Мари-Катрин д’Онуа - Кабинет фей

— Не бойтесь, милая принцесса, Фурибонд больше не причинит вам зла.

Абрикотина узнала голос Леандра и воскликнула:

— Уверяю вас, сударыня, что невидимка, который произнес эти слова, и есть тот незнакомец, кто меня спас.

Принцесса казалась удивленной и обрадованной.

— Ах, — сказала она, — если незнакомец и дух — это и правда одно и то же, то признаюсь, что была бы счастлива засвидетельствовать ему свою признательность!

— Я еще намерен потрудиться, чтобы ее заслужить! — ответил Дух и вернулся к армии Фурибонда, где только что разлетелась весть о смерти короля. Стоило ему лишь появиться там в своей обычной одежде, как все бросились навстречу: капитаны и солдаты окружили его с громкими радостными восклицаниями, признав в нем своего короля и его право на корону. Он великодушно позволил им разделить между собой тридцать комнат с золотом — так это войско навеки стало богатым. Проведя несколько церемоний, дабы убедиться в верности солдат, Леандр снова вернулся к принцессе, приказав войску отступать короткими переходами в свое королевство. Принцесса легла спать. Войти к ней принцу не позволило глубокое почтение; он спустился в те покои, где по-прежнему спал ночами, ибо чувствовал себя усталым и очень нуждался в отдыхе, вот почему, против обыкновения, забыл запереть дверь на ключ.

Принцессу мучили жар и тревога; поднявшись ни свет ни заря, она, неодетая, спустилась в нижние покои. И как же удивилась, обнаружив там спящего Леандра! Долго она всматривалась в его черты, пока не убедилась, что это он, незнакомец с портрета. «Это не может быть Дух, — говорила она себе, — ибо разве духи спят? Разве это тело из огня и воздуха, которому, по словам Абрикотины, и места-то вовсе не надобно?» Она осторожно гладила его по волосам, слушала, как он дышит, прильнув к нему. Радость и страх охватывали ее попеременно. Пока она любовалась им, появилась ее мать-фея, да еще с таким чудовищным шумом, что Леандр внезапно проснулся. Как неожиданно и досадно ему было увидеть свою принцессу в крайнем отчаянии! Мать тащила ее прочь оттуда, осыпая тысячей упреков. О, что за горе для юных влюбленных! Еще немного, и их разлучат навсегда. Принцесса не смела возразить ужасной фее, только бросала умоляющие взгляды на Леандра.

Здраво рассудив, что ему не удержать ее вопреки воле столь могущественной феи, он попытался тронуть сердце разгневанной матери красноречием и покорностью. Подбежав к ней и бросившись к ее ногам, он умолял сжалиться над молодым королем, который никогда не изменит ее дочери и сочтет за наивысшее блаженство сделать ее счастливой. Тут и принцесса, вдохновленная его примером, обняла колени матери, твердя, что без короля ей теперь не жить и она перед ним в большом долгу.

— Вы не знаете превратностей любви, — воскликнула фея, — и измен, на которые способны эти милые обманщики, очаровывающие нас лишь для того, чтобы отравить нам жизнь, уж я-то знаю это. Не хотите же вы, чтобы ваша судьба уподобилась моей?

— Ах, сударыня, — ответила принцесса, — да разве не бывает исключений? Король, кажется, дал вам такие искренние обещания, отчего бы ему не уберечь меня от всего того, чем вы пугаете?

Как ни вздыхали они у ног несговорчивой феи, как ни орошали ее руки слезами — ничто не могло ее тронуть. И не заслужить бы им ее прощения, не появись вдруг добрая фея Миловида, сияя ярче солнца: ее сопровождало Прощение; а следом поспешала толпа Амуров, Игр и Услад [55], которые распевали тысячу дивных и новых песен и резвились, словно дети.

Она обняла старую фею.

— Моя дорогая сестра, — сказала ей Миловида, — я уверена, что вы не забыли тех добрых услуг, какие я вам оказала, когда вы пожелали вернуться в наше королевство; без меня вас бы никогда там не приняли; и с тех пор я ни разу не просила вас об одолжении, но вот настало время для одной просьбы, и весьма существенной. Простите эту прекрасную принцессу; позвольте этому молодому королю взять ее в жены. Обещаю, что он ей не изменит — их дни будут вышиты золотом и шелками. Вы останетесь премного довольны, а уж я никогда не забуду той радости, какую вы мне доставите.

— Я соглашусь на все, что вы пожелаете, дорогая Миловида, — воскликнула фея, — придите же в мои объятия, дети, только так смогу я заверить вас в своем расположении.

С этими словами она обняла принцессу и ее возлюбленного. Довольная фея Миловида со свитой пропели хвалу Гименею: и благозвучность этих песнопений разбудила всех нимф дворца, прибежавших в прозрачных легких платьях узнать, что случилось.

Какой приятный сюрприз для Абрикотины! Ей стоило лишь бросить взгляд на Леандра, чтобы его узнать, а увидев, как он держит принцессу за руку, она уверилась в их взаимном счастье. А когда фея-мать сказала, что хочет перенести Остров Тихих Удовольствий вместе с чудесным замком в королевство Леандра и сама останется там, вместе с ними, продолжая приносить им добро, — тогда уж рассеялись у Абрикотины и последние сомнения.

— На что бы ни вдохновило вас еще ваше великодушие, — сказал король фее-матери, — вы не сможете преподнести мне подарка, равного тому, который я уже получил сегодня. Вы сделали меня счастливейшим из людей, и я чувствую самую глубокую признательность.

Этот милый комплимент очень понравился фее: она ведь была воспитания старомодного, а тогда витиеватыми комплиментами осыпали за любой чих.

Предусмотрительная Миловида взмахнула волшебной палочкой — и перенесла генералов и капитанов войска Фурибонда во дворец принцессы, дабы и они тоже попировали всласть на предстоящем чудесном празднике. Уж она-то позаботилась о том, чтобы пиршество удалось на славу: пяти или шести томов не хватит, чтобы описать комедии, оперы, турниры, игры в кольцо [56], музыку, бои гладиаторов, охоту и другие пышные события, происходившие на этой прекрасной свадьбе. А самое примечательное — то, что среди рыцарей, перенесенных доброй феей в эти прекрасные края, каждая нимфа нашла себе мужа, да еще влюбленного так пылко, точно они были вместе уже лет десять — а ведь на самом-то деле еще и дня не прошло, но волшебная палочка может и не такое.