Людвиг Бехштейн - Сказки и легенды о чёрте

— Я прошу немногого. Отдайте мне душу того, кто первым зайдет в этот собор.

Члены городского совета, конечно, сразу смекнули, что незнакомец есть не кто иной, как сам черт, и стало им от этого не по себе. Долго совещались они, судили-рядили так и эдак, но ничего не придумали, и пришлось им согласиться, только поставили они черту тоже условие — просили сохранить их уговор в строжайшей тайне. Но пока храм строился, слух о договоре с чертом распространился по всему городу. И вот стоит собор посреди площади, — красивейшая постройка, не знающая себе равных в мире — и никто не осмеливается зайти в него: ни священники, ни прихожане. Напрасно черт просиживал дни и ночи напролет, подкарауливая какую-нибудь заблудшую душу — ни один человек даже близко не подходил к собору.

Надоело ему до смерти ждать без толку, и пошел он жаловаться в совет. Там он долго ругался да бранился, а под конец пригрозил, что если не получит причитающейся ему платы, го возьмет первого попавшегося члена совета. Перепугались советники и решили пойти на хитрость, чтобы одурачить черта. Велели они поймать в окрестных лесах волка, и притащить его: в город, прямо к воротам в храм. Там его выпустили, да еще громко ударили в большие колокола, так что волк с перепугу сиганул прямехонько в открытые ворота храма, где томился в ожидании обещанной платы черт. Едва только волк влетел в собор, черт набросился на бедного зверя, а у того от страха — и дух вон. Разглядел тут черт, что душонка-то ему никудышная досталась и вне себя от ярости бросился с диким ревом бежать вон из храма. Но по дороге лягнул как следует железные врата собора. От такого удара треснули ворота и трещина та видна по сей день. Городские же власти были очень довольны, что избавились, наконец, от черта и велели в память о волке-мученике отлить его в бронзе — отдельно его и отдельно его бедную душу, и установить эти фигуры в храме. Получилось очень красиво, только вот душа почему-то смахивает то ли на артишок, то ли на еловую шишку.

ил когда-то в одном городе очень богатый человек. Сундуки в его доме ломились от всякого добра да золота, а сам-то он был — хуже некуда, полным-полно было у него всевозможных пороков, люди просто диву давались, как его земля носит. Богач этот был, однако же, городским судьей и суд творил, понятное дело, неправедный. Как-то раз в базарный день поутру отправился он на свой виноградник, посмотреть, хорошо ли виноград уродился. А на обратном пути повстречался ему черт. Одет был черт богато и нарядно, ни дать ни взять — важный господин какой. Увидел судья незнакомого богатого господина и разобрало его любопытство, кто же это такой? Он и спрашивает, да не больно-то вежливо, кто, мол, ты такой и откуда будешь? А черт ему и говорит, дескать, для вас лучше будет не знать, кто я и откуда.

— Ха-ха-ха! — засмеялся судья. — Кто бы ты ни был, отвечай сейчас же, не то худо тебе придется. В здешних краях на все — моя власть. Что захочу, то с тобой и сделаю, и никто мне помешать не посмеет. Захочу — жизни лишу, захочу — все твое добро себе заберу. Лучше отвечай по-хорошему!

— Ну, коли дело так скверно обстоит, придется, видно, открыть вам, кто я и откуда. Знайте же, я — черт.

— Н-да… А скажи-ка мне, что же тебе надобно в наших краях? Зачем пожаловал?

— Видите ли, господин судья, — отвечает черт, — мне нынче позволено наведаться в ваш город и взять себе что-нибудь такое, что люди сами предложат мне забрать и притом не в шутку или ради красного словца посулят, а всерьез предложат!

— В добрый час! — сказал судья. — Дают — бери. А я, пожалуй, буду тому свидетелем, посмотрю, что тебе достанется.

— Лучше вам подальше от меня держаться, когда я стану забирать то, что мне причитается, — посоветовал черт.

Но судья пропустил его предостережение мимо ушей и в ответ обрушил на владыку преисподней такие слова, страшнее которых ничего для черта нет:

— Повелеваю и приказываю тебе именем всемогущего Господа Бога всеми Его заповедями, гневом Господним, что тебя и твоих приятелей в узде держит, и судом Божьим! Если что-то предложат тебе, то заберешь это с моего ведома, в моем присутствии и никак не иначе!

Черт страшно перепугался, задрожал с ног до головы, скривился весь и говорит:

— Ай-ай! Лучше бы мне не жить на свете! Вот ведь как ловко вы меня поймали, никогда еще не бывал я в таком переплете. Но послушайте меня. Слово владыки преисподней — а я слов на ветер не бросаю — не пойдет вам на благо то, чего вы требуете. Откажитесь пока не поздно от своего намерения!

А судья ему:

— Ни за что! Пускай со мной что угодно случится, а только хочу своими глазами увидеть, что ты себе заберешь. Пусть даже это будет стоить мне жизни!

И вот пошли они, судья и черт, на городской рынок. День-то базарный был, народу на рыночной площади собралось видимо-невидимо. Судье и его спутнику, про которого никто не догадывался, кто он такой на самом деле, тут и там предлагали попробовать молодого виноградного вина. Судья по своему обыкновению не отказывался, принимал подношения — как не угоститься на дармовщинку! Хотел было он и черта попотчевать, но тот на удочку не попался: ведь судья, конечно же, не всерьез ему вина предлагал.

И вдруг видят они: крестьянка свинью на рынок ведет, а свинья то встанет как вкопанная, то бежать кинется, да не туда, куда хозяйке надо, а все куда-нибудь в сторону или назад норовит. Разозлилась крестьянка да как крикнет:

— Ох, черт бы свинью эту побрал со всеми потрохами!

— Слышишь, приятель? — судья черта в бок подтолкнул. — Забирай свинью-то!

Но черт ответил:

— Нет, не могу, как ни жаль. Хозяйка ведь не всерьез мне свинью сулит. Она же после весь год горевать да жалеть будет, что свинью к черту послала. А мне можно что-то забрать, только если меня об этом попросят.

Немного погодя увидели они женщину, которая вела за руку ребенка. Малыш не слушался и тянул мать то в одну сторону, то в другую. Рассердилась мать да в сердцах и крикнула:

— Чтоб тебя черт побрал да шею тебе свернул!

— Слышишь, приятель? — говорит судья. — Забирай ребенка! Мать-то серьезно говорит, чтобы ты его забрал.

— Нет, — отвечает черт, — она тоже на самом деле так не думает и будет горючие слезы лить, если я поймаю ее на слове и заберу дитя.

Тут они увидели еще одну мать с ребенком, который кричал во все горло и вообще вел себя очень плохо. Мать не выдержала и выбранила его:

— Будешь ты наконец слушаться? Не будешь, так убирайся к черту!