Хатка Бобра - Как Веприк, сын Тетери, маманю спасал

— Тьфу!

— А верблюды ядовитые? — спросил осторожный Чудя.

— А человека он сожрать может? — добавил Веприк.

— А разговаривать они не умеют? — встрял Добрило.

— Му-у-у! — дружески сказала Дунька верблюдам.

— Брысь! — закричала Ушибевна. — Отойдите, голодранцы! Своих верблюдов нет, так на чужих нечего рот разевать!

На березовское счастье боги тоже не дремали.

— Полюбуйся, что ты сотворил, — сказала Велесу Лада, делая в воздухе изящное движение правой рукой. Тут же, как в волшебном зеркале, перед ними появилась живая картина: жадная старуха Ушибевна носилась по двору, шипела на березовских гостей и грозила им топором, чтобы не смели подходить к верблюдам.

— Да, — с гордостью согласился Велес. — Это я сотворил. Эти удивительные животные — мои создания. Они чрезвычайно умны, не боятся ни жары ни холода, никогда не устают, довольствуются самой простой пищей. Я назову их Клитемнестра, Амфибрахий, Теодор…

Прислушавшись к воплям на ушибеевском дворе, Лада с небольшим злорадством сообщила:

— Их уже назвали: Белка, Гляделка, Сопелка, Плюнька, и Горбатка.

— Горбатка, тпру, животина бестолковая! — орала тем временем Ушибевна. — Эй, Безобраз, стукни Сопелку чем-нибудь, не видишь, он крышу у сарая грызет?!

— Тьфу!

— Тьфу!

— Ах, необразованные люди, недостойные моего дара! — возмутился мохнатый бог. — Вот и старайся для них после этого!

(С тех пор на Руси верблюды не водятся. Особенно мало их в Березовке.)

— Из твоих чудесных созданий хотят шубы сшить! Ты бы хоть письмо с ними послал, кому они предназначены и зачем.

— Как я могу послать письмо, если эти деревенские жители читать никто не умеет?.. Ладно, придется с ними поговорить…

Немедленно вслед за этими словами Плюнька пожевал измазанной в свекле мордой и заявил громким голосом:

— Я Велес, мохнатый бог!

— Слава тебе Велес! — с изумлением вскричали мужики и пали на колени перед верблюдом.

— То есть я не Велес, — поправилось животное в некотором смущении.

— Ого! А верблюд-то оказывается пошутить не дурак! — с уважением отозвался Чудя, поднимаясь с колен.

— Я говорю с вами как Велес, — пояснил верблюд.

— Говоришь, как Велес, а морда у тебя похожа на зайца, — сказал Добрило, не зная, чем бы досадить подшутившему над ними говорящему зверю.

— Слушайте меня, глупые люди! — рявкнул Плюнька. — Устами этого верблюда с вами говорит звериный бог Велес. Приветствуйте и почитайте его!

Мужики снова бухнулись на колени и начали озираться.

— Устами какого верблюда? — спросил Чудя у говорящего верблюда.

— Вот этого!.. Перун вас разрази! — Велес выругался, потому что сообразил, что у верблюдов нету пальцев и он не может показать, куда нужно. — Вот! — Плюнька мотнул мордой у колен, пытаясь указать на себя самого.

— Где? — вытянули шеи мужики, думая, что животное тычет себе под ноги, где, наверно, прячется какой-нибудь малюсенький верблюдик, специально сотворенный Велесом как свидетельство его силы и мастерства.

— Я! — заорал верблюд.

— Слава тебе!.. — закричали все присутствующие в один голос. Дальше — кто сказал «Велесе», а кто — «верблюде».

— Я прислал вам в помощь этих чудесных животных! Они сильнее быка и могут с легкостью передвигаться по глубокому снегу. На спине у них жировые запасы в виде горбов, так что верблюды могут целых две недели прожить без корма. Посмотрите в корзинах — там есть все, что нужно для вашего путешествия: сушеные фрукты, хлеб, мясо, горшки, ножи, лук со стрелами, ковры, ветки для костра и прочее. Видите длинные колья, привязанные к бокам одного из верблюдов? Это юрта — кочевой дом, как у печенегов. Ее можно собирать в дороге и накрывать коврами, а потом разбирать и везти дальше.

