Молдавские сказки

— Сколько он еды съедает?

— Двенадцать печей хлеба, двенадцать жареных коров и двенадцать бочек вина выпивает.

— Ну-ка, посмотрим, съем ли я столько.

Ел Кэлин дурень, ел, все одолел, а последнюю бочку вина не смог выбить и говорит:

— Вот на столько дракон меня сильнее.

Тут явился дракон.

— Добрый день, дракон-собака!

— Здравствуй, Кэлин дурень.

— Пришел я отнять у тебя царевну.

— Нет, царевну не отнимешь.

— Выходи на бой!

— Вот только покушаю.

— Я твою еду всю съел.

— Мне будет легко, тебе тяжело.

— Выходи на бой!

— Давай!

Бились они, бились, чуть было дракон не поддался да и говорит:

— Давай я обернусь красным пламенем, а ты зеленым.

Но ошибся дракон, потому что красное пламя мягче, зеленое тверже.

Тут высоко над ними пролетел ворон, и змей ему крикнул:

— Ворон, ворон, окуни свои крылья в воду и погаси это зеленое пламя.

А Кэлин дурень крикнул:

— Пресветлый царь, окуни свои крылья в воду и погаси это красное пламя.

Как услышал ворон такие слова, — понимаете, как его возвысили! — сразу полетел по воду. Полил ворон воду на красное пламя, и столько из него крови потекло, что дошла Кэлину дурню по колена.

Взял он царевен и пошел в обратный путь.

Прошел мимо Золотого леса, взял и старшую царевну и привел всех братьям. И сказал им так:

— Братцы, этих двух берите вы, а средняя моя.

Легли они все спать. А старшие братья порешили меж собой: убить Кэлина дурня невозможно; отрежут они ему ноги, заберут царевен, отнесут к царю и скажут, что сами их вызволили.

Пока Кэлин дурень спал, отрезали они ему ноги, забросили их далеко (а то бы он их приклеил, так как был заколдован), забрали царевен и ушли. А он так истомился в битвах, что и не почувствовал ничего.

Проснулся Кэлин дурень наутро и видит — ноги у него отрублены. Что тут делать? Пополз он потихоньку и дополз до Золотого леса. Потом полз еще три дня и три ночи и очутился перед распрекрасным замком — гляди, не наглядишься.

Вдруг слышит: в замке кто-то так жалобно поет, что сердце разрывается. Полез он потихоньку по лестнице и увидел того добра молодца, который руки себе оторвал у драконов.

— Добрый день, богатырь.

— Здравствуй, Кэлин дурень. Что с тобой случилось?

Рассказал ему Кэлин дурень все, что с ним приключилось.

— Давай побратаемся!

— Давай!

— А ты кто такой? — спрашивает его Кэлин дурень.

— Я, — говорит, — царский сын, и все эти леса были вотчиной отца моего, но драконы их у нас отняли; да с тех пор, как ты перебил драконов, мы снова получили власть над лесами. Только я, как безрукий, проживаю здесь.

Обхватил Кэлин дурень руками царевича за шею, тот его взвалил на спину и так они гуляли по лесу. Вот однажды заслышали они возню в кустарнике. Говорит побратим Кэлину дурню:

— Я поднесу тебя тихонько, а ты хватай руками, что там будет.

Поднес он Кэлина дурня, а тот схватил драконшу, что в тот раз от него сбежала. И говорит ей:

— Приделай мне ноги, а ему руки, не то убьем тебя.

— Вот там, — отвечает драконша, — в сажени отсюда есть озерцо; окунись в него и отрастут у тебя ноги, а у этого руки.

А Кэлин дурень хитрый был:

— Окунись прежде ты.

— Нет, окунитесь вы.

Сорвал Кэлин дурень веточку зеленую, окунул ее в воду и веточка мигом засохла; стал он осыпать драконшу тумаками за то, что та их иссушить хотела.

