Мари-Катрин д’Онуа - Кабинет фей

Тут уж все дамы наперебой бросились усердно украшать ее как настоящую королеву, да так поспешно, что все время друг об дружку спотыкались и не слишком в деле преуспели. Наконец принцесса вышла в галерею больших зеркал, чтобы посмотреть, все ли у нее как надо, и взошла на золотой трон, отделанный слоновой костью и эбеновым деревом, источавшим бальзамический аромат, и приказала фрейлинам взять музыкальные инструменты и совсем тихонько запеть, чтобы никого не растревожить.

Вот привели Добронрава в зал для гостей: он так и встал столбом, полный восхищения, и много раз вспоминал потом, как дара речи лишился; однако все ж расхрабрился и произнес чудеснейшую речь: уж так умолял принцессу, уверяя, что большим огорчением ему будет без нее вернуться обратно.

— Любезный Добронрав, — отвечала она ему, — все только что изложенные вами соображения весьма убедительны, и уверяю вас, что склонна благоволить вам боле чем кому угодно; но надо вам знать и то, что с месяц тому назад прогуливалась я с моими фрейлинами по берегу речки и, готовясь к завтраку, сняла перчатку; тут и упал у меня с пальца перстень прямо в воду; а я дорожила им больше, чем всем королевством, — судите сами, как мне тяжела эта потеря. И вот дала я обет не слушать никаких слов о замужестве и супруге, пока гонец его не вернет мне перстень. Теперь вы знаете, что вам нужно делать, — а разговорами меня тешьте хоть две недели, день и ночь, а я своего решения изменить никак не могу.

Добронрав таким ответом был поражен как громом; отвесил ей глубочайший поклон и просил только принять в дар маленькую собачку, корзинку и шарф; однако она отвечала, что никаких подношений не желает, а лучше пусть-ка он подумает над тем, что она ему сказала.

Вернулся он к себе и лег спать не поужинав; а собачка его, которую звали Попрыгунья, есть тоже не могла, пришла и легла подле него. Ночь была долгая. Добронрав то и дело вздыхал.

— Откуда ж взять мне перстень, который уронили в речку месяц назад? — говорил он. — За это и браться-то чистое безумие! Принцесса просто хочет, чтобы я не сумел выполнить ее приказания!

И он вздыхал и от души печалился. Попрыгунья, слышавшая все это, промолвила:

— Дорогой хозяин, прошу вас, не горюйте так о злой судьбине вашей: вы уж слишком милы, чтобы не шло к вам счастье. Дождемся утра и пойдем к берегу речки.

Добронрав ее погладил и ничего не сказал, а заснул совсем удрученный.

Попрыгунья же, едва занялся рассвет, запрыгала так, что его разбудила, и говорит ему:

— Дорогой хозяин, одевайтесь же, и пойдем.

Добронрав с нею согласился. Поднялся, оделся, спустился в сад, а из сада, сам не заметив как, вышел к берегу реки да стал прохаживаться, надвинув на глаза шляпу и скрестив руки и думая только, как обратно вернется, — и вдруг слышит, что кто-то вроде его позвал:

— Добронрав! Добронрав!

Он осматривается — никого нет; подумал — пригрезилось; продолжает прогулку, а его опять окликают:

— Добронрав! Добронрав!

— Кто меня зовет? — спрашивает он.

Тут Попрыгунья, такая маленькая, что могла всмотреться в речной поток, и говорит ему:

— Вот верьте не верьте, а вижу я, что это карп с золотой чешуею.

Тут и вынырнул из воды жирный карп и сказал ему:

— Вы спасли мне жизнь на рябиновых лугах, не будь вас, я бы там и голову сложил: обещал я вам отплатить добром, — ну так возьмите же, милый Добронрав, вот он, перстень Златовласки.

Добронрав наклонился и вынул перстень прямо из пасти у карпа-куманька, поблагодарив его долго и горячо.

И направился он не к себе, а прямиком во дворец вместе с Попрыгуньей, которая уж так была довольна, что уговорила хозяина прийти на берег реки. И вот принцессе доложили, что он просит встречи. Она же сказала:

— Увы, бедный юноша! Он пришел попрощаться со мною, поняв, что я прошу невозможного, и все передаст своему повелителю.

Тут привели Добронрава, а он и подает ей перстень с такими словами:

— Госпожа принцесса, ваше приказание исполнено, благоволите же взять в супруги короля моего!

Увидела она перстень, в полной целости и сохранности, и пришла в такое изумление, такое изумление, что глазам своим не поверила.

— Поистине, милейший Добронрав, — вымолвила она наконец, — не иначе как вам помогает какая-то фея, ибо такое и вправду никому не под силу.

— Госпожа, — отвечал он ей, — я никакой феи не знаю, а лишь вам одной повиноваться желаю.

— Ну, раз вы по доброй воле так говорите, — сказала она, — так сослужите мне еще одну службу, без которой я никогда не выйду замуж. Неподалеку отсюда живет один принц по имени Галифрон, который вбил себе в голову, что возьмет меня в жены, о чем и заявил мне с такими чудовищными угрозами, что, если я откажусь, он все мое королевство разорит. Сами судите, хочу ли я за такого замуж: это великан выше самой высокой башни, и человека ему сожрать — что обезьяне каштан проглотить [15]; выходя за околицу, несет он в карманах маленькие пушечки и стреляет из них, точно из пистолетов; а стоит ему громко заговорить, как все кругом сразу глохнут. Я уведомила его с извинениями, что замуж не хочу ни за что; однако он продолжает меня преследовать: он истребляет всех моих подданных, и вы должны вызвать его на бой и принести мне его голову.

Добронрав был ошеломлен таким предложением. Подумал немного и говорит ей:

— Что ж, госпожа, я вызову на бой Галифрона: полагаю, быть мне побежденному, да зато храбрецом сложу голову.

Принцесса была в полном изумлении и принялась отговаривать его, приводя тысячи причин, да все без пользы — ушел он, чтоб почистить оружие и собраться в поход. Сделав все, что хотел, сунул он Попрыгунью в маленькую корзинку, вскочил на доброго коня своего и поскакал в страну Галифрона; спрашивал у встречных, какие в сих краях новости, а все говорили ему, что правит тут настоящий дьявол, к которому подойти и то страшно; и чем больше он слушал, тем жутче ему становилось. Попрыгунья же его утешала:

— Дорогой мой хозяин, пока вы будете с ним биться, я ему искусаю все ноги, а как он голову-то опустит, чтоб схватить меня, тут вы его и убьете.

Поразился Добронрав эдакой храбрости в маленькой собачонке, да сам знал, что помощи такой будет ему маловато.

Наконец подъехал совсем близко к замку Галифрона — все дороги были усеяны костями и скелетами людей, которых тот съел или на куски разорвал. Ждать пришлось недолго — вот уж увидел он, как идет великан через рощу: голова вздымается над кронами деревьев, а сам ужасным голосом песенку горланит:

Добронрав в ответ пропел на тот же мотив: