Мари-Катрин д’Онуа - Кабинет фей

Король был в отчаянии — ведь он любил сына как никто на свете. И вот он почти потерял его: каково же отцовское горе! Он не видел никакого средства исцелить принца — тот жаждал Желанной, а без нее умирал. Видя сына в такой крайности, принял он решение найти короля с королевой, которые обещали ему принцессу, и умолить их проявить милость к принцу, слабевшему на глазах, и не откладывать больше свадьбы, ибо она может и не состояться вовсе, если они упорно хотят дождаться, пока дочери минет пятнадцать лет.

Это был поступок странный до необычайности, но все же лучше было так, нежели оставить на погибель сына столь горячо любимого. Однако тут сыскалось непреодолимое препятствие: почтенный возраст его позволял ехать только в паланкине, а такой способ передвижения никак не сочетался с нетерпением его сына, потому послал он вперед верного Пересмешника с трогательнейшими письмами, которые должны были склонить короля и королеву к желаемому решению.

Все это время Желанная с таким же удовольствием всматривалась в портрет принца, как и он — в ее портрет. Любую минуту старалась она улучить, чтобы пойти туда, где висел он, но, как ни скрывала свои чувства, за ней все время кто-нибудь да подсматривал: среди таких были ее фрейлины Желтофиоль и Терновая Колючка, они-то и подметили, что принцесса стала беспокойней, чем прежде. Желтофиоль горячо любила ее и хранила ей верность, но Терновая Колючка давно уже чувствовала тайную зависть к ее достоинствам и положению, ведь ее мать выпестовала принцессу, была при ней наставницей, а уж потом стала ее первой фрейлиной. Ей бы любить принцессу как самое дорогое, что есть на свете, да вот обожала она до безумия свою родную дочь и, видя, какую ненависть та питает к Желанной, тоже не могла сохранить к ней добрых чувств.

Когда же при дворе Черной принцессы узнали, какие вести им привез посол, то приняли его неподобающе, — ведь эта эфиопка была самым мстительным существом на свете. Она посчитала это дерзостью — сперва заручиться ее словом, а потом прислать ей депешу, где сказано, что с благодарностью его возвращают. Она была влюблена в принца по привезенному ей портрету, а уж этих эфиопок до любовных дел только допусти — тогда они становятся такими сумасбродками, что другим и не снилось.

— Как так, господин посол, — спросила она, — ваш повелитель считает меня не такой богатой или не столь красивой? Прогуляйтесь по моим владениям — и вы едва ли где найдете просторы шире здешних, пойдите в мою царскую сокровищницу — и увидите там больше золота, чем добывают на перуанских приисках; да посмотрите же наконец, как черна моя кожа, а какой приплюснутый нос, а мои пухлые губы! — разве можно быть еще красивее? [261]

— Госпожа, — отвечал он ей (боясь палочных ударов поболее, чем те послы, коих отправляли к туркам в Порту [262]), — я осуждаю своего властелина, да так, что, позволено мне будет сказать: если бы Небу было угодно вознести меня на лучший трон во всем свете, уж я бы знал, кому его предложить.

— Такие речи спасут вам жизнь, — молвила она, — а то я уж решила начать мщение с вас, но это было бы несправедливо, ибо не вы же причиною дурных манер вашего принца. Вернитесь к нему и передайте, что мне в радость порвать с ним, поскольку я не люблю нечестных людей.

Посол, только и мечтавший поскорее унести ноги, устремился прочь, едва получив дозволение уйти.

Но эфиопку слишком уязвил поступок принца Ратоборца, чтобы его простить. Она приказала заложить карету из слоновой кости, запряженную шестью страусами, пробегавшими в час по десяти лье, и поехала во дворец феи Источника: та была ее крестной и лучшей подругой. Ей она и поведала о своих обидах и горячо молила помочь отомстить. Фея, проникшаяся печалью крестницы, заглянула в волшебную книгу, где отражается все на свете, и тотчас узнала, что Черную принцессу Ратоборец оставил ради принцессы Желанной, потому что без памяти влюбился в последнюю и даже заболел лишь от одного нетерпения с нею встретиться. Все это вновь разожгло в ней почти потухшую было ярость — ведь с тех пор, как принцесса родилась, она больше ее и не видала и вроде о злобе своей позабыла, кабы не мстительная Чернушка.

— Как, — воскликнула она тогда, — эта Желанная снова хочет нанести мне обиду! Ну уж нет, прелестная принцесса, нет, малышка моя, я не потерплю, что тебе дали от ворот поворот. Призываю на помощь в этом деле и Небеса, и все стихии: возвращайся домой и положись на твою милую крестную матушку.

Черная принцесса рассыпалась в благодарностях, одарив ее цветами и фруктами, которые та приняла с превеликим удовольствием.

Посол же Пересмешник спешно скакал к старой столице, где проживал тогда отец принцессы Желанной; доскакав, бросился в ноги королю с королевой, проливая слезы и говоря им в самых трогательных выражениях, что принц Ратоборец умрет, если и далее будут задерживать час его свидания с их принцессою, что коль скоро до ее пятнадцатилетия остается не больше трех месяцев, то за столь краткий срок не может случиться ничего прискорбного, и, кроме того, он осмеливается им напомнить, что столь безоглядное легковерие каким-то феечкам не пристало королевскому величию; он так долго разглагольствовал, что наконец сумел их убедить. Представив, в каком печальном положении оказался принц, все вместе поплакали, а потом постановили, что для принятия окончательного решения понадобится еще несколько дней. Он же возразил, что согласен лишь на несколько часов, ибо его повелитель дошел до крайности и уверен, что принцесса ненавидит его и сама тянет с отъездом. Тут его заверили, что нынче же вечером ему объявят решение.

Королева побежала во дворец к дорогой дочери и рассказала ей обо всем. Тогда Желанную охватила беспримерная печаль, ее сердце сжалось, она упала без чувств, и королева тут же догадалась, что дочь ее любит принца.

— Не огорчайтесь так, милое дитя, — сказала она, — его исцеление в ваших руках, и меня беспокоит лишь одно: то, чем еще при рождении вам угрожала фея Источника.

— Мне хочется верить, государыня, — отвечала ей принцесса, — что, приняв некоторые предосторожности, мы обманем злую фею: например, нельзя ли мне отправиться в путь в наглухо закрытой карете, где я вовсе не буду видеть дневного света? Отпирать ее будут только по ночам, чтобы дать нам поесть, — так я счастливо доберусь до принца Ратоборца.

Королеве весьма по душе пришелся такой выход, и она поделилась с королем, также одобрившим его. Тут же живо послали за Пересмешником, и он получил определенные заверения в том, что принцесса отправится в путь как можно быстрее; ему же надлежит теперь вернуться, чтобы привезти своему властелину добрую весть, а поскольку дело спешное, ему даже не станут готовить экипаж и дорогих облачений, приличествующих его положению. Посол, вне себя от восторга, снова бросился в ноги королю и благодарил его, затем сразу уехал, так и не повидав принцессы.