Наталия Рябова - Сказка об отважном рудокопе и маленьком красном человечке

огда-то давно и даже давным-давно на севере Англии, в долине, окруженной со всех сторон горами, расположился небольшой рудничный поселок: всего несколько убогих хижин из глины и камня. В одной из них жил рудокоп по имени Джон, и было у него три сына: Джо, Джок и Джек. Жена рудокопа умерла, и ему одному пришлось зарабатывать на хлеб и растить детей.

Был Джон потомственным горняком. Каждый день, лишь только светлел клочок неба над головой (остальное небо загораживали горы), Джон вместе с другими рудокопами, такими же бедняками, как и он, торопился к шахте. На плече он нес тяжелую кирку и молот, а к поясу была привязана рудничная лампа. При тусклом свете лампы Джон долбил крепкую горную породу в глубокой шахте до самого вечера. Приставит кирку заостренным концом к породе и бьет по ней что есть силы молотом. Отколет кусок. А потом все сначала. Так целый день. Руки Джона всегда были в мозолях и ссадинах. Масляная лампа сильно коптила, и лицо Джона стало черным от копоти и пыли. Глаза слепли от постоянного пребывания в темноте. Тяжелый свод, низко нависая, казалось, давил на голову.

И все-таки труд доставлял ему не одно горе. В вечных поисках руды Джон так привязался к шахте, что уже не мог ее бросить. Она стала его жизнью и его надеждой. Бил Джон молотом, а чтобы скоротать время, напевал песню, которую певали еще его деды:

У старого Джона не оставалось времени, чтобы воспитывать сыновей. Вот и росли они сами по себе, как трава в поле. Старший Джо рос ленивым, любил поваляться в постели; пользуясь правом старшего, заставлял вместо себя работать младших братьев. Средний Джок был не так ленив, как обжорлив. Сколько бы ни ел, еще больше хотел. А в маленьком поселке жизнь каждого человека на виду. Толстый, коротконогий, как кочерыжка, Джок никому не нравился. Зато малыш Джек рос всем на удивление. Не по годам сильный, стройный и ловкий. Лицом бел, глаза синие-пресиние, веселые-превеселые. Характер добрый и ласковый. Вот и любили его все в поселке.

Вставал Джек на рассвете с отцом и, чем мог, помогал по дому. Уж он и печь затопит, воду вскипятит, а братья все спят. А глаза откроют, начинаются на весь дом вздохи, похожие на перебранку.

— Не хочу вставать с постели, мне б поспать еще часок, — кричит Джо.

— Толком мы два дня не ели, я бы каши съел горшок, — вторит ему Джок.

— День-деньской я бы валялся, — мечтает Джо.

— День-деньской я б объедался, — облизывается Джок.

— Мне бы с боку да на бок!

— Мне б горячий пирожок!

Долго еще орут братья, а Джек тем временем забирал лукошко и уходил в лес. Но особенно тянули его к себе горы. Ему нравилось слушать журчанье ручьев, стекающих с горных склонов, нравилось бродить, чувствуя, как колышутся под ногами травы. А еще он любил цветы.

От стариков Джек слыхал, что в каждом цветке живет фея. Совсем крошечная, меньше самой маленькой мушки. Фея лежит, свернувшись клубочком, в бутоне, а когда наступает время распуститься цветку, встает и помогает лепесткам раскрываться. Фея такого же цвета, как цветок. В незабудке — голубая, в ландыше — белая, в полевом маке — красная, а если мак розовый, то и фея розовая.

Пчела по сравнению с феей все равно что слон по сравнению с человеком. Но феи не боятся пчел, как и вообще никого и ничего не боятся. Они умеют радоваться и огорчаться. Если цветок принесет кому-нибудь радость, попадет ли на праздничный стол или к постели больного, — фея счастлива. Если же цветок сорвут от нечего делать и он тут же умрет — фея страдает и гибнет вместе со своим цветком. Поэтому Джек никогда не рвал цветов без надобности, просто так.

Места в этом краю были богатые, подножья гор покрывали сочные луга, а склоны — дремучие леса, в которых в изобилии росли ягоды и грибы. Да одно плохо: больно уж дико было вокруг. Куда ни глянешь — всюду неприступные горы с отвесными скалами и остроконечными вершинами да бездонные пропасти.

Жители поселка не ходили в глушь. Они собирали грибы и ягоды только вблизи поселка, там, где ничего плохого с ними не могло случиться. Старики рассказывали о заколдованных местах, усыпляющих доверчивых путников, и о великане Тандерделе. Будто весной, когда начинают таять снега в горах, он сбрасывает на поселок снежные лавины и дико хохочет, видя, как люди бьются из последних сил, чтобы спасти жилища и животных. От раскатов его грубого хохота срываются каменные глыбы с гор и бешено несутся по склонам, увлекая за собой целые потоки мелких камней. Сбитые и замерзшие люди и животные исчезают бесследно. Возможно, Тандердел выгребает их из снега и утаскивает в свой замок.

В ясные дни высоко-высоко, где-то у самого неба, виднеются причудливые очертания зубчатых башен замка. Однако толком никто о замке не мог рассказать. Находились смельчаки, которые были не прочь разведать, что это за башни виднеются в вышине, но эти люди никогда не возвращались назад.

Несмотря на все предостережения старых рудокопов, Джек забирался на самые недоступные кручи, в самые глухие леса. Ему везло: он всегда возвращался назад и пек пироги с самыми сладкими ягодами и варил суп с самыми белыми грибами.

В тот день Джек брел себе да брел и зашел совсем далеко. Ни грибы, ни ягоды не попадались. «Солнце клонится к закату, а я так ничего и не собрал», — подумал Джек и решил уже возвращаться домой, как неожиданно попал на лесную полянку, сплошь усыпанную земляникой. Он стал торопливо собирать ягоды. А когда лукошко наполнилось, Джек вдруг потерял тропу, по которой пришел сюда. Напрасно он вглядывался в темнеющий лес, напрасно искал: тропа исчезла бесследно.