— Слава тебе! — хором ответили березовцы, роясь в огромных круглых корзинах, висевших у верблюдов с каждого бока.

Чудя открыл одну корзину и обнаружил пару больших свекол, засунутых, видимо, запасливым Гляделкой поверх горшков с едой. Гляделка кротко моргнул голубенькими глазками. Чудород быстро прикрыл корзину и погрозил верблюду пальцем.

— Курага, чернослив, сушеные финики, дыня в сахаре, изюм, жареные бананы, маринованные грибочки… — перечислял Велес. — Персики в меду, яблоки моченые, соленые огурцы… не мешайся, бабуся, и банан на место положи!.. про яблоки моченые я говорил?

Ушибевна разинула свой людоедский рот и заныла:

— Подарки царские кому попало раздают, а меня, бабулю, и забыли. Бабуля старенькая, никто ей не поможет, сироток ее не пожалеет…

И великаны Безобраз с Кривоногом загудели самым подлым образом:

— Никто нас не пожалеет, сироток…

Ладно, ладно, — поморщился говорящий верблюд. — Пусть корова ваша старая весной сама собой опоросится.

— Чудо! — радостно сказал Добрило.

— Конечно, чудо, — с недовольным видом подтвердила Ушибевна. — Коровы-то телиться должны, а не пороситься!

— М-да, — пробормотал Велес. — Но теперь уж ничего не поделаешь, слово мое крепко. Ничего, разок опоросится, небось не умрет.

(И действительно: по весне ушибеевская Милка родила восемнадцать розовых здоровеньких поросяток. К большой, между прочим, радости своих хозяев.)

— Ну, прощайте. Скатертью вам дорога, — пожелал звериный бог.

Плюнька несколько раз удивленно пожевал волосатыми мягкими губами, но больше слова из него не шли. Плюнька подумал и потянулся за соломой на крыше.

— Удивительное дело, — молвил Чудород. — Нас никто не спросил — снарядили нас в дорогу и счастливого пути пожелали. На ноги поставили, значит, петь-плясать заставили! И правда чудо чудное!

— Да, — согласился с ним Добрило. — Похоже, пол-Киева ждут-не дождутся, когда мы в Африку уедем. А там уж все соберутся и помогать начнут: и греки, и войско княжеское, и Аника-воин, пожалуй, тут же отыщется!

— И Илья Муромец, — добавил Чудя.

— Так что — едем? — спросил Веприк.

Оба его товарища ухмыльнулись и дружно кивнули.

— Бабуля, — обратился с просьбой к хозяйке Добрило, — ты бы сенца животным нашим выдала… или хоть соломки. Мы заплатим! Хочешь серебром, хочешь мехами.

— Хочу! — сразу оживившись, блестя от жадности маленькими глазками сказала Ушибевна. — И серебром хочу и мехами. И золотом и алмазами. И — что еще у вас там есть?

Весь день путешественники знакомились с верблюдами и устраивали их на ночлег: гладили и чесали мохнатых животных, дивились их росту и гордому виду, кормили, водили по двору за уздечку, рассматривали подарки в корзинах. Потом осмелели: посадили Дуняшку верхом на Белку, между высокими горбами и долго ее катали. Горбатка сам подошел к Веприку и, подогнув сначала передние, а потом задние ноги, улегся на землю перед ним. Юный березовец с опаской устроился между горбами и ойкнул от страха, когда верблюд встал, высоко подняв седока на себе, гораздо выше, чем на лошади или на заборе. Веприк сначала все хватал в обнимку передний горб и сползал то на один то на другой бок — под хохот товарищей, но Горбатка вышагивал так плавно, что мальчик скоро перестал бояться.