — воскликнул Муми-тролль. — К её возвращению гнездо должно быть на месте. А еду мы можем готовить на улице!

— Всю жизнь? — поинтересовалась Мю.

— Ну можно хотя бы не сразу убирать гнездо, а так, потихоньку… — пробормотал Муми-тролль.

— Ха! Очень в твоём духе, — отозвалась Мю. — Ты думаешь, эта курица поймёт, в каком темпе его убирали? Ты это придумал просто для очистки совести.

— Так что, мы действительно всю жизнь будем есть на улице? — недоумённо переспросил папа.

Все посмотрели на маму.

— Сними его оттуда, дорогой, — сказала она. — Повесим за окном. Иногда муми-тролли важнее лысух.

Мама засунула немытую посуду под кровать, чтобы в комнате стало поуютнее, и пошла на улицу поискать хорошей земли. Это был очень важный для неё поход.

Она остановилась у ступеней маяка и слегка полила морской водой розу. Та всё ещё ждала в ящике из-под сахара, в земле, привезённой из дома. Сад надо разбить на подветренной стороне. Надо найти красивое место поближе к маяку, где большую часть дня светит солнце. И там должна быть глубокая и жирная земля.

Мама искала долго. Она обошла скалу, на которой стоял маяк, дошла по вереску до мхов, покрутилась между кустарников и осин, она бродила по присыпанным песком торфяным почвам, но подходящей земли не находила нигде.

Мама никогда раньше не видела так много камней. Весь пейзаж за осиновой рощицей был сплошные камни — целое поле, заросшее серыми валунами. Кто-то любопытный вырыл посреди него большую яму. Мама подошла поближе. В яме не было ничего, кроме камней, точно таких же серых голышей. Интересно, что смотритель маяка здесь искал? Может, и ничего не искал, просто хотел немножко развлечься. Вынимал из ямы камень за камнем, а они укатывались обратно, и в конце концов он устал и ушёл.

Мама всё шла по направлению к песчаному берегу. И там она наконец-то нашла подходящую землю. Сразу за береговой линией под осинами шла глубокая полоса отличного чёрного-пречёрного грунта. Крепкая поросль меж камней пестрела яркими пятнами, жёлтыми и фиолетовыми — неожиданные буйные джунгли.

Мама запустила лапу в землю и почувствовала, как переплетаются там миллионы растущих и жаждущих корней, которые нельзя тревожить. Но это ничего. В любом случае здесь есть земля. Значит, острову можно верить.

Мама бросилась к папе, который выбирал из водорослей обломки досок. Передник хлопал на ветру.

— Я нашла землю!

Папа поднял голову.

— Привет, — сказал он. — Так что ты думаешь о моём острове?

— Другого такого в целом свете нет! — весело заверила мама. — И даже земля — на берегу, вместо того чтобы быть где-нибудь посередине острова.

— Я могу объяснить тебе это явление, — сказал папа. — Всегда спрашивай у меня, если чего-то не понимаешь. Про то, что имеет отношение к морю, я знаю всё. Смотри, волнами к берегу прибивает водоросли. Они постепенно разлагаются и превращаются в землю. То-то же! Ты ведь не знала?

Папа засмеялся и широко взмахнул лапой, точно преподнося маме в дар все водоросли мира.

И мама принялась их собирать. Она целый день таскала их на скалу, туда, где собиралась разбить сад. Водоросли того же глубокого тёплого коричневого цвета, что и земля в Муми-долине, имели и собственные оттенки: пурпурные и оранжевые.

Маме было спокойно и весело. Она грезила о морковке, картошке и редиске, как они будут расти и округляться в тепле. Она представляла, как пробиваются первые зелёные ростки, как они густеют и крепнут, как на фоне синего моря стебли гнутся на ветру под тяжестью помидоров, гороха и бобов. Теперь у семьи будет еда. Правда, всё это произойдёт только следующей весной, ну да не страшно. Теперь маме было о чём мечтать. А самой тайной и заветной её мечтой была яблоня.

День клонился к вечеру. Удары молотка, доносившиеся сверху, давно смолкли, ласточки успокоились. Мама, посвистывая, возвращалась домой через вереск с охапкой принесённых морем обломков. Папа установил на скале вдоль тропинки, ведущей к маяку, перила, чтобы маме удобнее было подниматься, перед дверью стояли две готовые деревянные кровати и маленький бочонок, папа нашёл его у моря — совсем целый. Похоже, когда-то он был зелёным.

Витая лестница теперь отчего-то пугала гораздо меньше. Главное, не смотреть вниз и думать о чём-нибудь приятном. Муми-тролль сидел за столом и раскладывал на нём маленькие круглые камушки.

— Привет, — сказала мама. — А где папа?

— Наверху, пытается зажечь маяк, — ответил Муми-тролль. — Меня с собой не взял. Он там ужас как давно.

На комоде лежало пустое птичье гнездо. Засовывая дрова в печь, мама всё ещё насвистывала. Ветер стих, солнце светило сквозь западное окно, постелило алое пятно света на полу и на белой стене.

Когда в печи затрещал огонь, малышка Мю проскользнула в комнату и кошкой взлетела на подоконник. Она прижала к стеклу нос и скорчила ужаснейшую рожу ласточкам.

Люк в потолке распахнулся, и Муми-папа сбежал по приставной лестнице.

— Хорошо горит? — поинтересовалась мама. — Ты сделал нам отличные кровати! А в бочонке можно будет солить рыбу. Просто жаль использовать его для воды…

Папа отошёл к южному окну и выглянул наружу. Мама взглянула на его хвост — так и есть: хвост был неподвижен, только кисточка возмущённо подрагивала. Мама подложила в печь дров и открыла банку селёдки. Папа молча отхлебнул чаю. Расставив тарелки для ужина, мама водрузила на стол фонарь и сказала: