Андрей Воробьев - Сказки Орловской губернии [Из собрания сказок Иосифа Федоровича Каллиникова]

И думает: «Дай гляну, чего у него в суме тут положено».

Развязал суму — а там полно золота.

— Ну, баба, чудо нам с тобою послано: хлеба вдвое стало и мешок с золотом. Старик-то, что ночевал в овине, оставил.

А баба и говорит:

— Беспременно это у нас Николай Угодник был — старенький да седенький такой.

Поставил мужик избу новую, амбар справил, в зазимки из овина хлеб принес — зажил лучше прежнего.

Подошёл Николай Зимний [36] Николай Зимний. День святителя Николая Чудотворца; отмечается 19 декабря. — мужик в церковь собирается, опять купил свечу пудовую… Николай Угодник и говорит Илье:

— Ну, Илья, гляди, кому мужик свечу притащит, кого благодарить станет, кому почёт сподаст [37] Почёт сподать. Оказать, выразить почёт, уважение. …

А про то и не говорит, что мужику мешок оставил с золотом да хлеба удвоил.

Илья-то Пророк по небу разъезжает-катается, на землю и не показывается, а Николай Угодник всё по земле ходит. Илья-то и не знал, что Никола Угодник мужика из беды вызволил.

Приходит мужик в церковь — прямо к Николаю Угоднику:

— Никола Угодник Милостивый, спасибо ж тебе — из беды ты меня вызволил, ходить бы мне с сумою по миру, кабы не твоя милость.

И опять ему свечу пудовую поставил и не уходит — до конца всю обедню простоял на коленках подле Николы Угодника.

— Ну, Илья, гляди, кому мужик свечку поставил, кого любит больше, кому молится. Ты его и спалил — и то не глядит на тебя и не боится вовсе.

— Твоя правда вышла.

— То-то, не спорь в другой раз… Мне от мужика завсегда почёту больше, потому я у него до всего дохожу в хозяйстве.

Вышло, как Николай Угодник хотел, оспорил Илью Пророка, потому и правда — во всём мужику помогает Николай Угодник.

или три брата, три купца. Снаряжали они корабли и отправлялись в дальние страны с товаром. Но вот один из братьев умер. Остался сын Иван Васильевич, семнадцать годов от роду. Дяди предложили ему возглавить отцовское дело. Загрузили дяди товар на десять кораблей, а Иван Васильевич два загрузил, и поплыли вместе. Сколько плыли, неведомо, но случилась беда: поднялась буря, потопила корабли, все утонули. Только Иван Васильевич на корабельной доске спасся, прибило его к берегу.

Осмотрелся Иван Васильевич: ничего не видно, ничего не слышно. Слышит — собаки забрехали.

— Пойду на лай, — решил он.

Идёт-идёт, видит, дом стоит — да не простой, а разбойничий: ворота чугунные, запоры огромные. Иван Васильевич смекает: «Спросят, ты чей человек? Скажу, что всему острову разбойник. А иначе не сдобровать».

Стучал, стучал, наконец впустили его.

— Ты чей человек? — спрашивают.

— А я всему острову разбойник, — отвечает он смело.

Повели его к атаману. А у того пир идёт. Сидит Иван Васильевич с разбойниками, ест, пьёт. Вдруг один из разбойников кричит:

— Братцы, корабли идут. Пошли грабить их!

— Ты с нами пойдешь? — спрашивает новичка атаман.

— Не могу я с вами идти. Я всегда один граблю. Попадётся корабль — сам разобью.

Отпустили его одного. Пошёл Иван Васильевич, лёг у камышей и заплакал:

— С чем к атаману возвращаться? Отнесу ему два червонца из тех, что в кармане остались.

Возвращаются разбойники. Добыча у них славная, много добра несут. А навстречу Иван Васильевич:

— Вот Бог два червонца дал.

Посмотрел атаман и говорит:

— У нас таких денег нет. Хороший улов.

На другую ночь опять на разбой собираются.

— Ты с нами пойдёшь? — спрашивает атаман.

— Нет, я один пойду, — отвечает Иван Васильевич. Достал он из кармана еще два червонца и поджидает разбойников.

А у разбойников бой не шуточный. Напали они на сильный корабль.

Стражники порубили немало разбойников, и сам атаман погиб. Возвращаются оставшиеся ни с чем. А Иван Васильевич снова им два червонца протягивает.

— Вот кто у нас новым атаманом будет! — кричат разбойники.

— Нет, я и так вам буду служить, — отвечает Иван Васильевич.

— Не согласишься, голову отсечём да в море бросим, — отвечают разбойники.

Делать нечего, надо соглашаться. Отдали ему ключи от всех комнат, от всего добра.

Пошёл Иван Васильевич с хозяйством знакомиться.

В комнатах товаров всяких много и еды и питья вдоволь. Стал он разбойников потчевать. Ключами звякнет — ещё вина прибавляет.

— Хорошо нам с новым молодым атаманом! Кормит, поит лучше старого, — говорят разбойники.

Пошёл Иван Васильевич в одну из комнат ветчины взять, а в комнате на золоте девушка сидит.

— Ты кто? — спрашивает.

— Я Елена, королевская дочь. Поймали меня и держат взаперти. Как же из неволюшки выходить?

— Ты, Елена-королевна, попотчуй братьев-разбойничков, будь нам хозяюшкой. А как тебя из неволи вызволить, это уж моё дело, — отвечает Иван Васильевич.

Вновь вернулись разбойнички с добычей, стали пировать. А он им говорит:

— Братцы-разбойники, что-то казна у нас где зря валяется. Надо бы медь к меди, серебро к серебру, золото к золоту отобрать, в порядок всё привести.

Всё сделали, как он велел. Иван Васильевич разбойничков кормит, поит пуще прежнего.

— Вот нам раздолье, не то что при старом атамане, — говорят разбойники.

А Иван Васильевич им опять:

— Братцы-разбойнички, что-то казна у нас вся в кучах лежит. Надо бы нашить мешки и в них казну сложить.

Так и сделали. Подгребли, подсчитали, в мешки сложили.

А в это время разбойнички притащили к острову корабли.

Иван Васильевич и говорит Елене-королевне:

— Я тебя выпущу, ступай на берег, подбери судёнышко полегче, побыстроходней. Будь что будет, поплывём с тобой отсюда.

Разбойнички в разбой отправились, а он казну на телегу погрузил — и к кораблю.

Перенёс мешки с золотом, серебром и медью на корабль и поплыли они вдвоём.

Вернулись разбойнички, хватились, а ни Ивана Васильевича, ни Елены-королевны нет. Снарядили они погоню на корабле.

Догоняют, совсем близко беглецы.