Семен Липкин - Царевна из города Тьмы

— Подойди ко мне, козявочка, коротыш, величиною с муху, погляжу на тебя, годовалого человечка. Откуда только ты появился у одинокой старухи, затерянной посреди пустыни?

Гор-оглы не стал отвечать на эти насмешливые слова глупого дива.

Он шепнул Гырагу:

— Собери свои силы, дорогой мой скакун, расправь ослабевшие крылья, взлети так, чтобы я оказался у самой пасти густоволосого великана.

Гырат сослужил всаднику свою первую службу. Див Афсар возвышался над пустыней, как мохнатоглавая гора, и рот его напоминал мрачную пещеру. Мальчик, взлетев на коне, оказался у самого рта дива, и див раскрыл рот, чтобы проглотить его вместе с конем, но в это время изо рта вылетел голубок, и Гор-оглы поймал его.

Стало Афсару не до смеха. Он воззвал хриплым, плачущим голосом:

— Отдай мне мою душу, человеческий детеныш!

А Гор-оглы, поглаживая голубка, крикнул ему снизу:

— Сперва послужи человеческому детенышу, потрудись, тогда я тебе отдам твою маленькую душу!

Афсар взмолился:

— Прилетел я сюда издалека, мне надо отдохнуть!

— Слыхал я поговорку от матери, — сказал Гор-оглы: — «Только там бывает отдых, где есть труд». Потрудись, а потом отдохнешь.

— Как же я потружусь, если ты отнял мою душу, а в ней мой разум? Можно ли трудиться без разума?

— Я буду твоим разумом, только не перечь моим словам. Вот первая твоя работа: сорок раз ты должен взлететь на небо и сорок раз, в разных местах, грохнуться со всей силой на землю, не жалея своих боков.

Пришлось диву подчиниться мальчику, приступил он к первой работе. Он взлетал на небо и падал на землю, и там, где он падал, разверзалась земля, и из ее глубины пробивался родник. Сорок родников забило в сухой пустыне, и новый шум в ней родился: то был не губительный шум вихря, не сухой шум песка, то был жизнетворный шум проточной воды!

Див Афсар тяжело дышал, каплями нота покрылось его густоволосое лицо, он припал потрескавшимся ртом к одному из родников и пил воду до тех пор, пока не обнажилось русло родника, а вся его вода не оказалась в чреве Афсара. Огромный див с виноватым видом посмотрел на годовалого всадника, в руке которого трепетал голубок, и спросил в смущении:

— Как быть мне теперь? Выпил я всю воду этого родника. Прости меня, виноват не я, а моя трудная работа и жара пустыни.

Гор-оглы сказал:

— Не унывай, ибо я стал твоим разумом. Взлети и упади на землю в сорок первый раз.

И див Афсар, взлетев высоко над пустыней, низринулся па землю, с такой яростной силой ударился о высохшее русло, что снова в этом месте раскрылась земля, из ее мягкой, черной глубины снова хлынула вода, и песок отступил от нее, как ханская стража отступает от мятежной толпы.

— Проголодался я, сил у меня больше нет для второй работы, — сказал Афсар.

— Полети к чамбильским горам, — разрешил мальчик. — Там, слыхал я от матери, полно дичи. Поешь и приступи ко второй работе.

Тогда подошла к мальчику Биби-Хила л и сказала:

— Прикажи ему и нам принести немного дичи, не то мы умрем с голоду, сынок.

— Принесешь нам немного дичи, Афсар, — приказал Гор-оглы, — по не это твоя вторая работа. Будет она полегче первой, поработаешь не боками, а руками. Доставишь ты сюда с гор камни, валуны, чтобы огородить все сорок родников от песков пустыни.

Див Афсар поднялся ввысь и полетел к чамбильским горам. Впервые он почувствовал, что счастлив голубок, вылетевший из его груди. Впервые шевельнулась в его сердце ясная, добрая мысль.

Он летел и кричал:

— Вода в пустыне! Вода в пустыне! Сорок родников шумят в пустыне! Это сделали мои бока и разум человеческого детеныша!

Крик его услыхали птицы, и, прежде чем Афсар вернулся (видимо, долго насыщал он свою утробу горной дичью!), появились над прохладными родниками пернатые существа. Они летели треугольниками, и Гор-оглы, который, если не считать голубка, никогда не видел птиц, спросил у них:

— Кто вы, такие же крылатые, как мой скакун Гырат, и такие маленькие, что, хотя вы побольше песчинки, вы поменьше человеческого детеныша?

И послышалось мальчику, будто птицы закурлыкали:

— Мы журавли! Мы журавли!

Тогда Гор-оглы поднял счастливое лицо к кружащимся над водой птицам и сказал:

— О журавли, летящие в небе треугольниками! О журавли, смотрящие вправо и влево! Ваши крылья черпают воздух жизни, ваши глаза сверкают, как вода родников! Полетите и передайте вашим родичам — птицам, что посреди пустыни есть вода, что я, Гор-оглы, жду их! Полетите и передайте животным, дальним и близким родичам коня моего Гырата, что посреди пустыни есть вода, что я жду их! Полетите и передайте моим родичам, а мои родичи — все люди, что в пустыне есть вода, что я жду их!

Треугольники журавлей рассыпались, птицы, плавно кружась, опустились на прохладную воду, попробовали ее и снова поднялись в небо, и Гор-оглы почудилось, что они закурлыкали: «Вода в пустыне! Вода в пустыне!»

Как только журавли скрылись из виду, появился див Афсар. В руках у него были две горные скалы. Оп медленно опустился на землю, поставил скалы у одного из родников и сказал, тяжело дыша, но с весельем в голосе:

— Теперь отдохну. Ты прав, малыш: только там бывает отдых, где есть труд.

Семь дней и семь ночей работал Афсар, и воздвиглась вокруг сорока родников, разбежавшихся на широком пространстве, неприступная стена из горных скал: отныне проточной воде не были страшны пески.

На восьмое утро див спросил:

— Какова будет третья моя работа? Ума не приложу, ибо мой ум, моя душа, мой голубок, у тебя в плену, малыш.

— Почему же ты не принес нам немного дичи, как я тебе приказывал?

Афсар, смущаясь, как человек, потупил огромную голову и сказал:

— У вас, у людей, свои поговорки, а у нас, у дивов, свои. Мы говорим: «Живое живет за счет живого». И я так устроен, что, увидев живое, хочу его съесть. Добыл я для вас дичи, но съел ее по пути. Прости меня, малыш.

— Прощаю тебя, но если не принесешь нам дичи, то мы съедим голубка, твою душу, и подтвердятся слова дивов, что живое живет за счет живого.

— Миленький ты мой, не надо есть мою душу, разве она вас насытит? А я принесу вам дичи.

Гор-оглы сказал:

— Принесешь дичи, исполнишь третью работу, и я верну тебе твою душу. Вот третья твоя работа: сооруди из горных камней для нас жилище.

Див полетел к чамбильским горам и вскоре вернулся, держа в руках камни крепкой горной породы. Он трудился до вечерней зари, а когда прилетел в последний раз, оказалось, что в его руках — два зеленых холма, а на холмах — дрожащие от страха горные бараны.

Их сразу же заметила Каракуз. Она ударила в ладоши и воскликнула, шамкая: