Анастасия Строкина - Бусина карманного карлика

— Тише, Птичка, — успокаивал её Лилле, — мы все виноваты. Никто из нас не догадался узнать имя Сказочника перед путешествием. Теперь ничего не поделаешь…

— А если мы посмотрим, что такое Растекайс? — предложил Подснежник.

Все принялись вглядываться в Книгу, открытую на красивой стройной букве «Р»:

— Что? Что там написано? — не выдержала Птичка. Вера и Лилле поняли, что она просто не умеет читать. Птичка поймала Верин взгляд и тут же поправилась:

— У меня плохое зрение! Я ничего не вижу! Всё как в тумане…

Но никто уже её не слушал, потому что отыскалось наконец заветное слово. РАСТЕКАЙС… Но вместо объяснения в книге была нарисована гора, а над ней — солнце. И больше ничего.

— Что это значит? — спросила Вера. — Все слова объясняются, а наше — нет.

— Так надо, — ответил Подснежник. — Просто книга решила, что рисунок — лучшее, что может быть сказано. И мы должны понять его.

— Книга решила? — переспросила Птичка. — Как вообще книга смеет что-то решать, когда ей задают такой важный вопрос?

— Зато мы уже знаем, что это гора, — заметил Лилле.

— Что-что? Гора? — заинтересовалась Подснежница, которая стояла за Вериной спиной и не видела картинки. — Дайте-ка посмотреть… — Она деловито взяла тяжёлую Книгу, только взглянула на рисунок и радостно произнесла:

— Это же Пейкко-ку-нин-каан-вуо-ри! Так по-фински называется гора, где живёт король троллей! Растекайс — это, наверное, её лопарское название. Видите: солнце! День торжества солнца! Такой день, когда на горе собирается вся нечисть и все северные звери — и никто никому не причиняет вреда. Волк не тронет зайца. Сова не вцепится в полёвку. Даже сам король троллей за час до восхода и целый час после захода солнца становится совершенно безобидным. Эту гору не спутаешь ни с какой другой!

— Вот! Я же говорила! — вмешалась Птичка. — Солнце, бусина, тролль… Связь налицо!

— Лефевр отправился на Растекайс, к самому королю! Всё, как вы и говорили, — заметил Лилле, обращаясь к Подснежникам. — Но как нам добраться туда? Я в такую даль не добегу, тем более с пассажирами!

Подснежники не знали ответа на этот вопрос. Не знали они и того, как связан тролль со Сказочником. Однако все вместе решили, что именно Сказочник сможет помочь и что его непременно нужно найти, пусть даже он живёт в Африке!

Вере стало немного страшно: вдруг у них ничего не получится? Она присела на корточки, погладила Мохнатую Книгу, которая давно уже спрыгнула с рук Подснежницы и топталась на месте. Лилле переминался с лапы на лапу, Птичка тяжело дышала и хлопала крыльями. Подснежник вышел из комнаты и посмотрел в даль коридора.

— О! Идея! — В голосе Подснежницы звучала надежда. — В Петербурге есть замечательный архивариус, наш знакомый.

— Василий? — радостно переспросил Подснежник.

— Он самый. Василий живёт в Петербурге с его основания. За свою жизнь он прочитал столько книг, что из них можно было бы построить целый город! Он-то наверняка знает вашего Сказочника, потому что он знает всё про всех! Он вам поможет!

— Только вы должны будете рассказать ему всю историю, — заметил Подснежник, — он большой любитель историй.

— Но мы так мало знаем о Сказочнике, — с грустью заметила Вера. — Только то, что его любит моя сестра и что у него усатое имя…

— А также, — вмешалась Птичка, — он наверняка знает о горе Растекайс и Лефевре…

— Для Василия — вполне достаточно, — подбодрил их Подснежник. — Он действительно страшно умный и сразу назовёт вам имя того, кого вы ищете, я уверен!

— Решено! — заявила Птичка. — Мы сию же минуту отправляемся в Петербург!

— А это далеко? — поинтересовался Лилле.

— Вообще-то далеко, — ответила Подснежница, — но вам повезло. Дело в том, что перед самым вашим падением мы собирались в Финляндию — проверить там запасы солнечного тепла. Петербург нам не то чтобы по пути, но мы довезем вас туда на домомобиле, а сами поедем дальше.

— У нас слишком много работы до начала весны. Пока силы не покинули нас, мы должны трудиться, — прошелестел Подснежник.

— А когда вы станете совсем старыми, — заволновалась Вера, — кто же будет следить за тем, чтобы весна приходила вовремя?

— Вот не знаем, — тяжело вздохнул Подснежник.

— Ладно, ладно, некогда нам сейчас думать об этом. Пока что надо работать! — Подснежница взяла под руку супруга, и они отправились в снежный гараж за домомобилем. — Мы сейчас вернёмся!

Птичка подозрительно молчала. Лилле задумался. Вера принялась бродить взад-вперёд и увидела на полу листок, который выронила по пути рассеянная Мохнатая Книга. Листок оказался портретом молодой Подснежницы. Она улыбалась и держала в руках голубые маки — такая красивая, что ей, наверное, было особенно страшно и горько лишиться молодости. Вера подозвала Мохнатую Книгу и вложила рисунок обратно.

— Сюда, сюда, ещё чуть-чуть, — указывала Птичка, куда лучше подогнать домомобиль.

Это было довольно громоздкое, длинное устройство. Подснежник очень гордился своим изобретением: на домомо, как его ласково называли хозяева, за день можно было проехать столько же, сколько на обычной машине. Вместо бензина его заправляли растопленным снегом, а фары сверкали не электрическим, а солнечным светом. К тому же и управлять им — одно удовольствие: никакого встречного движения, крутых поворотов и прочих опасностей. Руль у домомо был не справа и не слева, а посередине. Огромный такой руль, как два обычных, и весь увитый каким-то ярким растением. Внутри домомо — настоящая большая комната с диваном, столом, резным шкафчиком, набитым снежным вареньем, орехами и сушёными грибами.

— Забавная конструкция, — оценил Лилле.

— И не пахнет бензином, — заметила Птичка. Лилле, конечно, не помещался внутри, поэтому ему пришлось взбираться на крышу домомо по лесенке, которую Подснежники специально для этого принесли из гаража. Все четверо помогли Лилле залезть на крышу и хорошенько привязали его верёвками, чтобы случайно не свалился.

— Всё же это лучше, чем мешать всем на улице Беллинсгаузена, — вздохнул Лилле и свесил голову так, чтобы видеть и слышать происходящее внутри. Вера по-домашнему расположилась на диване, Птичка села на спинку стула и стала раскачиваться. Подснежница возилась с содержимым резного шкафчика, а Подснежник уже сидел на пружинистом стуле за рулём и готовился нажать на педаль.