Елена Кочергина - Добрые сказки для взрослых и детей

Однако живёт себе дальше Балда в своих хоромах, на оставшуюся красавицу слезящимися глазами любуется. Но и та вдруг закручинилась-запечалилась. Слёзки украдкой платочком шёлковым утирает.

Подозвал Балда к себе последнюю девицу и спрашивает:

– Что же ты пригорюнилась, девица-красавица? Али тебе у меня живётся плохо?

– Нет, мой господин, – отвечает ему та, – живётся мне у тебя лучше некуда. Да только вот осталась у меня в родном городе сестрёнка младшенькая. Сиротки мы с ней, я ей мать с малолетства заменяла. И пока я тут деньги зарабатывала, продали её злые люди в рабство. Даже не знаю, что теперь делать…

Сказала так и голову повесила.

Призадумался тут Балда: «Если и эту красавицу опущу домой, придётся мне самому дворец свой огромный пылесосить и пыль везде вытирать! И так весь желудок себе фастфудом испортил, и пятнистый стал, как лягушка-свинюшка (зверь такой есть диковинный, внучок) [13]».

А девица стоит перед ним, молчит, только слезинки с ясных глаз платочком вытирает.

– А, ладно! – пожалел Балда красавицу. – Займусь сам уборкой, не привыкать, чай. Сейчас дам тебе мешочек с золотом – иди сестрёнку из рабства выкупать!

И только вымолвил он эти слова, как исчез дворец распрекрасный вместе с девицей-красавицей и оказался Балда снова на берегу озера. Бесёнок рядом вьётся – рожа у него кислая и хвост из стороны в сторону ходит, как у кота рассерженного. Понял Балда, что прошёл первое испытание.

– Ну, посмотрим, как ты справишься со вторым! – говорит бесёнок и копытцем о копытце – хлоп!

Очутился Балда в пустыне каменной. Ни одной живой души вокруг нет, сколько видит глаз, да и растительности вовсе не наблюдается. И еды с водой тоже нет. А солнце как ненормальное шпарит! Как из этой пустыни выбираться – совершенно неясно. Но не стоять же на месте до скончания веков! Вот и решил Балда идти вперёд пока сил хватит.

Идёт час, идёт другой, идёт третий. И вдруг видит в каменном углублении небольшую лужицу, полную чистой голубоватой воды. А Балда уже совсем от жажды измучился! Подошёл он к той лужице, наклонился, чтобы воды испить, а лужица ему и говорит тоненьким голоском:

– Не пей, добрый человек! Не губи Христа ради!

«Это у меня от жары разум помутился!» – думает Балда и зачёрпывает горсть воды. Смотрит – а в воде той крошечные жучки-червячки-пиявочки плещутся, жизни радуются. Увидели они, что Балда их выпить собирается, и как закричат все хором:

– Не пей, добрый человек! Не губи Христа ради!

Отлегло у Балды на сердце: он уж думал, что у него галлюцинация слуховая была – бездушная лужа человеческим языком заговорила! А это всего-навсего живая тварь Божья себе пощады просит!

Пожалел он жучков-червячков-пиявочек, вылил воду обратно и дальше пошёл. Совсем от жажды изнемогать стал! Вдруг видит другую лужу – побольше. Только хотел водицы испить, слышит – говорит кто-то тенором:

– Не пей, добрый человек! Не губи Христа ради!

Зачерпнул он горсть воды, присмотрелся – не видать в воде никаких червячков-пиявочек. Раскрывает рот, чтобы воды испить, а кто-то пуще прежнего кричит:

– Не пей, добрый человек! Не губи Христа ради!

Вылил он воду обратно, присмотрелся, а на берегу лужи лягушата сидят и жалобно квакают:

– Если ты всю воду выпьешь, нам жить негде будет и мы на жаре лютой смертью погибнем!

Пожалел Балда тварь Божью – не стал воду пить и дальше пошёл. А сам от жажды еле на ногах держится. Вдруг выходит к берегу пруда. «Ну, – думает, – теперь-то я точно напьюсь! В этом пруду водицы на всех хватит». Только к воде припал, а из пруда кто-то говорит густым басом:

– Не пей, добрый человек! Не губи Христа ради!

Зачерпнул Балда горсть воды – жучков-червячков нет, посмотрел на берег пруда – лягушат тоже не наблюдается. И крикнул охрипшим от жажды голосом:

– А кто говорит-то?!

Высовывает из пруда голову пресноводный кит и молвит грустным-прегрустным голосом:

– Я говорю. Тяжело мне в этом прудике живётся – каждая капля воды на вес золота. Не пей, добрый человек! Не губи Христа ради!

Пожалел Балда кита и не стал воду из пруда пить. Лёг на землю и помирать приготовился. Вдруг чувствует – лежит не на камне, а на мягкой траве. Вскочил и видит – оказался он опять на берегу баба Дуниного озера. Хотел было напиться – да, оказывается, пить-то ему больше не хочется. Кончилось второе бесовское испытание!

Бесёнок по-прежнему рядом вьётся – крылышками перепончатыми бяк-бяк-бяк. И рожа у него кислая-прекислая. «Кажись, я и второе испытание прошёл!» – думает Балда. А бесёнок говорит:

– Ну, Балда, если выдержишь и третье испытание, будешь герой. А не выдержишь – души́ своей бессмертной навсегда лишишься! – И копытцем о копытце – хлоп!

Видит Балда: оказался он на крыше дворца многоэтажного. Дворец тот – выше египетских пирамид, вся крыша деревьями экзотическими засажена, а посередь сада – большой фонтан в виде древнегреческих сказочных существ, посейдонов всяческих да нереид.

Не успел осмотреться он как следует – подбегает к нему дева прекрасная. Волосы у неё короткие и в белый цвет покрашенные, а одета она и того чуднее – в пиджак и юбку выше колен, а на ногах рейтузы прозрачные натянуты. Усмехнулся про себя Балда её странному наряду, а дева его на какой-то совет директоров зовёт. И говорит, что он, Балда, в этом совете директоров самый главный директор – что-то вроде правителя денежной империи. А другие директора – вроде как его министры. «Вот уж не думал, что императором доведётся стать!» – думает Балда.

Зашли они с девой в передвижную комнату с зеркалами и приехали в огромную светлую залу. А там уже все министры собрались, императору Балде в ноги кланяются и на самое почётное место его сажают. Затем встают все дружно, поют гимн своей империи и начинают своему правителю планы завоевания разных компаний-государств предлагать.

Один предложил завоевать государство, которое делает чудесные игрушки для детей. Другой – захватить государство, которое добрые книги печатает. Третий – покорить государство, которое редких животных от злых людей защищает.

«Почему бы и не захватить все эти государства? – думает Балда. – Тогда МОЯ империя будет чудесные игрушки делать, добрые книги выпускать и редких животных от злых людей спасать!»

И дал добро своим министрам на завоевание государств, которые детские игрушки делали, добрые книги печатали да редких животных защищали.

Зажил Балда во дворце многоэтажном со множеством прислужников. Ест, пьёт, по экзотическому саду гуляет, в фонтане купается да на прекрасных дев в рейтузах прозрачных любуется – и горя не знает.

Но тут вдруг приходит к нему правитель государства, которое детские игрушки делало, и говорит: