Дэвид Алмонд - Мой папа - птиц

Мушка, однако, оказалась шустра: взмыла со стола и нахально зажужжала у него над головой. Потом она уселась на потолок и оттуда, кверху лапками, наблюдала, как он хлопочет, чирикает, пыхтит и пытается до неё допрыгнуть.

— Вот словлю тебя, жужжалка, не отвертишься, — тяжело дыша, проговорил папа. — Лучше сама спускайся, всё равно съем.

Но муха спускаться даже не думала. И дотянуться до неё папа не мог. Тогда он сел на пол, чтобы перевести дух. Тут ему в голову пришла новая мысль, и он медленно пополз вдоль плинтуса, поскрёбывая доски ногтями. Так обнаружились несколько чёрных жучков, пара-тройка коричневых жучищ, а ещё крошечные забавные многоножки. Он их выковырял из щелей и отправил в рот.

— Пища богов! — сказал он. — Что мне ваши тостики? Такому мужчине, как я, надо питаться жуками, мухами и сороконожками.

Он довольно облизнулся. Потом встал и взмахнул руками. Подошёл к окну, выглянул в сад. Спрятавшуюся за деревом Лиззи папа не заметил.

— Такому мужчине, как я, нужны червяки! — воскликнул он. — Эй, червячишки! Скользкие, вкусные червячочки! Всех переловлю!

Тут он замолчал, глаза его мечтательно затуманились, и улыбка растянулась до самых ушей.

— Если бы она знала, — прошептал он. — Если бы моя Лиззи только знала…

Он сунул руку в карман халата, достал ключ и на цыпочках отправился наверх.

Проскользнув в свою комнату, папа, по-прежнему на цыпочках, обошёл кровать и подкрался к шкафу Бережно вставив ключ, он отомкнул замок и приоткрыл дверцу Выдохнул — и радостно улыбнулся.

— Ну-ка, идите сюда! — Он протянул руку и извлёк из шкафа пару самодельных крыльев. — Вы мои красавцы!

Сняв халат, папа остался в пижаме и — прямо на пижаму — надел крылья: перья, скреплённые верёвкой и лоскутами старой рубахи, с каркасом из бамбука, проволоки, ниток, картона… и снова перья, перья, перья…

— Красавцы мои! Вот, погодите, покажу вас Лиззи, порадую дочку.

Он встал на цыпочки. Развёл руки в стороны. Закрыл глаза. И представил, что взлетает над домом — как стриж, как сокол — всё выше и выше. В самую высь… И тут с улицы донёсся крик.

— Запись на конкурс! Всемирный конкурс летунов! Спешите!

Слова раскатывались эхом по всей улице, отскакивали от стен и крыш, но поначалу папа не вник, его занимали только крылья.

— Скоро Лиззи вас увидит, красавцев моих, — повторил он, поглаживая крылья. — Вот уж порадуется.

Тут голос всё-таки ввинтился в его мысли.

— ЗАПИСЬ НА КОНКУРС ЛЕТУНОВ!!!

— Что? — вскинулся папа, но тут же вернулся к своим мечтам. — Лиззи Скажет: «Вот так папуля! Мой самый лучший, самый крылатый папуля!»

Голос прогремел, казалось, в самое его ухо:

— ЗАПИСЬ НА КОНКУРС ЛЕТУНОВ!!!

Папа подбежал к окну. У калитки стоял кругленький господин в очках и орал в мегафон.

— ЗАПИСЬ НА КОНКУРС ЛЕ…

Папа распахнул окно.

— Эй! — крикнул он и замахал руками. — Мистер! Меня! Меня запишите!

Господин с мегафоном посмотрел на папу.

— ВАС? — проорал он в мегафон.

— Да, мистер! Меня! Погодите…

Папа сбежал по лестнице, распахнул входную дверь и снова крикнул:

— Меня запишите! Меня!

Кругленький господин отвёл мегафон от губ, открыл калитку и двинулся через сад к папе. Переступив порог, он прошёл прямиком на кухню и водрузил мегафон на кухонный стол. Достал бланк, облизнул карандаш и взглянул на папу. Папа вздрогнул. Его крылья зач трепетали. Он почти не дышал.

— Итак! — произнёс кругленький господин. — Вы желаете принять участие во Всемирном конкурсе летунов?

— Ага, — закивал папа. — Запишите меня скорее, мистер…

— …Пуп.

— Да, мистер Пуп, миленький, записывайте! — взмолился папа.

Мистер Пуп оглядел папу вместе с крыльями. Потом он оглядел кухню. Лизнул карандаш. Занёс карандаш над анкетой, которую предстояло заполнить.

— Имя? — спросил он.

— Джеки! — ответил папа.

— Фамилия? — спросил мистер Пуп.

Папа растерянно заморгал. Попытался припомнить.

— Меня зовут Джеки… Кар-Кар.

— Вы уверены?

— Ага. То есть да! Да, мистер Пуп.

Заполняя анкету, мистер Пуп бормотал:

— Джеки Кар-Кар… Слитно или через чёрточку?

— Через чёрточку… наверно…

— Род занятий?

Папа опять заморгал. Он опять растерялся и опять пытался припомнить.

— Мистер Кар-Кар, ваш род занятий? — настойчиво повторил мистер Пуп. — Кем вы работаете?

— Я птиц, — выпалил папа. — Прежде я кем-то работал, не помню кем. Сейчас я птиц! Человекоптиц.

Мистер Пуп лизнул карандаш.

— Че-ло-ве-ко-птиц, — вывел он в анкете. — Движущая сила?

Глаза у папы вылезли на лоб. Сила? Движущая? Это о чём?

— Э-э-э… — пролепетал папа.

— Каким способом вы передвигаетесь, мистер Кар-Кар? — пояснил мистер Пуп. — На чём полетите?

До папы наконец дошёл смысл вопроса. Он браво тряхнул крыльями и задрал их к самому потолку.

— Как на чём? На крыльях! Отличная у меня движущая сила, да, мистер Пуп? — Бурно захлопав крыльями, папа пробежался по кухне. — Ну правда же, отличные крылья?

Папа всё бегал — он был красный как помидор и пыхтел как паровоз. Наконец он остановился. Мистер Пуп приблизился и осмотрел крылья. Погладил их. Понюхал. Подёргал. Поразмыслил. Вздохнул.

— Восторг, да? — сказал папа. — Или… не восторг?

— Гм-м-м-м-м-м-м-м-м, — промычал мистер Пуп.

— Ладно, сам знаю, — вздохнул папа. — Они пока далеки от совершенства. Здесь надо подлатать, там булавкой подколоть, верёвочку подзатянуть, картоночку подклеить, да и перьев погуще налепить не помешает. Но в остальном…

— Гм-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м, — снова промычал мистер Пуп.

— Ещё у меня, понятное дело, будут клюв и гребень, — добавил папа.

Мистер Пуп обошёл вокруг папы. Потрогал. Понюхал. Подёргал. Вздохнул.

— Крылья, клюв, гребень, — пробормотал он.

Папа посмотрел на мистера Пупа. Прислушался к его бормотанию. И понял, что мистера Пупа снедают сомнения.

— Ещё у меня есть вера! — ободрил его папа.

Мистер Пуп удивился.