Виктория Варгина - Солнечная тропа

— А я?

Акимыч улыбнулся было, но потом смерил мальчика взглядом и сказал так:

— А чего в самом деле? Деревенские ребята всегда старшим подсобляют, и мы попробуем… А пока иди-ка, Лёня, спать, и я пойду. Устал я, ровно на мне весь день воду возили. Эх, вода, водичка!..

…В эту ночь Хлопотун появился в кухне раньше обычного.

— Ждёшь? — спросил он полуутвердительно. — Это хорошо. Обувайся и пойдём.

— Куда?

— Воду в колодец возвращать, — сказал домовой, и Лёнька с грохотом слетел с лавки.

— А ты знаешь как?!

— Тише! — цыкнул на него Хлопотун. — Знаю, конечно, мне твоя помощь нужна.

— Ну, так пойдём, пойдём! — воскликнул мальчик, приходя в сильное возбуждение. — А может, инструменты какие-нибудь нужно взять?

— Не нужно, — ответил Хлопотун и, как давеча дед Фёдор, окинул Лёньку пытливым взглядом.

— Ты чего, Хлопотуша? Мы идём?

— Идём.

На улице мальчик раззадорился пуще прежнего. Он представлял, сколько радости будет завтра в деревне, если сюда вернётся вода. Очень нравилось ему и то обстоятельство, что сам Хлопотун со своими мистическими способностями не может обойтись без Лёнькиной помощи. А чуть раньше его определил в подельники Акимыч.

Лёнька оглянулся на домового. И отчего тот всё молчит, как будто воды в рот набрал? Ну вот, опять вода. Ладно, пусть себе молчит. Всё равно ему придётся заговорить, когда они придут к колодцу.

…Высоко задравший шею колодец-журавль в темноте смахивал на чудовище, которое стояло на страже подземных вод и ненароком задремало.

— Я спущусь вниз, а ты стой здесь, — распорядился Хлопотун. — Ничего не бойся и думай про воду — представляй, как она к нам возвращается. А когда я снизу закричу, то вот бутыль воды, выльешь её в колодец. Выльешь и попросишь: «Малая, позови большую!» Понял?

— Понял, — сказал Лёнька и отметил про себя, что никакой бутылки с водой, да и без воды тоже, он у домового до сей минуты не замечал.

Хлопотун вспрыгнул на колодезный сруб и исчез, словно на самом деле провалился сквозь землю.

Оставшись один, мальчик огляделся вокруг. Ему показалось, что тьма сгустилась; Лёнька поднял голову — в ночном небе он не увидел ни луны, ни звёзд. Ещё одно несоответствие уязвило его натянутые нервы: совсем перестали кричать лягушки в пруду деда Фёдора. Лёньку окружала непривычная немая темень, и можно было лишь догадываться о том, что она таила.

Неожиданно мальчик заметил какую-то тень, бесшумно двигающуюся прямо на него. У Лёньки по коже пробежал мороз. Он хотел позвать Хлопотуна, но вовремя опомнился: если это человек, домовой всё равно не появится перед ним. А главное — Хлопотун сейчас кудесничает в колодце, и мешать ему нельзя. Лёнька прижался к срубу, ощутив спиной каждое брёвнышко. Тень же оформилась в незнакомого мужчину.

— Эге, — удивился он, обнаружив у колодца перепуганного мальчугана. — Почему здесь, в такой поздний час?

— А вы? — немного оправившись от страха, спросил Лёнька.

— Хорошее дело! — рассмеялся незнакомец. — Я его спрашиваю, а он меня. Ты вообще кто?

— Я Лёнька, а вы?

— Ну, ты прям как заведённый: а вы, а вы? Я в Харино иду, да вот припозднился. Звать меня можешь дядей Гришей. А это, как я понимаю…

— Это Пески, — подсказал Лёнька.

— Вот и ладненько, недалеко мне уже… И колодец на пути попался, а то совсем жажда замучила… — дядя Гриша взялся за бадейку.

