Миколас Слуцкис - Волшебная чернильница [Повесть о необыкновенных приключениях и размышлениях Колобка и Колышка]

— Ой, ой! Как страшно! — запричитал Колобок и заткнул уши.

— Слушай! Может, ничего плохого еще не случилось? — успокаивал его Колышек. — Не растаял от дождя, так хочешь раскиснуть от слез?

— Всем! Всем! Всем! — выкрикивал человек из зеркала (это был, как вы уже догадались, не зеркало, а экран телевизора). — Отважная Раса не испугалась. Она выбила окно и прыгнула в огонь, как в воду. Героическими усилиями ей удалось пробиться сквозь дым и вынести Салюте. Вскоре подоспели наши славные пожарники. Мощной струей воды они погасили пламя…

— Видишь, все кончилось благополучно! — подтолкнул Колышек Колобка в размокший бок.

— Сообщаем всем, всем, всем, что Салюте здорова. А мужественную Расу на скорой помощи доставили в больницу. Спасая Салюте, она получила сильные ожоги…

— Какой ужас! Наша Раса… Милая Раса обожжена…

Колобок всхлипывал, и по его круглому, блестящему лицу катились большие слезы. Он достал из кармана отрезанную косу и стал нежно гладить ее, словно обожженную руку Расы.

— Шшш… не мешай слушать! — шикал на него Колышек, сам чуть не плача. Правда, он не был влюблен ни в Расу, ни в Салюте. Но он впервые видел, как его приятель плачет…

— Всем! Всем! Всем! — между тем не жалел голоса человек с волосами, похожими на волны в озере.

А был это не кто иной, как диктор телевидения. — Врачи ждут помощи… Откликнитесь все, у кого были ожоги. Требуется кровь для переливания и здоровая кожа для ран Расы. Откликнитесь, откликнитесь!

Экран замерцал и погас. Старушка по-прежнему дремала. Колышек и Колобок подскочили к ящику, но тщетно искали они пропавшее зеркало. Вместо него поблескивало обыкновенное серое стекло.

— Спрячемся под стол и будем ждать. Может быть, еще что-нибудь скажут? — предложил Колышек, который не терял голову, а Колобок лишь горько вздыхал и ломал руки, не зная за что взяться. Он жалел, что родился в печи и нет у него ни кожи, ни крови. Он бы с радостью отдал все-все отважной Расе — спасительнице правдивой Салюте… Какая она славная, Раса! Только она могла так поступить — смело прыгнуть в огонь…

Но телевизор умолк и больше ничего не сообщил ни о славном подвиге Расы, ни о ее тяжелом состоянии. Утомленные человечки свернулись под столом и заснули, измученные не столько долгим путешествием, сколько горем.

Едва рассвело, Колобок и Колышек проснулись. Потянулась и седая старушка в кресле, ощупью поискала сползшие очки и выпавшее из рук вязанье. Даже жаль ее стало — так беспомощно похлопывала она вокруг себя худенькими руками.

Колобок поднял очки и подал ей.

Старушка взяла их, любезно поблагодарила и только тут поняла, что в комнате кто-то есть.

— Вздремнула часок, — стала оправдываться она, ничуть не рассердившись на незваных гостей. — А вам не трудно было пробираться в окно?

Без просьб и понуканий друзья рассказали, кто они и откуда. И о своих странствиях, и о страшной телевизионной передаче. Старушка почмокала губами и засеменила к телефону. Телефон был черный-черный, а трубка на нем белая-белая…

— Алло, алло, студия? — бойко прошамкала старушка. — Нет, нет, шоколадная фабрика мне не нужна! И аэропорт тоже не нужен! Что вы лезете? Отстаньте!

Старушка долго воевала с какими-то крикунами, пока не отозвалась наконец студия телевидения.

— Ну, как там наша больная? Вы уже получили кровь? А кожу? Может, говорю, и мои услуги примете? — скрипел ее старческий голосок.

— А сколько вам лет, гражданка? — послышался из трубки чей-то ехидный вопрос.

— Не так уж много, — тут же откликнулась старушка и зашамкала еще чаще. — Семьдесят девять! Моя матушка, царствие ей небесное, прожила сто лет без двух недель. А моему батюшке до сотни всего пяти лет не хватило. Я сама здорова-здоровехонька. Ни разу не была у доктора!

Из телестудии ответили:

— Верим, верим, бабуся. И в ваше доброе сердце верим. Только больше не нужны уже ни кровь, ни кожа. Вызвалось столько желающих, что крови и кожи для ран хватило бы на сотню обожженных. Тысячи зрителей откликнулись. Нашу передачу транслировали все радиостанции и телестудии страны!

— А поточнее нельзя узнать? — потребовала старушка.

— Можно! Три тысячи пятьсот пятнадцать человек изъявили желание спасти Расу!

Оба человечка ойкнули в один голос, а Колышек еще прошептал:

— Сколько же это может быть?

Старушка живо повернула к приятелям морщинистое лицо и сказала, не опуская трубки:

— Это великое множество. Это больше, чем много!

— Я не знала, что у Расы так много друзей, — продолжала она разговор с невидимой телестудией. — Но в следующий раз, если понадобится, попрошу не забыть и про меня. А как самочувствие больной?

— Поправляется! — ответила телестудия. — Вечером будет специальный выпуск, — смотрите наши передачи!

— Поправляется, поправляется! — перебивая друг друга, закричали Колобок и Колышек. Не боясь старушки, которая смахивала пыль с телефонного аппарата, они пустились в пляс. Странный это был танец, похожий и на «твист» и на «польку стариков». Видимо, такой танец был модным в сказочной стране. Пыталась притопывать и старушка, но у нее получалось не так ладно. А потом все трое сели и стали с нетерпением ждать вечера — когда начнется специальный выпуск!

Время тянулось медленно, и человечкам казалось, что, даже когда они охраняли спящего Дылду от комаров, время шло быстрей…

По экрану пробежал голубой огонек. Вспыхнуло выпуклое зеркало телевизора. Из разбегающихся кругов, точно из волн озера, выплыло белое женское лицо. У женщины был красивый голос и красивая улыбка, на шее у нее переливались бусы, а длинные, как сосульки, серьги, свисали до плеч, обтянутых блестящей, чешуйчатой кожей.

«Русалка или фея!» — подумали наши друзья, а на самом деле с экрана улыбалась и говорила дикторша телевидения.

— Если я ненароком вздремну, ущипните меня, — попросила старушка, уютно устраиваясь в кресле.

Фея, а на самом деле, как вы знаете, дикторша телевидения, прежде всего сообщила проникновенным голосом, не глядя на бумажку, которую держала в руке:

— Юная героиня Раса поправляется. Наши героические врачи и тысячи не менее героических добровольцев преодолели серьезную опасность, угрожавшую жизни юной героини… Есть предложение в честь всех этих героев произвести салют из двадцати орудийных залпов!

Русалка исчезла, а на экран выехала пушка и начала плеваться белым огнем и дымом.