Надежда Нелидова - Книги про девочек и их секреты [антология]

— Уверен, — сказал Принц с постным лицом, — что его приготовила девушка-поварёнок, чьим бифштексом вы были очарованы.

— Невероятно! У девицы золотые руки! Только у варвара, — с этими словами королева вынула серебряной лопаточкой порядочный кусок пирога, — только у варвара поднимется рука разрушить это кулинарное чудо… Покажите же мне эту мастерицу.

Послышались лёгкие шажки. Кто-то остановился по ту сторону двери, унимая дыхание. И вот вошла она — Софка.

Принц украдкой разглядывал вошедшую. Он ожидал увидеть толстощёкую румяную деваху, откормившуюся в кухне. А тут стояла юная девушка, и такая миленькая. Кружевной передник ладно сидел на ней, и лёгкие быстрые ноги в простеньких кухонных тапочках… Далеко было до них нарядным ножкам адвокатской дочки.

— Мы довольны твоей работой, голубушка.

— Благодарю вас, Королева.

— Ты скромна — это похвально. Мне бы хотелось тебя по-королевски наградить. Убери пока со стола, а я поищу что-нибудь подходящее.

Софка, убирая в поднос грязную посуду, мечтала, чтобы ей подарили кроссовки: старые совсем прохудились.

— Придумала! — воскликнула Королева. — Я подарю тебе пуговицу со своей сорочки. Сейчас схожу в спальню.

— Пуговица? — разочарованно пожала плечами Софка. — Что я с ней буду делать?

— Как что?! — Принц был оскорблён, больше не за Королеву, а за себя. Эта миловидная простолюдинка даже не посмотрела в его сторону. Хотя он-то глаз с неё не сводил! Как будто Принц был нуль.

— Это неслыханная честь — иметь пуговицу с нижнего королевского белья. Однажды матушка подарила пуговицу прачке, когда та удачно накрахмалила её бальную юбку. Так вот, прачка вдела эту пуговицу в цепочку и носила всю жизнь, не снимая. А когда умирала, попросила, чтобы в гроб положили пуговицу. Одну только пуговицу, и больше ничего.

— Ну, уж этого я точно делать не буду! — заверила Софка. — А вы матушке своей передайте, чтобы она всем пуговицы не раздаривала. Застёгиваться нечем будет.

— Да как ты смеешь?! — возмутился Принц. — Дикарка! За такие слова… Знаешь ли ты, что мой прапрапрадед триста тридцать три человека повесил и ещё стольким же отрубил головы?

— Это не делает чести вашему прапрапрадеду. Думаю, у него просто не было хорошего невропатолога. И, пожалуйста, не тыкайте. Мы с вами малознакомы, почти не знакомы. Я же не говорю вам «ты».

Тут вплыла Королева, неся пуговицу в вытянутых пальцах. Это была простая белая пластмассовая пуговичка.

— Носи на вечную память, — она промокнула платком глаза и размазала тушь.

— Спасибо, Королева, — серьёзно сказала Софка.

— Послушай, дорогая, — доверительно сказала Королева, отводя её в сторонку. — Что сегодня будет на ужин?

— Господин Повар собирается подать бульон с булочками, язык под белым сосусом, — пересчитала по пальчикам Софка. — И, на сладкое, ореховые корзиночки с ягодами.

— Язык? Под соусом? Нет, милочка, пусть это снова будут бифштексы… Много-много огненных сочных бифштексов! И воздушный яблочный пирог! И чтобы непременно с этими цветочками… Как ты их назвала: купальницы? Я сейчас распоряжусь на кухне.

Королева выплыла из столовой. Софка нагрузила поднос посудой и тоже направилась к двери. Но Принц преградил ей путь:

— Вы снова хотите принести на ужин эту бурду?

— Да, а что? — Софка незаметно улыбнулась: ведь Принц начал-таки говорить ей «вы»!

— Да потому что ваше кулинарное творение — че-пу-ха.

— Попробуйте сами приготовить такую че-пу-ху. Увидите, что это не просто.

— Не собираюсь становиться стряпухой.

Софка обиделась. Она перехватила тяжёлый поднос и попыталась обойти Принца. Но — вот несчастье! — случайно задела подносом дверной косяк. По полу со звоном разлетелись сервизные тарелки и чашки, а хрустальные бокалы брызнули дождём.

— Что я наделала?! — Софка торопливо принялась собирать уцелевшую посуду. Принц нехотя стал помогать ей.

«А в кухне ещё говорили, что Принц прекрасный молодой человек. Вот, убедилась в его „прекрасности“!» — думала расстроенная Софка.

Так они ползали по полу, собирая осколки, складывая их в поднос. И не замечали, как прикасаются их руки, порой стукаются лбы. А когда заметили, то оба сначала удивились, а потом рассердились. Оба с негодованием вскочили и даже одновременно сердито топнули ногами.

— Принц, обойдусь без вашей помощи!

— А я не нуждаюсь в вашем на то разрешении!

И не миновать бы новой ссоры, если бы не вошла сияющая Королева:

— Я приказала повару, и на ужин будут снова бифштексы и пирог с купальницами. Правда, пришлось поспорить с доктором…

Тут под каблуком королевской туфли со звоном хрустнула чашка. Королева на всякий случай взвизгнула. Потом осторожно приподняла краешек юбки и с опаской глянула вниз.

— Кто уронил поднос, мой любимый золотой поднос?! Кто разбил мой сервиз, мой любимый фарфоровый сервиз?!

— Это я, матушка!

— Это я, Королева!

— Гм. Очень странно, что вы оба ухитрились разбить посуду. Но я буду справедлива. Вы, Принц, не получите сладкого на ужин. А ты, девочка, будешь лишена месячной зарплаты. Нет, лучше двухмесячной — сервиз-то мой любимый!.. Вы, кажется, из-за чего-то повздорили, — заметила Королева. — Вы, Принц, уступили бы ей как девочке. А ты, девочка, уважай Принца — он же будущий король. Когда был жив мой супруг, мы всегда уступали друг другу. И у нас никогда — подчёркиваю: никогда — не было ссор.

— Но, матушка, — изумился Принц. — Это же страшно несправедливо. Сладкое на обед — и месячная зарплата.

— Двухмесячная, — спокойно поправила Королева.

А Софки уже не было в столовой. Бедняжка неслась прочь с подносом, полным хрустальных и фарфоровых осколков. Она кусала губы, не в силах сдержать сердитых слёз.

В кухне Софка смерчем пронеслась мимо кухарок, проводивших её удивлёнными взглядами. В своей комнатке упала на кровать и горько заплакала.

Через минуту скрипнула дверь. Тяжело и мягко протопали шаги. Чья-то большая тёплая рука погладила Софку по голове.

— Ну, ну… Наш поварёнок с золотыми руками о чём-то горюет. Что с тобой, мастерица?

Как ни старался повар заглянуть в её зарёванное лицо, Софка только глубже зарывалась в подушку.

— Ну, ну… Ты должна радоваться: не каждому выпадает честь работать на королевской кухне. А ты плачешь: о чём?

Да, вот именно. Софка прекрасно понимала, что находится в чужом дворце, далеко-далеко от дома, где её ждет больная бабушка. А она, Софка, вынуждена жить среди чужих людей, баловать вкусностями взбалмошную Королеву и её злого распущенного сыночка.