Эдит Несбит - Последний дракон и другие истории

— Дай лучше я, — сказала принцесса, но Эльфин ей не позволил. Он зажал пальцем отверстие бутылки, и они побежали к морю, а за ними все семьдесят пять хрюшек дружной толпой.

Бутылка в руках Эльфина становилась все горячее и горячее, потому что дракон там внутри накалял ее, изрыгая через отверстие огонь и пар. Но Эльфин крепко зажимал отверстие обеими руками, пока не достиг края утеса, под которым плескались темные морские волны и бурлил водоворот.

Эльфин поднял бутылку высоко над головой и швырнул вниз. Она дугой пронеслась между звездами и морем и упала прямо в середину водоворота.

— Ты спас город! — воскликнула принцесса. — Дай мне твою мужественную руку!

— Не могу, — сказал Эльфин. — Никогда больше я не смогу взять твои милые руки в свои, потому что я сжег свои руки.

И в самом деле, вместо пальцев и ладоней у него остались только черные головешки. Принцесса целовала их и плакала, потом разорвала на ленты свое белое платье и забинтовала. Потом привела его в замок и рассказала няне обо всем, что произошло. А хрюшки сидели у ворот и ждали.

— Он самый храбрый на свете! — плакала Сабринетта. — Он спас город! Но что теперь будет с его руками, с его бедными руками, которые я так люблю!

Тут дверь отворилась и в комнату вошла самая старая из семидесяти пяти свинок. Она подошла к Эльфину и стала тереться о его ноги. Сабринетта погладила свинку, потому что у Эльфина не было рук, чтобы сделать это.

— Вы только взгляните на это умное животное! — воскликнула няня. — Оно знает, что лучшее лекарство от драконова ожога — свиное сало, и предлагает свою помощь!

— Ни за что! — воскликнул Эльфин. — Нет ли еще какого-нибудь лекарства?

Тут другая свинка просунула свой пятачок в дверь, затем еще одна, и еще, пока вся комната не наполнилась колышущейся массой округлых тел, и каждая свинка старалась подобраться поближе к Эльфину, и все они тихонько похрюкивали, выражая на своем языке искреннюю любовь.

— Есть одно лекарство, — сказала няня. — Если человек обожжен драконом и сколько-то людей или животных готовы отдать за него жизнь, то стоит каждому из них коснуться губами обожженного места и от всей души пожелать ему выздоровления, он выздоровеет.

— Сколько именно людей или животных? — воскликнула Сабринетта. — Сколько их должно быть?

— Семьдесят семь, — ответила няня.

— Тут семьдесят пять свинок, — сказала принцесса. — Если прибавить меня, то получится семьдесят шесть.

— А должно быть семьдесят семь. И, по правде говоря, я не готова отдать за него жизнь, — призналась няня.

— Я слышал про семьдесят семь любящих существ, — сказал Эльфин, — но никогда не думал, что мои добрые свинки и ты, моя ненаглядная, так сильно меня любите, что готовы отдать за меня жизнь. Что ж, нельзя, так нельзя. Есть, правда, еще одно средство, которое лечит ожог дракона, но я лучше весь превращусь в головешку, чем женюсь на ком-нибудь, кроме тебя, моя любимая.

— А на ком ты должен жениться, чтобы вылечить ожог дракона? — спросила Сабринетта.

— На принцессе. Этим способом король Сент Джордж вылечил свои ожоги.

— Неужели? — удивилась няня. — А я и не слышала ничего об этом, хоть и прожила столько лет в замке.

Сабринетта крепко обняла Эльфина и сказала:

— Тогда всё в порядке, мой любимый, потому что я и есть принцесса! Идем скорее жениться! Няня, да не ищи ты свой чепец, ты нас задерживаешь, иди так.

И они отправились в церковь, а хрюшки парами, величаво, вперевалку шли следом. И в ту самую минуту, когда священник обвенчал Эльфина и Сабринетту, руки юноши стали такими же здоровыми и сильными, как прежде. И весь народ, который ужасно устал от принца Тирсома и его гиппопотамов, приветствовал Сабринетту и ее мужа как законных правителей страны.

На следующее утро молодые король с королевой пошли к морю взглянуть, не выбросило ли на берег дракона. На берегу его не было, но когда они пригляделись к поверхности воды, то увидели в том месте, где бурлил водоворот, облако пара. И рыбаки им рассказали, что вода вокруг стала такой горячей, что ее можно использовать для бритья.

И до сих пор вода в этом месте остается горячей. Представляете, каковы злоба и ярость дракона, если воды целого моря не могут их охладить!

Так дракон и крутится в водовороте и этим приносит хоть какую-то пользу бедным рыбакам, которым не приходится греть воду для бритья.

А Эльфин и Сабринетта правили страной мудро и справедливо. Король не заводил гиппопотамов, и уже по одной этой причине его все любили. Семьдесят пять верных свинок жили в свинарнике из белого мрамора, к каждому стойлу была привинчена латунная табличка с именем. Ежедневно их мыли лучшими шампунями, и народ не протестовал против того, что свиньи всегда и всюду сопровождали короля, потому что вели они себя очень воспитанно, ходили только по пешеходным дорожкам и никогда не топтали посевы. Королева кормила их из своих рук, и самым первым ее указом был указ о том, что слово «свинина» отныне должно быть изъято из всех толковых словарей, а кто произнесет это слово, будет платить штраф в размере четырнадцати месячных окладов.

С темных сводов пещеры, где обитала ведьма, свисали, извиваясь, черно-желтые змеи. Когда королева, испуганно пригнувшись, вошла в пещеру, змеи разом подняли свои плоские головы и уставились на нее злыми желтыми глазами. Довольно-таки дурная манера — так пристально смотреть вообще на любого человека, а тем более на королеву. Еще на кошек, куда ни шло. Но эти змеи вели себя до того нагло, что даже языки высунули навстречу перепуганной женщине — тонкие, острые, мерзкие языки.

Нет, пожалуй, мы начнем нашу историю не с этого. А с того, что у короля с королевой не было детей. Король рылся в чародейских книгах, узнавая из них разные премудрости, и, наконец, прочитал, что если у короля и королевы нет ребенка, то королева должна непременно сходить к ведьме.

Вот и пришлось бедной королеве идти, хотя она ужасно боялась и долго отказывалась.

Ведьма сидела у горящего костра и помешивала какое-то варево, кипевшее в большом котле.

— Зачем явилась, милая? — спросила она.

— Я мечтаю о ребеночке, — отвечала королева. — Ничего не пожалею ради этого. Мой муж…

— О муже можешь не рассказывать, я о нем все знаю, — прервала ведьма. — Это он послал тебя ко мне и не велел возвращаться без ребенка?