Юрий Брезан - Черная Мельница. Повесть-сказка

Черный Мельник рвет и мечет! Один из шептунов принес новость: появился, мол, на рынке великан — мускулы железные, а бас такой раскатистый и громовый, что крикуны и шептуны сразу стали заиками.

А дело было так: между церковью и ратушей стоял на цоколе фонтана крикун и что было велено, то и выкрикивал: «Крабат принял в подарок от короля огромное поместье! Крабат сидит за королевским столом бок о бок с Мельником!»

Так он выкрикивал, а люди слушали и головы опускали. Поначалу-то им все ложью казалось, но мало — помалу поверили. Вдруг из проулка за ратушей вышел человек богатырского роста.

«Откуда ты это все взял?» — рявкнул он на крикуна прямо через головы людей, толпившихся на площади.

А тот не привык никому давать отчет. И, сделав вид, будто ничего не слышал, продолжал выкрикивать: «Крабат дерет три шкуры со своих крестьян!»

«Откуда, говорю, взял?» — во второй раз рявкнул тот, что вышел из-за ратуши.

Голос его так грозен, что люди вокруг вздрогнули и замолкли на полуслове; вся торговля замерла. Даже телята притихли в своем закутке.

«Все это чистая правда!» — опять завопил крикун на цоколе. Но голос его осип и дребезжит, как треснувшая труба.

Два-три шага — и незнакомец уже у фонтана. Вскочив на каменную ограду, схватил он крикуна за шиворот и высоко поднял над головами — тот лишь беспомощно засучил ногами в воздухе. «Так откуда?» — вновь спросил незнакомец. «Верные люди сказали, надежные», — заюлил, запинаясь на каждом слове, крикун.

Незнакомец недолго думая взял да и окунул его в воду. «Откуда?!»

Промок крикун до нитки, трясется всем телом, но молчит.

«Может, это профессиональная тайна?» — спросил тогда чужак.

Закивал крикун, обрадовался: «Вот-вот, именно профессиональная» .

А незнакомец как расхохочется: «Все слышали? Говорит-мол, тайна его ремесло! Выходит, его ремесло — распускать слухи! А всякое ремесло должно приносить доход. Сколько приносит твое, разреши спросить?»

«Ничего не скажу, ничего не скажу», — не своим голосом завизжал крикун, поняв, что попался в ловушку.

А чужак встряхнул его хорошенько, и столпившиеся вокруг люди услышали, что в карманах у крикуна звякнуло.

«Коли так, — сочным басом зарокотал на всю площадь богатырь, — мы и сами поглядим!»

И он кивнул стоявшему поблизости парнишке: «А ну, погляди-ка, что там у него!»

Взобрался парнишка на ограду, запустил руку крикуну в карман и вытащил монетку. «Один грош!» — громко объявил великан.

Вновь полез парнишка в карман крикуна и на этот раз вытащил уже три гроша. Затем принялся за другой карман. И извлек оттуда еще четыре гроша. «Ну как, еще звякает?»

«Нет, больше не звякает!» — ответили из толпы, собравшейся у фонтана.

«Тогда посчитаем, каков доход от его ремесла. Ну-ка, считайте все!»

Подбросил он вверх монетку, упала монетка на медную крышу ратуши — раздался мелодичный звон. «Один!»

Толпа хором повторила: «Один!»

«Два!» — «Два!»

«Три — четыре — пять — шесть — семь», — вместе с толпой вслух вел счет богатырь. «Восьмой грош! И последний!» «Восьмой! — подхватил хор. — И последний!» И вдруг кто-то из толпы звонко крикнул:

Вся площадь покатилась со смеху.

«Вот, значит, какая тебе цена — восемь грошей! — покрывая шум, пробасил незнакомец. — И кто же тебе их платит?»

Закусил губу крикун и молчит.

Вновь окунул его в воду чужак и держал теперь подольше, чем в первый раз.

«Буду полоскать, пока не заговоришь», — пригрозил он. «Вот-вот, полощи его, пока не заговорит!» — дружно подхватил хор.

Крикун повел головой из стороны в сторону, точно змея, попавшаяся в ловушку, — подмоги ищет. А не найдя ее, понял, что верзила не отступится, пока всю правду из него не вытянет. И, едва ворочая языком, прошептал: «Платит мне Черный Мельник».

«А мы плохо расслышали, — не пощадил его незнакомец. — Ну-ка, еще раз, да погромче!» Крикун повторил сказанное чуть погромче. «А когда врал — во все горло орал! — заметил чужак. — Ну-ка, скажи людям правду во весь голос!»

Совсем отчаялся крикун — понял, что Черный Мельник не придет ему на выручку. И вне себя от злости завопил что есть мочи: «Черный Мельник платит мне восемь грошей!»

«А слухи кто распускать поручает?» Крикун уже так напуган, что не тянет, а сразу орет на всю площадь: «Черный Мельник!» Дважды пронеслось над толпой это страшное, леденящее душу имя. Словно от удара хлыстом, умолк смех, затих шум. Сперва кто-то один из толпы, за ним второй, потом третий вернулись к прилавкам и начали раскладывать свой товар, будто ничего не видели и не слышали.

Но тут и там сжались и поднялись вверх кулаки, а один подмастерье даже засвистел какой-то задорный и хлесткий мотив. И вот уже с десяток парней в гуще толпы подхватили его, и нет на всей площади человека, кто бы не знал слов этой песенки.

Песня запрещена — в трясину бросают того, кто ее запоет! Но десять парней насвистывают ее мотив — почем знать, у скольких на уме ее слова? И вдруг эти слова понеслись над головами: чужак, ничего не боясь, во все горло запел:

И, еще не кончив петь, повесил мокрого крикуна на статую посреди фонтана.

«Так кто же это был?» — набросился Черный Мельник на своего шептуна-очевидца событий на рыночной площади.

«Какой-то плотник по имени Ян».

«Болван! — вытянул мельник шептуна кнутом. — Размазня!»

«Так ведь люди говорили — плотник, дескать…» Пинок — и шептун с жалобным воем полетел в Черный Ручей.

Будь даже черным по белому написано, что заварушку устроил плотник по имени Ян, мельник ни за что б не поверил. Чуял он: это был Крабат.

Заметался мельник от ярости и велел управляющему в тот же день доставить ему двадцать деревенских парней.

Крестьяне, может, и послушались бы, как всегда, и отдали бы сыновей, в душе проклиная мельника и бессильно сжимая кулаки в карманах. Случалось, что парни дорогой сбегали — то в пустошь, то в горы. И мельник с превеликим удовольствием вылавливал их поодиночке и жестоко карал.

Но на этот раз навстречу управляющему вышел здоровенный детина и заявил: «Нет у мельника на нас никаких прав!»