Дмитрий Емец - Таня Гроттер и магический контрабас

Обнаружив полку со старинными книгами и пролистав добрую сотню пищащих, хрюкавших, раскаленных либо ледянящих холодом томов, Таня приуныла. Разве реально отыскать здесь то, что ей нужно? А тут еще кикиморка с одной из обложек внезапно ожила и обрызгала девочке лицо затхлой тиной. «Получуга, дурюга? Не суй сюда свою носюгу!» – пискнула она. Таня щелкнула кикиморку по носу и вернула книжку на полку.

– Нет, мы тут никогда его не найдем... – сказала она убито, но тут же воспряла духом, поскольку следующая книга, извлеченная из шкафа, называлась: «Подсказчик для неисправимых лентяев».

В обложке было прорезано небольшое отверстие, надпись над которым гласила: «Шепни вопрос – получишь ответ».

– Как найти то, чего не можешь найти? – шепнула Таня.

– Произнеси: «Квасис грасис отыскатис» – и затем назови нужный предмет! – пискляво и очень громко проорал «Подсказчик».

– Ишь ты какая дрянь! – возмущенно сказал Ванька. – Я так и думал, что без подвоха тут не обошлось. Представляешь: пронес ты его в класс на контрольную, шепнул вопрос, а он подскажет так громко, что мертвяки и те сбегутся...

– Сейчас проверим! «Квасис грасис отыскатис» пророчество Древнира.

Встряхнув кольцо, Таня выпустила зеленую искру.

Томительно прошла минута, еще одна – ничего не происходило. Решив, что не там сделала ударение, Таня решила повторить еще раз, но тут со стороны винтовой лестницы, ведущей из подвалов, послышался шорох. По ступенькам катился тугой свиток, перетянутый красной лентой. Очутившись у ног Тани, свиток взмыл в воздух и развернулся у нее перед глазами.

"Я, Древнир Первый и Последний, основатель Тибидохса, приоткрываю занавес грядущего...

+++

Когда на ковре я скользил в вышине,

Рой вещий видений явился ко мне.

Плач девочки звонко разнесся в тиши -

Родился ребенок в таежной глуши.

Хохот скрипучий сводит сума -

Крадется к ребенку убийца Чума.

Пламенем вспыхнет огненный глаз -

Девочку чудом спасет контрабас.

Нет трусости места на этой земле -

Два любящих сердца пылают во мгле.

Родительской смертью искуплен обет -

Подарено десять безоблачных лет.

Та-Кого-Нет убегает в тоске -

Раздавлена смерть в детской руке.

Сил темных закружится огненный смерч -

Похищен внезапно магический меч.

Сверкнет ярко меч, отзовется мой голос,

И будет разрублен магический волос.

Коварство бессмертных нельзя угадать -

Предаст даже тот, кто не может предать.

Исполнится хаоса древний обет,

И встанет из гроба Та-Кого-Нет...

И жуткая битва начнется в тот час -

Закроется смертью достойного глаз.

В финале престранный всех ждет парадокс:

Гроттер Татьяна сотрет Тибидохс".

+++

Тане показалось, будто холодная невидимая рука проникла ей в грудь и сжала сердце. Так вот почему Поклеп велел замуровать подвалы и расставлял всюду циклопов. Он опасался исполнения очередного пророчества и всеми силами старался сберечь волос.

Неожиданно рядом возник джинн Абдулла. Метнув в Таню испепеляющий взгляд, он прошипел что-то, схватил свиток и исчез вместе с ним, а еще мгновение спустя могучее заклинание, подхватив, бесцеремонно вышвырнуло их из книгохранилища.

– Ты прочитал? – сдавленно спросила она у Ваньки, когда заклинание наконец перестало кувыркать его по коридору.

– Мне вообще показалось, что свиток чистый. Еще думаю: чего ты на него уставилась? – отряхиваясь, удивился Валялкин.

На другой день первым уроком было нежитеведение. Медузия Горгонова вошла в класс и, сухо кивнув всем, направилась к своему столу. Два дюжих сторожа из перевоспитанных шаманов вкатили клетку, в которой бесновалось небольшое противное существо, поросшее жесткой шерстью, с желтыми рожками и неприятным, словно крысиным, хвостом.

Таня вздрогнула. Она была убеждена, что прежде уже сталкивалась с ним, видела эти рога – один длинный, а другой маленький и кривой. Точно, это был Агух!

– Перед вами один из типичных представителей нежити – хмырь болотный, – учительским голосом сказала Медузия, извлекая из воздуха указку. – Неприятное, нечистоплотное существо, подпитывающееся энергией тех, кого оно заставляет страдать. Владеет начальными речевыми навыками и слабыми телепатическими способностями. Отдельные неразборчивые в средствах маги используют хмырей в качестве посыльных или соучастников преступлений... Этот экземпляр я поймала сегодня у себя в кабинете. Он совал нос в мои бумаги, не сообразив, что я закрываю ящики не только на ключ.

Объясняя, Медузия неосторожно просунула указку сквозь прутья клетки. Агух мгновенно щелкнул зубами и перегрыз указку посередине.

– Ненавижу! Ненавижу тебя, Горгонова, и Таньку Гроттер! Скоро прольется кровь! Много крови! Распотрошу! – заорал хмырь.

Медузия брезгливо извлекла из клетки обломок указки и выбросила его в мусорную корзину.

– Сами видите, что это за тип, – как ни в чем не бывало продолжала она. – К счастью, хмыри болотные очень боятся определенных заклинаний. Особую жуть наводит на них вот это: «Мотис-ботис-обормотис».

Агух, точно облитый холодной водой, перестал выкрикивать угрозы и забился в угол клетки.

– Ай, не надо произносить при мне эту гадость! – в панике запищал он. – Я буду хороший! Никому не буду отпиливать головы! Буду сажать цветочки и шаркать ножкой!

– Прекрасно, – сказала Медузия. – Можешь начинать.

Она открыла клетку и позволила Агуху выбраться наружу. Ребята удивленно переглянулись. Неужели Медузия поверила ему? Тем временем болотный хмырь затравленно огляделся, но уже через секунду его маленькие глазки зажглись ненавистью.

– Убью! Кишки выпущу! Всем дрожать! – заорал он и ринулся на Медузию.

– Искрис фронтис! – негромко, но четко произнесла доцент Горгонова.

Вырвавшаяся из ее кольца зеленая искра ударила болотного хмыря в грудь и отшвырнула его назад в клетку. Дверца захлопнулась. Медузия подула на кольцо.

– Еще один урок. «Искрис фронтис», как вы знаете, главное защитное заклинание белой магии. Мы называем его заклинанием боевой искры. «Темным» магам я искренне не рекомендую его использовать. Это оружие может обратиться против них самих. Вопросы есть? Тогда унесите это!

Два сторожа подхватили клетку и вынесли ее из класса.

– Хорошо запомните то, что вы только что увидели. Я вам это очень советую, – сказала Медузия, особенно подчеркнув слово «очень». При этом она выразительно посмотрела на Таню, как будто то, что она говорила и показывала, относилось главным образом к ней.