— Ай, ай, прошу, не бей меня, вот справа другое озеро.

Окунул в него Кэлин дурень сухую веточку и вытащил зеленую. Тогда он и сам полез в воду и вылез с ногами, а побратим его с руками. Взяли они да и убили драконшу, а то она бы им все равно козни чинила.

Отошли они оттуда, и говорит Кэлин дурень:

— Теперь мне надо идти жену искать, но прежде пойдем в другое место, к Рыжему царю, о котором я тебе рассказывал.

Собрались они в путь и пошли. Когда проходили по лесу вблизи царского двора, набрал Кэлин дурень полный платок орешков. Дошли до ворот дворца и слышат гомон великий. Они-то были одеты в платье крестьянское — ицары да кожухи, кимирами подпоясанные. А старуха, что у ворот стояла, наша, простая баба была.

— Добрый вечер, тетушка.

— Здравствуй, добрый молодец.

— А что это за шум там раздается?

— Дочь царская замуж выходит.

— И кто ее берет?

— Цыган-повар, он двенадцать драконов убил.

Тогда Кэлин дурень говорит старухе:

— Тетушка, дам я тебе ковш червонцев, только исполни, что велю.

Диву далась старуха, услыхав о ковше червонцев.

— Все исполню, добрый молодец.

Взял он платок с орешками (а был тот платок из наших — черный, цветочками обшитый), положил туда перстенек и молвил так:

— Отнеси это, тетушка, и положи перед царем. А хоть и тумаков получишь, хоть и гнать тебя будут, все равно пробейся.

Вошла старуха, тумаков получила, как там водится, положила платок на стол и вышла. И как она обрадовалась, когда Кэлин дурень дал ей ковш червонцев; она не то что не имела таких денег, а и не видела в жизни.

Взял царь платок, орешки высыпались на стол, а перстень остался. Говорит царевна:

— Вот, отец, мой перстенек, который я невесть как потеряла.

Закричал царь:

— Кто принес платок с орешками?

Слуги сказали, что старуха-привратница. Крикнули ей, чтоб привела того, кто платок принес. Тут Кэлин дурень и вошел в трапезную. А жених-цыган сидел на трех перинах пуховых. Как переступил Кэлин дурень порог, одна перина из-под него вылетела. Как дошел он до середины комнаты, вылетела и вторая, а цыган проговорил:

— Осторожно, не свали меня на пол.

Как дошел он до царя, вылетела и третья перина… Спрашивает царь:

— Как это, богатырь, попал к тебе перстенек моей дочери?

— Пресветлый царь! Вот так-то и так.

А цыган свое:

— Что ты врешь, это я убил драконов.

— Государь, — говорит Кэлин, — вели принести всех драконов, посмотри. есть ли у них кончики языков.

Принесли драконов, а кончиков языков и впрямь не оказалось. Тогда он вынул их и показал всем.

Тут царь велел вывести из конюшни самого резвого коня. Привязали к конскому хвосту цыгана и мешок орехов и погнали скакуна кнутами. Где падал орех, там отваливался и от цыгана кусок.

Молвит царь:

— Теперь, добрый молодец, будешь ты мне зятем.

А Кэлин в ответ:

— Нет, государь, я другую люблю. Но есть у меня побратим, бери его в зятья.

Царевне больше пришелся по сердцу Кэлин дурень, да что поделаешь, коли другой был ее суженым. И закатили они свадьбу расчудесную и пировали целых три недели. Иллюминации, лэутары — чего там только не было! А после свадьбы сказал Кэлин дурень:

— Ну, пойду я теперь жену свою искать.

Сколько ни плакали хозяева, сколько ни просили его остаться, уговорить не смогли, так он и ушел. Дошел он до места, где был дом отцовский, там высится дворец чудесный и рядом мальчик лет семи стадо свиней пасет. А с тех пор, как Кэлину дурню ноги отрубили, прошло лет восемь.