— А в колодце нет воды, — предупредил Лёнька.

— Вот те раз! Ну, дай хоть из бутылки твоей хлебну водицы, — и он потянулся к той «малой», которая должна была позвать «большую».

Лёнька обеими руками прижал бутылку к себе.

— Не могу, вы только не обижайтесь!..

— Что? — спросил мужчина, приблизившись вплотную к Лёньке. — Захожему человеку глоток воды не дашь?

В этих словах, а вернее, в том, как дядя Гриша произнёс их, было что-то такое, от чего Лёнька опять струхнул. Но он крепко помнил наказ домового.

— Честное слово, не могу! Потерпите ещё немного, дядя Гриша, в Харине напьётесь!..

— Незачем мне терпеть, — прорычал тот, — давай бутылку, быстро!

От его любезности не осталось и следа; он грубо схватил Лёньку за плечо, но мальчик вывернулся и, не выпуская бутылки, шмыгнул за угол сруба. Ночной гость криво ухмыльнулся.

— Не поможет тебе никакая «малая», ясно? — дыша злобой, процедил он.

Лёнька похолодел, а тот, кто называл себя дядей Гришей, вдруг широко, неестественно широко для обычного человека, раскинул руки, и его глаза вспыхнули зелёным огнём.

— Отдай бутылку! — видимо, в последний раз приказал он, наступая на Лёньку.

— Не отдам, — ответил мальчик.

Он стоял — словно маленький слабый росток под натиском ужасной бури — и дрожал. Однако если бы в этот миг на него ринулись все силы зла, он и тогда ответил бы им «нет».

И страшный незнакомец понял это. Он остановился, словно наткнулся на невидимую преграду, и изменился прямо на глазах: звериный взгляд потух, руки повисли, а в фигуре даже появилась какая-то согбенность.

— Уходи, — сказал мальчик, и незнакомец безропотно подчинился.

Когда темнота поглотила его, Лёнька опустился на землю и прислонился к тёплому срубу «журавля». Он поднял пылающее лицо к небу и увидел, что оно вновь полно звёзд, а мёртвая тишина сменилась обычной музыкой ночных Песков. Внезапно в эту музыку ворвалось что-то ещё, и Лёнька вздрогнул.

— Лёня-я-я! — неслось откуда-то из-под земли.

«Что это? Кто это опять?» — подумал мальчик и вспомнил:

— Да это же Хлопотун зовёт из колодца!..

Он вскочил на ноги, быстро откупорил бутыль и вылил её содержимое, исступлённо повторяя: «Малая, позови большую!..»

Через минуту из колодца выскочил Хлопотун.

— Всё, дело сделано, — с облегчением произнёс он.

— А вода?

— Что вода?

— Вода где?

— Где и положено ей быть — в колодце.

Лёнька упал на сруб и заглянул вниз. Хлопотун молча взял бадейку и стал её опускать. Вскоре ведро, полное студёной воды, вернулось назад. Лёнька пил её, пока у него не заломило зубы, плескался от радости и никак не хотел оторваться от бадейки, пока последняя струйка не вылилась на землю. После этого мальчик счастливо вздохнул… и неожиданно вспомнил.

— Хлопотун, тут без тебя такое было! Тут такой приходил, такой…

— Это один из приближённых Светоносца, — сказал Хлопотун, не дав мальчику закончить.

— Откуда ты знаешь? Ты же в колодце был. Ты… ты что, знал, что он придёт?

— Знал, — ответил домовой.

— Почему же ты мне ничего не сказал? — Лёнька почувствовал себя обманутым. — Ты должен был предупредить! Я же мог испугаться и отдать ему «малую» воду!..

Хлопотун приблизился к мальчику и взял его маленькие ладошки в свои шерстяные лапы. Это был абсолютно человеческий жест.

— Нельзя было тебя предупреждать, — сказал он, и в его голосе слышались нотки глубокой любви. — Ты должен был победить его без чужой помощи и подсказки. А иначе… иначе я бы ничего не сумел сделать в колодце, понимаешь?