Роберт Вайдло - Приключения в Кукарекии и на острове Сладкая Отрада

— А куда? — капризно скривил губы Бяка-Задавака. — Прикажите и мне сделать золоченое кресло. И наряд у меня прежний…

— Очень шоколадненько! — восхитился Шоко-Роко. — Значит, золоченое кресло? Запишите, младший советник.

— С подлокотниками, — уточнил Бяка-Задавака.

— С подлокотниками, — согласился Шоко-Роко. — Что до одежды, мой любезный Бяка-Задавака, то она у вас почти такая же красивая, как у меня. — Он не хотел прямо сказать гостю, что тот зарвался. Не собирается ли он выглядеть лучше самого правителя? Так недалеко и до наказания.

— Впрочем, что-нибудь придумаем, — расплылся в улыбке Шоко-Роко. — Вот хотя бы кружевные манжеты. Право же, они не повредят. Советник, запишите! Но в первую очередь — золоченое кресло. Вы сможете, мой друг, сидеть в нем в дворцовом саду.

Так ловкий Шоко-Роко сумел выйти из щекотливой ситуации.

— А чего желает наша очаровательная дама? Доктор Меэрике, не так ли? Я верно запомнил ваше имя? Тоже что-нибудь из мебели? И, разумеется, наряды?

Но доктор Меэрике попросила оборудовать медпункт, как в Квартирляндии.

— Здесь так много сладостей, что в любую минуту у кого-то может заболеть живот или зуб, — объяснила она. — А у меня ни кабинета, ни медикаментов. Понимаете, врач — всегда врач, он в любой момент должен быть готов прийти на помощь.

— Замечательная мысль, — одобрил правитель, расточая направо и налево сладкие улыбки. — Запишите, советник: кабинет с инструментарием, медикаментами и прочим необходимым.

Доктор Меэрике подумала было, что правитель не так уж плох, как могло показаться с первого взгляда, но тот продолжил:

— Напрасно вы скромничаете, дорогие гости. Впрочем, гостями я скоро перестану вас называть, потому что, как вы помните, я еще в порту заявил, что отныне вы являетесь полноправными жителями острова Сладкая Отрада, так что ваши пожелания мы тут записываем не только из гостеприимства, но и потому, что вы имеете право на любые блага.

«Благодарю покорно за такое принудительное гостеприимство», — хотела было ответить доктор Меэрике, но сдержалась. Навряд ли колкости могут способствовать благоприятному исходу. К тому же Тельняшкин и Гав еще не высказали своих пожеланий.

Гав имел только одно желание — оставаться, как и прежде, верным санитаром доктора Меэрике. Доктор Меэрике искренне обрадовалась, но показать это предводителю сочла неуместным.

Тельняшкин попросил двухмачтовый парусник с большим штурвалом, каютой и капитанским мостиком, как и положено на больших кораблях.

— Замечательнейшее пожелание! — вновь приторно восхитился Шоко-Роко. — Такой парусник — мечта всякого морского волка.

Советник аккуратно вносила все замечания в свой блокнот.

— Потерпите день-другой и вы получите абсолютно все, что хотите, — сказал Шоко-Роко в завершение аудиенции. — Идите же и наслаждайтесь богатствами острова Сладкая Отрада, беззаботно веселитесь и вкушайте лакомства, как это принято на моем замечательном острове.

Остров был действительно несказанной красоты. В этом наши путешественники убедились, гуляя вдоль реки из какао, любуясь шоколадными мельницами, отдыхая в укромных гротах Сахарной Горы и то и дело лакомясь конфеткой. Во время такой прогулки они и попали в поле зрения покавизора, о чем они, конечно, и не подозревали. Не знал о том, что на него смотрят многочисленные зрители, и Гав, когда тайком лизал Сахарную Гору.

В первые дни наши путешественники чувствовали себя на острове Сладкая Отрада преотлично.

Доктор Меэрике получила в свое распоряжение кабинет со шкафчиками, инструментами и лекарствами — такого в Квартирляндии не было и в помине. Она со своим верным псом-санитаром по имени Гав все привела в полный порядок и теперь с нетерпением ждала первых пациентов.

Для Тельняшкина на песчаном берегу у самого моря построили большой парусник с двумя мачтами. Там можно было сколько угодно стоять за штурвалом, поднимать и опускать разноцветные паруса. Тельняшкин тщательно проверил, прочно ли укреплены все снасти на случай шторма.

Бяка-Задавака получил мягкое кресло с золочеными подлокотниками и, уютно в нем устроившись, терпеливо ждал, когда ему принесут еще более нарядную одежду, потому что кружевных манжет ему было недостаточно. При каждом разговоре с правителем острова он снова и снова возвращался к этой теме и намекал, что хотел бы иметь такой же блестящий из шоколадной обертки сюртучок, как у самого Шоко-Роко.

Неприятности свалились как снег на голову. Пчела Жужа с самого начала держалась как-то сама по себе, так что Шоко-Роко упустил ее из виду. Трудяга-пчела целыми днями летала над островом и собирала с конфетных деревьев вкусный шоколадный мед, чтобы привезти домой гостинцы.

С нее-то и начались неприятности.

— Эй, ты, пчела! — окликнул ее Шоко-Роко, когда проходил со своей свитой по самому широкому мармеладному мосту через реку из сладкого какао. — Ты что это там делаешь?

— Работаю, — коротко ответила Жужа, не отрываясь от своего занятия.

— Работаешь?! — вскричал Шоко-Роко в таком бешенстве, что шоколадные мальчики выпустили из рук воздушные шарики, хотя это не было предусмотрено. — Ты что это себе позволяешь, тварь бесстыжая? Какие слова говоришь? На моем острове все обязаны наслаждаться ничегонеделанием и сластями, а не работать. Лакомиться — и только!

Шоко-Роко так бесновался и кричал, что даже его старший советник Лев Рыкалыч застыл от удивления. Но бесстрашная пчела спокойно, как ни в чем не бывало, произнесла:

— Не хочу я лакомиться. Я должна работать. Я хочу работать. Я буду работать.

Это была слишком. Шоко-Роко попытался еще что-то выкрикнуть, но из горла его вырвался только невнятный хрип, и, падая, он больно ударился бы, не расстелись под ним старший советник.

— Немедленно взять! — прохрипел правитель надувным курицам из личной охраны. — Смотрите, не проглотите ее. Посадить в клетку и дать столько сахара, сколько она не в состоянии съесть. А потом еще столько же.

Отдав приказания, Шоко-Роко пожаловался своему младшему советнику Филину Простофилину:

— Не могу я слышать этого ужасного слова: работа . Бр-р, аж мороз по коже.

И Филин Простофилин в ответ понимающе захлопал своими круглыми глазищами.